— Разве что на картинках, — пробормотал все тот же незнакомый паренек. — Ну и в фильмах, конечно.
Лаир Неймар понимающе улыбнулся, после чего активировал терминал, и перед нами появилось несколько черно-белых картинок.
При виде них я недоверчиво прищурился.
В Сети, в том числе в блогах, посвященных разломам и дайнам, потусторонние твари описывались как двуногое нечто с неестественно длинными «руками», острыми когтями, кривыми нижними лапами, неопределенной мордой, огромными зубами и ярко светящимися глазами. То желтыми, то красными… у кого на что фантазии хватит. При этом в большинстве фильмов, компьютерных игр и научно-популярных программ дайны изображались все-таки прямоходящими и в какой-то степени даже человекообразными.
А лаир Неймар, помимо классической твари, показал нам целый десяток всевозможных вариаций. И таких же двуногих, как я уже видел, и ползучих, похожих на корявое дерево, и прыгающих, и перекатывающихся с боку на бок, как уродливые колобки, и даже напоминающих обычную чернильную лужу без единого намека на голову или конечности.
— У дайнов нет единой формы, — сообщил преподаватель, когда мы дружно прониклись. — Дайны — создания не нашего мира, поэтому здесь они могут принимать самую причудливую форму, какую только можно вообразить. Границ не существует. Они могут быть большими и маленькими, похожими на нас или же нет. С лапами или ногами, с одной или тремя головами. С глазами или без них. Слепые, глухие или же, наоборот, зоркие и с таким слухом, что им можно только позавидовать. Но всех их объединяют две вещи: первое — изначально они нематериальны. И второе — в нематериальной форме они не подвержены действию ни магии, ни обычного оружия. Лишь при прикосновении к живому существу твари становятся уязвимыми за счет того, что поглощают биомассу и строят для себя пригодное для жизни в нашем мире тело.
Я нахмурился.
— Значит ли это, что мы по определению не можем остановить поток дайнов у самого разлома, лаир? И что мы в принципе им проигрываем, раз у нас нет возможности на них воздействовать в самые первые и самые важные мгновения?
— Да, лэн Гурто, — подтвердил лаир Неймар. — До тех пор, пока дайны кого-нибудь не поглотят, они неуязвимы. Больше вам скажу — их даже увидеть простым глазом невозможно, с этим нам помогают исключительно приборы. И лишь после того, как дайны получат внешнюю оболочку, они начинают подчиняться законам нашего мира, то есть становятся видимыми, уязвимыми и их наконец-то можно уничтожить.
— Получается, что при открытии разлома жертвы неизбежны?
— К сожалению, да. Но, как правило, первыми жертвами дайнов становятся не люди, а животные и растения, которые находятся вблизи от разлома и которые по этой же причине уничтожаются полностью. Но именно благодаря им до нас дайны доходят уже в более-менее материальном виде.
— А потом? — в третий раз подал голос все тот же парнишка. — Когда у дайнов появляется тело, их хотя бы магия берет?
Старик отрицательно качнул головой.
— Только обычное оружие, лэн. И только после того, как дайн, как говорится, полностью оформится.
— А что с ним происходит во время боя? — снова вмешался я. — Как они себя ведут, когда мы уничтожаем тело? Дайн умрет или же пойдет искать себе материал для новой оболочки?
— По непонятным нам причинам дайны способны взять оболочку лишь единожды, поэтому после уничтожения тела твари окончательно умирают, — пояснил лаир Неймар. — При этом, пока разлом открыт, они способны высосать жизнь из человека всего за несколько сэнов. Как вы понимаете, процесс этот достаточно трудоемкий, требует больших затрат энергии. Однако во время открытия разлома ее разливается по округе столько, что наряду с магией, которую дайны высасывают из нашего мира, этого вполне достаточно, чтобы твари в кратчайшие сроки буквально из ничего создали себе более или менее приемлемые тела. После этого они перестают зависеть от энергии разлома и теоретически могут добраться хоть до Таэрина, если им не помешать. Если же к моменту закрытия разлома твари не успеют обрести тела, то они обречены — дайн без подпитки умирает мгновенно. Пожалуй, это — единственная их слабость. И та единственная причина, по которой они еще не заполонили наш мир целиком и полностью. Поэтому задача армии — удержать позиции до закрытия разлома, сделать так, чтобы дайны оставались рядом с ним как можно дольше. А также дать им возможность стать материальными и по мере того, как они будут становиться уязвимыми для нашего оружия, уничтожать их максимально возможными темпами.
— А что будет, если не дать дайнам обрести материальную оболочку? — спросил кто-то парней с первого ряда. — Например, выжечь вокруг места разлома всю траву и деревья, чтобы им некуда было деваться?
Преподаватель усмехнулся.
— Если дайн не поглотит траву, мышей или стоящее рядом дерево, то он полетит прямиком к вам, лэн. Ну или к любому другому живому существу, оказавшемуся рядом, и остановить его вам вряд ли удастся. Разлом способен подпитывать дайнов на расстоянии в несколько дийранов, присутствие живых они чуют на еще большем расстоянии, поэтому выжженная полоса земли дайна не остановит. И поэтому же в ваших интересах сохранить между ним и собой достаточное количество биомассы, чтобы к тому моменту, как дайн доберется до вас, вы смогли его убить.
Я ненадолго задумался.
— Скажите, лаир, а если дайн заполучит тело и, несмотря на все наши усилия, все-таки сбежит? Допустим, он окажется достаточно хитер, чтобы не лезть под пули, а наоборот, попытается скрыться. Как он при этом будет действовать?
— Как и любое существо, которое хочет жить, дайн попробует максимально быстро покинуть опасную территорию. Проблема в том, что при этом он будет убивать все живое, что попадется ему на пути. Дайны, не имеющие тела, ведут себя как одержимые. Дайны, заполучившие тело, поверьте, ничем от них не отличаются. С ними нельзя договориться, от них нельзя спрятаться. Они будут убивать до тех пор, пока не умрут. Поэтому после закрытия разлома отряды зачистки несколько дней усиленно патрулируют территорию в поисках таких вот беглецов, чтобы не допустить их появления в населенных пунктах. К счастью, у такого дайна формируется очень специфическая аура, поэтому выследить его несложно. Что же касается его дальнейшей судьбы… после смерти аура дайна рассеивается и больше не восстанавливается. Новые тела они тоже не создают. На месте их гибели не фиксируется никаких изменений магического фона, магических аномалий или каких-либо признаков того, что от твари что-то осталось. Поэтому считается, что со смертью тела дайн умирает полностью.
Я задумчиво кивнул.
— А сколько по времени обычно существуют разломы, лаир?
— От нескольких рэйнов до трех суток. Больше за всю историю наблюдений пока никто не видел.
— А у разлома есть какой-то фиксированный радиус, в пределах которого магия не действует? Там же не вся провинция сразу остается без маготехники, правда?
Старик снова одобрительно на меня посмотрел.
— Это зависит от ширины разлома и количества дайнов. Чем он больше и чем больше тварей из него выходит, тем быстрее исчезает магия и тем, соответственно, шире амагическая зона. И все же, несмотря на то, что прямые магические удары против дайнов бесполезны, маги нам все-таки помогают в бою. Думаю, вы уже знакомы с правилами взаимодействия стихий между собой и с материальными предметами?
Я сделал утвердительный знак.
— Так вот, — продолжил историк, — если вы правильно их выучили, то должны помнить, почему, скажем, природный огонь и огонь магический сильно отличаются. А также то, что с помощью магии вполне возможно вызвать самое обычное природное явление.
— Огонь! — неожиданно осенило меня. — Если дайны становятся материальными, то на их физическую оболочку воздействует не только огнестрельное оружие, но и обычные природные явления! Скажем, если на дайна рухнет дерево, он, наверное, умрет?
— А если его сжечь, то он погибнет еще быстрее. Правильно, лэн Гурто. Может, вы тогда скажете мне и то, каким образом маг, к примеру, вашего профиля может справиться с дайном?
Я улыбнулся.
— Мы ведь можем использовать и непрямое физическое воздействие, лаир. Например, маг воздуха может срубить то же дерево воздушным диском и обрушить его твари на голову. Маг молний вроде меня может шарахнуть по старому пню и поджечь его, а вместе с ним и половину окружающего леса. Маг земли может устроить землетрясение и создать естественный барьер для тех дайнов, которые уже обрели тела и начали подчиняться законами нашего мира…
— Правильно. Несмотря на то, что использование магии по время открытия разлома очень ограничено, все тэрнийские рода имеют в составе своих личных армий и магов, и обычных бойцов. Поэтому же эти армии такие многочисленные. Маги, имея возможность действовать масштабно, сильно облегчают жизнь всем остальным. Задерживают наступление тварей. Лишают их возможности сохранить тела. Дают мирным жителям время уйти, а военным — время подготовиться. Пространственным магам при открытии разломов и вовсе нет цены. Так что на самом деле от магов в этой войне зависит очень многое, лэны. И я рад, что хотя бы сейчас вы начали это понимать…
В результате с урока военной истории я вышел по-настоящему впечатленным. Многое их того, чего я раньше не понимал, наконец-то встало на свои места. Немалая свобода, дарованная милостью тэрнэ старшим и младшим родам. Огромные земли, отданные под их защиту. Приличные ресурсы. Государственная поддержка. Наличие личных армий, причем весьма многочисленных и профессиональных. Существование полностью подконтрольных им гарнизонов и периферийных крепостей…
В отсутствие внешней угрозы это могло бы стать сильнейшим фактором дестабилизации для государственного строя и рано или поздно начало бы представлять опасность для власти тэрнэ.
Однако угроза для Норлаэна все-таки была, причем ого-го какая. Поэтому существование родов в том виде, в каком они существовали сейчас, на мой взгляд, было необходимым и совершенно оправданным.