Я машинально покрутил пальцами фотографию, а потом нащупал в одном месте неприметный бугорок, похожий на дефект бумаги, и попробовал его сковырнуть.
«Внимание! — немедленно оживилась Эмма. — Фиксируется появление второй пространственно-временной аномалии! Рекомендуется срочно покинуть опасную зону!»
Я тут же отступил, бросив подозрительное фото на стол, и тот от удара вдруг вздрогнул так, словно я не бумагу туда кинул, а здоровенный деревянный ящик. Правда, вскоре все встало на свои места, потому что над фото уже знакомо задрожал воздух, и оттуда словно из невидимого сейфа действительно грохнулся приличный ящик, доверху наполненный тетрадями, папками и какими-то бумагами.
«Фиксируется закрытие пространственно-временной аномалии», — доложила подруга, когда бумаги перестали сыпаться на стол, и в комнате воцарилась тишина.
Я внимательно оглядел находку, а затем для пробы потер фото еще раз. Однако результата не получил и по очереди принялся изучать те бумаги, которые лежали на столе изначально.
На одной из них в левом верхнем углу нашелся такой же странный бугорок, похожий на обычный мелкий дефект, и, как только я его ковырнул ногтем, Эмма снова сообщила о пространственно-временном сдвиге, после чего заинтересовавшая меня бумага вдруг с тихим хлопком исчезла.
А вот это уже интересно…
Припомнив, что лаира Нома говорила про письма с угрозами, я предположил, что на самом деле некоторые из них могли быть отправлены именно отсюда, после чего нашел еще одну такую же бумагу, написал на ней номер наставника, черкнул короткую фразу, и спустя пару мгновений второе письмо тоже улетело неизвестно куда.
Хотя, может, не только куда, но и когда — если сдвиг есть еще и по времени, то записка могла прилететь в реальный мир и вчера, и завтра, и через сотню лет. Но все равно это лучше, чем ничего, поэтому я уселся за стол и взялся за разбор документов.
«Эмма, фиксируй время в своем собственном режиме», — велел я, чтобы иметь хоть какое-то представление о том, что происходит. После чего вытряхнул из ящика все, что нашел, обнаружил на дне странного вида плоский предмет, похожий на обычную флешку, причем даже с разъемом, однако подруга не смогла ее прочитать, только опознала как внешний носитель ну о-очень старого образца, поэтому я просто убрал его в карман.
Пригодится.
В бумагах же оказался полнейший кавардак. Создавалось впечатление, что в ящик запихивали все подряд, не озаботясь даже элементарной сортировкой. Там были письма каким-то школьным друзьям. Записанные вручную обрывки лекций. Отпечатанные на бумаге страницы из учебников, причем из разных, да еще и перемешанные в совершенно хаотичном порядке… одним словом, каша. Да еще и непонятно из чего.
Самое главное, что я нигде не увидел упоминания или подписи самого Даруса Лимо. По обрывкам записи Эмма, порывшись в базе, нашла, из каких учебников они были вырваны, однако ситуацию это не прояснило, так что я напрасно потратил несколько рэйнов, пытаясь в них разобраться.
Когда стало ясно, что я зря трачу время, я поднялся из-за стола и снова прошелся по комнате в надежде понять, что же я упускаю. Затем перерыв все книги в шкафу, попросил Эмму проверить, есть ли где-то такие же пространственно-временные зацепки, как на фото или чистой бумаге. Но и тут ничего не нашел, а затем снова кинул взгляд на свежую фотографию.
Дарус Лимо на ней выглядел как живой. Слегка прищурившийся, молодой, самую чуточку надменный и словно спрашивающий: ну что, отгадал ты мою загадку?
Я снова глянул на оборот.
Ты есть все, начало и конец, время и пространство.
Ну не знаю. Будь у меня эмоции, я бы, наверное, уже бегал кругами, орал и материл проклятого мага со столь изощренным чувством юмора на все лады, но сейчас я лишь посмотрел на него в третий раз и, проведя ладонью по фотографии, почувствовал нечто странное.
Обычно на старых фото так бывает — кажется, что бумага неровная и словно покрыта множеством мелких пузырьков. Здесь оказалось точно так же. Причем когда я попытался сковырнуть один из них, Эмма снова сообщила, что это зацепка, вот только привычный метод на этот раз почему-то не сработал и пространственно-временное окно так и не открылось.
В чем дело?
Что я делаю не так?
Я несколько раз попробовал так и этак, покрутил странное фото со всех сторон, чуть ли не попробовал его на зуб, но так ничего и не смог с ним поделать, после чего сел на стул и тихо сказал:
— Дарус Лимо, ты — козел.
«Внимание! Активирована пространственно-временная аномалия! — ожила Эмма. — Время до открытия: три… два… один…»
Я вдруг почувствовал, что у меня земля уходит из-под ног, и подскочил со стула. Затем на меня повеяло уже знакомым мертвенным холодком от пространственно-временного разлома. Воздух в комнате задрожал, словно в полдень в пустыне.
Эмма неожиданно вскрикнула в голос, предупреждая об опасности, но у меня вдруг ноги отказали. Тело словно парализовало от резко нахлынувшего со всех сторон холода. В башке все резко помутилось. Глаза заломило. В ушах послышался дикий звон. Я словно разом ослеп, оглох и потерял ориентацию в пространстве. После чего в мое тело вонзились тарны невесть откуда взявшихся ледяных игл, и я закричал… да, кажется, я все-таки заорал, прямо-таки взвыл от пронзившей меня боли. Но почти сразу явившаяся из ниоткуда тьма милосердно погасила мое сознание, и я провалился в никуда во второй раз подряд, будучи твердо уверенным, что на этот раз уже не выберусь.
Когда я открыл глаза, то ощутил себя так, словно в первый раз забрался в медицинский модуль, провел там целый месяц в полной неподвижности, а потом решил проснуться и при этом наплевал на протоколы безопасности, поэтому наотрез отказался от программы реабилитации.
Одним словом, мне было хреново.
Все еще слепой, глухой, чувствующий себя так, словно с меня заживо содрали кожу, да еще и беспомощный, как новорожденный младенец… лежу, понимаешь, черт знает где, почти ничего не соображаю, и думаю, сдох я или же нет, а если не сдох, то уже, наверное, пора бы, потому что живым настолько плохо точно не бывает.
«Провожу корректировку гормонального фона, — виновато прошептал в голосе приятный женский голос. Эмма… Ну хоть одно хорошо — если она тут, значит, я еще не помер, хотя, если честно, был бы не прочь все это прекратить одним махом. — Провожу корректировку уровня нейромедиаторов. Подключаю к работе стимуляторы и регенератор тканей. Производится блокировка болевых центров. Производится коррекция работы сердечно-сосудистой, нервной и дыхательных систем. Запущена работа желудочно-кишечного тракта…»
Я со стоном перевернулся на бок и от внезапно подкатившей тошноты сдавленно захрипел:
— Вот с последним пунктом ты точно поторопилась!
Ох, черт… да когда же это закончится⁈ Блевать мне было нечем, но все равно наизнанку выворачивало!
Спустя несколько томительно долгих сэнов у меня перед глазами наконец-то начало проясняться, гул в ушах неохотно стих, ломавшая тело боль тоже постепенно отпустила, да и тошнота внезапно унялась, так что вскоре я смог прийти в себя. Потом самостоятельно сесть. А когда принял вертикальное положение, то прислонился спиной к лежащему рядом стулу, который, вероятно, опрокинул, когда падал, и с облегчением выдохнул.
Уф. С воскрешением меня!
Правда, при виде лежащей рядом фотографии Даруса Лимо меня едва не перекорежило. Сука. Всего-то одна белобрысая рожа, запечатленная в фас, а гляди же, едва меня не убила.
— Эмма, доложи обстановку, — хрипло прошептал я, чувствуя себя так, словно меня прожевали и выплюнули. — Сколько прошло времени? Что с резервами? Какие у нас перспективы?
«Исходя из того отсчета, который ты велел мне начать, с момента, как ты попал в аномалию, прошло чуть больше двенадцати рэйнов…»
Сколько⁈
Это что же, снаружи две недели, считай, пролетели⁈
— Дерьмово, — скупо оценил я сложившуюся ситуевину. — Почему меня вырубило?
«Неизвестное ментальное воздействие, — все еще виновато сообщила Эмма. — Сбой в работе мозга. Сбой в работе сознания. Сбой блокировки эмоционального фона. Неизвестное вмешательство в участки мозга, отвечающие за память, внимание и мышление. Последствия вмешательства минимизированы, но для уточнения характера повреждений требуется дополнительная диагностика».
— Ты точно козел, Дарус Лимо! — с чувством повторил я, покосившись на проклятую фотографию. — Надеюсь, тебе на том свете еще долго икаться будет. А если ты в гробу пару раз перевернешься, то сильно меня порадуешь. Урод.
Мне показалось, что мужик на фотографии нагло ухмыльнулся, но это, конечно, была игра воображения, хотя, полагаю, пароль для активации скрытых функций этой дряни я выяснил правильно. Судя по всему, для открытия спрятанных в помещении дополнительных пространственно-временных карманов достаточно было прикоснуться к фото и назвать имя его хозяина.
Кстати, не удивлюсь, если фотка в доме Нома была этакой заманухой и появлялась в реальном мире именно тогда, когда пространственно-временному карману требовалась подпитка. Скажем, появился рядом подходящий маг, а перед ним тут же хлоп — и прямо из воздуха на видном месте появляется странная фотография.
Народ обычно в таких случаях что делает?
Правильно, поднимает бумажку и смотрит, что там написано. А там написано: «Дарус Лимо». Вот так прочтешь случайно вслух и — добро пожаловать на ПМЖ во временную петлю!
Правда, по-прежнему остается непонятным, что этот козел делал у меня во сне. Я ведь его там точно видел. Во всех подробностях. Причем задолго до того, как узнал, кто он. Да что там говорить! Я даже какое-то время был им самим, творил его руками и в скором времени собирался даже…
СТОП!
Я аж замер, припомнив, при каких обстоятельствах впервые увидел этого человека и что именно он делал в том странном сне.
Черт меня побери!
Да нет, не может быть, чтобы все было так просто! Наставник сказал, что я тогда едва не создал самый настоящий портал! А что такое портал? Все тот же пространственный… а при желании и пространственно-временной разлом, тем более что Лимо утверждал, будто пространство и время едины!