– Чтобы мне облезть, что-то тут не так, – пробормотал Ардил.
Псяка нахмурился и почесал в затылке – они шли на рынок, чтобы побродить между прилавков, найти и стащить что-нибудь плохо лежащее, поглазеть на диковины из дальних краев. Но если окажется, что сегодня обход торговых рядов затеял городской голова, то лучше туда и не соваться, попадешь в руки трезвым и злым стражникам, а уж они тебя так отлупят, что синяки месяц не сойдут.
– Да ладно, все чисто! – воскликнул Сардик-Голова, и мерзко захихикал.
– Похоже на то, вразуми меня Сияющий Орел, – Ардил и сам не мог понять, что его встревожило.
Зашагали дальше, прошли вход на рынок, и свернули в ряд, где торгуют продуктами и всегда можно упереть что-нибудь съестное. Запах жареной требухи, прикативший от ближайшей харчевни, заставил мальчишек дружно закрутить носами, а кое-кого и шумно сглотнуть.
Ардил запнулся о корзину с баклажанами, и стоявший за ней мужчина, что вроде бы был увлечен тем, что копался в кочанах капусты, неожиданно резко повернулся в его сторону. Блеснули голубые глаза на узком и смуглом лице, качнулась серьга в ухе, серебряная, с маленькой, но очень чистой жемчужиной, и тонкие губы раздвинула понимающая усмешка.
– Вот мы и встретились, – сказал голубоглазый.
– Раз вы встретились, то я пойду, – отозвался Ардил, торопливо поглядывая по сторонам: если его хотят поймать за одну из прошлых проделок, то место выбрали неудачное, удрать он может в любую сторону, куда захочет, да и стая за спиной, а своего пацаны просто так не бросят.
– Иди, и навсегда останешься уличной шпаной, способной лишь на фокусы, – голубоглазый снял широкополую шляпу, и Ардил узнал его: перед мальчишками, рядом с прилавком торговки овощами стоял городской маг Длиарна, сам господин Парвекс, только наряжен он был необычным для себя образом, словно простой горожанин, и не держал в руке посоха.
– Может, деру? – тихо спросил из-за спины Псяка.
– Нет, погоди, – сказал Ардил. – Ну-ка… что вы хотите от меня?
– Тебя называют Чернокнижником, – маг не спрашивал, он утверждал. – Продемонстрируй, на что ты способен.
Мальчишка заколебался – с того дня, когда он нашел «сокровище» и первый раз колдовал, прошло два года, и за это время он успел выучить кое-какие новые трюки, узнал, что это за кристаллы с искорками, для чего они нужны, и даже сумел стащить несколько штук.
Но стоит ли показывать все это городскому чародею?
– Вот если впечатлишь меня, то возьму тебя в ученики, – сказал господин Парвекс.
– Конечно, обманете еще, – Ардил вытер нос тыльной стороной ладони, одновременно раздумывая, не задать ли стрекача на самом деле – что толку быть подмастерьем у колдуна, если тут, на улицах, среди своих, он чувствует себя хорошо и уверенно? – А кроме того, у меня камушков нет этих, светящихся, без них ведь ничего не сделаешь.
– Врать нехорошо, – маг вздохнул. – А врать мне – еще и бессмысленно.
– Ну, как хотите… – мальчишка вздохнул, и напряг ту штуку в животе, какую впервые ощутил два года назад, подвигал ей, чувствуя, как нагревается спрятанный в кармане кристалл; затем резко взмахнул рукой, и почти увидел сорвавшиеся с пальцев черно-голубые искорки, что устремились к смуглой физиономии господина Парвекса.
– Слабовато, – кивнул тот, небрежным жестом отводя заклинание в сторону.
И вот тут кровь ударила Ардилу в голову – пусть на рынок явился городской чародей, пусть тот знает кучу всяких вещей, он – Чернокнижник, и он покажет зарвавшемуся колдуну, чего стоит! Мир затянула багровая дымка, дыхание стало частым и горячим, сердце будто сжала невидимая, но очень сильная и тяжелая ладонь.
– Получай! – рявкнул он.
Сначала огненную искру, не требующую фиолетовых камушков, затем обездвиживание, и что-нибудь посильнее, чтобы маг обкакался от страха и удрал с рынка, придерживая обгаженные портки. Пусть на это пойдут украденные из лавки Старого Гроха кристаллы, пусть потайной карман окажется полон черного порошка, но зато все поймут, что и в тринадцать лет можно быть настоящим колдуном!
Искра ударила в камзол мага и оставила на нем подпаленное пятно, сеть из серо-зеленых «веревок» опустилась почему-то не на господина Парвекса, а на торговку за прилавком. Зато следующее заклинание вышло на славу, и черный вихрь заплясал над ящиком с баклажанами, так что Ардил почти услышал его неистовый вой… и вздрогнул, когда тот прервался.
Вихрь сгинул без следа, а маг стряхнул с рукава невидимую соринку.
– Вот это неплохо, – сказал господин Парвекс. – Только бедную женщину зря зачаровал, но это бывает. Сейчас мы снимем с нее наложенное тобой заклинание, и после этого ты, юноша, можешь пойти со мной, дабы поселиться у меня и получить возможность стать моим учеником.
Чтобы ликвидировать обездвиживание, ему понадобился щелчок пальцами.
Ардила шатало от усталости, по лицу тек пот, сил не хватало даже на то, чтобы его вытереть. Душу жег стыд – он не смог, он не справился, хотя вложил в атаку все, что имел. Что делать теперь – гордо развернуться и сделать вид, что ничего не было, и остаться тем, кто он есть на данный момент, или отправиться за магом, бросить полуголодную, но веселую, привольную и привычную жизнь?
Господин Парвекс смотрел на мальчишку с легкой заинтересованностью.
– Ну что, – сказал он после паузы. – Долго я ждать не буду.
– Да, да, я должен на это пойти, – прошептал Ардил, вспоминая отца с матерью, и думая, что они гордились бы сыном, если бы дожили до этого момента и узнали, что его взял в подмастерья не сосед-скорняк или кузнец, а настоящий городовой чародей с посохом, прошедший школу одной из Башен. – Да, я согласен.
– Я согласен, наставник, – последнее слово маг выделил.
– Я согласен, наставник, – произнес Ардил.
Он уловил за спиной нервное хмыканье, и понял, что забыл и о Псяке, и об остальных пацанах… теперь с ними придется расстаться, покинуть тех, с кем несколько лет делил жратву, убежище от непогоды, развлечения и печали… ничего, это не будет так больно, он пережил уже одну потерю, самую страшную из тех, с какой может встретиться человек.
– Тогда иди за мной, – сказал господин Парвекс, и тон его не оставлял сомнений. – Это приказ.
– Да, – Ардил повернулся и махнул рукой. – Счастливо, еще увидимся.
И побежал следом за зашагавшим прочь магом, изо всех сил стараясь не споткнуться – ноги после самого продолжительного и серьезного колдовства в его жизни дрожали. Когда они прошли поворот к Духовитому пятачку, мальчишка оглянулся, и увидел, что недавние товарищи так же топчутся на том же месте, и вид у всех, даже у Псяки, ошеломленно-растерянный.
– Двигайся рядом, – велел маг, едва рынок остался позади. – Надо бы тебя переодеть, а то выглядишь ты так, что в центральных кварталах тебя первый же стражник алебардой огреет и велит убираться прочь, – и они свернули туда, где над раскрытой дверью болталась вывеска лавки портного.
Когда вышли оттуда, Ардил ежился и ворочался, пытаясь как-то уместиться внутри новой одежды, чтобы она не колола и не давила. Завернули к сапожнику, и он получил сандалии, пусть ношеные, но зато такие хорошие, каких не носил никогда в жизни. Возник замысел удрать в обновках, плюнув на мага, и вернуться к приятелям, чтобы похвастаться как следует, но мальчишка взглянул в лицо чародея, и от этой идеи отказался.
Такого если обокрасть, найдет и на дне моря.
Начались улицы, на которых Ардил бывал всего несколько раз, и всегда чувствовал себя неуютно. Они прошли главную площадь, где стоял древний, покрытый зеленым налетом и птичьими какашками памятник одному из древних правителей города и, свернув в переулок, оказались у дверей высокого и узкого, напоминавшего башню дома с черепичной крышей.
– Вот здесь ты будешь жить, – сказал господин Парвекс, доставая обыкновенный ключ.
Мальчишка, ожидавший увидеть колдовской замо́к, ощутил разочарование, и намного более сильное настигло его внутри, когда выяснилось, что в жилище мага нет ни капли чудесного. Да, там обнаружилось три этажа, много комнат, но ничего напоминавшего о ремесле хозяина, по крайней мере в тех помещениях, какие ему показали.
А показали Ардилу далеко не все.
– Вот это твое, – сообщил господин Парвекс, открывая дверь небольшой комнатушки на втором этаже. – Помни, что я требую чистоты, и не только в этом помещении, но и во всем доме, поэтому внизу ты будешь вытирать ноги, обувь снимать и ходить босиком, а раз в восемь дней мыть пол, а в другой день обязательно ходить в баню…
Уроженец Дыры, никогда не знавший, что такое отдельная комната, и пытавшийся смириться с мыслью, что вот этот сундук, и стол, и табуретка – его, только ошеломленно моргал, выслушивая наставления мага. А тот бубнил и бубнил монотонно и сурово, и, похоже, мог не останавливаться до самого захода солнца.
Сон был настолько приятным и сладким, что выныривать из него не хотелось, и Ардил буквально тащил себя к пробуждению за волосы, точно выволакивал тяжелое тело из фруктового сиропа. Он знал, что пора, и если не проснется сейчас, то потом ему придется настолько плохо, что в ближайшую дюжину дней будет вскакивать до рассвета, и хорошо, если без испуганного вопля.
Наконец удалось открыть глаза, и он попытался сфокусировать взгляд.
Солнечные лучи еще не попали в окно, Сияющий Орел не поднялся достаточно высоко, и это означает, что он успел. Спрыгнув с кровати, мальчишка принялся торопливо одеваться – до того момента, как изволит открыть глаза наставник, господин Парвекс, нужно сделать столько всего, растопить печь, принести воды, нагреть ее, да еще и прибраться после вчерашнего урока, закончившегося далеко за полночь…
– Кто делает, тот справится всегда, – сказал Ардил, но вышло не бодро, как обычно, а как-то даже жалко.
Он жил у господина Парвекса два года, и успел научиться очень многому. Освоил чтение, искусство мытья полов начисто – наставник и вправду не терпел грязи – начала алхимии и около двух дюжин заклинаний, большей частью простых и не особенно нужных. В последнее время у мальчишки… да нет, уже у юноши появилась мысль, что его нарочно придерживают, что городовой маг Длиарна вовсе не собирается отдавать ученику всех знаний.