На одном из двух стульев уже сидел щуплый мужичок в затертом ватнике.
– Вам тоже за порохом? – прошепелявил он беззубым ртом.
– Я по другому вопросу, – ответила Анна.
– Стало быть, из города?
– Ну, да. Оттуда. – Немного помолчав, Стерхова спросила: – Бывали на Михайловской избе?
Вопрос был задан впроброс, но мужичок оживился и ответил вполне конкретно:
– Бывал. Хорошая избушка, крепкая.
– Уверены? – уточнила Анна, вглядевшись в его лицо.
Он с достоинством, неторопливо ответил:
– А что ж, не уверен? Сам видел, не раз там бывал. В последний раз – два года назад в это же время. Я, Сизов и Афонин туда ходили.
Анна схватила сумочку, достала из нее записную книжку. Перелистала страницы и нашла свои записи, имена, которые дал Сизов – Афонин и Епифанов.
– Вы Епифанов?!
Он кивнул:
– Ну, да. На Михайловскую мы втроем пошли. Ну, как пошли…, поехали. Сначала нас забросили на вездеходе, потом уж мы сами – на снегоходах. Думали на неделю, а получилось короче. Сизов на третий день уехал и не вернулся. Мы уж думали, он сгинул в тайге. Встретили его в Северске через несколько дней, когда вернулись.
– Он как-то объяснил свой отъезд?
– Сказал, что зверя нет, все без пользы.
– А зверя действительно не было?
– Почему? Мы с Афониным набили. Так что врал он, Сизов. Не из-за зверя уехал.
– А из-за чего, как вы думаете?
Епифанов отвел взгляд от Стерховой и посмотрел в окошко:
– Кто его знает. Сизов – человек тяжелый. А тогда вообще, ходил сам не свой. Мрачный, как будто у него в голове черти дрались.
– Значит, потом его встретили в Северске?
– Ну, да, случайно. Он ухмыльнулся, когда спросили, чего ушел. Ну и сказал, что зверя не было.
– Скажите, там на Михайловской у вас с Сизовым не было ссор или конфликтов? Может быть, он из-за этого ушел?
– Ничего такого не было, – уверенно сказал Епифанов. – Только теперь уже думаю: может, и было. Только мы не поняли.
– Скажите… – Анна задумалась. – А на сколько километров снегоходу хватает полного бака топлива?
– У Сизовского снегохода бак большой, километров на двести хватит.
– Можете вспомнить точные даты, когда были на Михайловской?
Епифанов достал из кармана замусоленную книжечку, полистал страницы и показал пальцем:
– Сама смотри. У меня с собой нет очков. К этому дню, когда покупал порох, прибавляй два дня. Тогда и пошли. До темноты были на избе. Сизов ушел на снегоходе на третий день. Вот и считай.
Стерхова вгляделась в кривые строчки и кивнула. По ее лицу было видно: она подтвердила свою догадку.
В этот момент пришел кладовщик – хмурый, грузный мужчина. Он бросил на Анну внимательный взгляд.
– Чего вам здесь надо?
Она показала удостоверение:
– Следователь Стерхова. Дайте мне книгу учета продажи в долг.
Кладовщик ушел в соседнюю комнату и возвратился с амбарной книгой.
– Вот. Изучайте.
Анна села за стол и раскрыла книгу. Листала и водила пальцем по строкам, пока наконец не наткнулась на запись трехгодичной давности: «Сизов Е.И. – костюм утепленный охотничий камуфляжный – 1 шт»
Анна закрыла книгу и, попрощавшись, вышла на холод.
Машина Астафьева уже стояла у крыльца. Он сам сидел за рулем с напряженным, мрачным лицом.
Стерхова села на переднее сиденье и взглянув на него, спросила:
– Ну, что там?
– Говорил с соседкой Петруниной. Она рассказала, что Петрунина на протяжении нескольких лет сожительствовала с кем бы, вы думали?
– А чего тут думать… – На лице у Стерховой не дрогнул ни один мускул. – С Сизовым?
– Откуда вы знаете?! – воскликнул Иван. Вероятно, он рассчитывал ее удивить.
– Все сходится на нем. Теперь можно предположить, что Петрунина сама привела Сизова в морг в день вскрытия Визгора. Он напоил Фетисова и потрудился над пулями. И когда Сизов узнал, что мы заинтересовались Петруниной, он обрубил концы.
– Убил?
– Думаю, так и было.
– Со вчерашнего дня Сизов дома не показывался. – Сообщил Астафьев. – Соседка говорит, что снегохода тоже нет. Он в ее гараже стоял.
– Ушел. – Заключила Анна. В ее голосе не было ни удивления, ни злости. – Едем в отдел. Там все обсудим.
За все время, которое провели в дороге, Стерхова задала Ивану только один вопрос:
– Там, на Совиной Плахе я не обратила внимание на карабин Сизова. Какой у него калибр?
– Семь шестьдесят два, – мрачно изрек Астафьев. – Вот зачем он испортил пули.
По приезде в отдел, Стерхова вызвала Ромашова и со всеми предосторожностями вручила ему стеклянную пепельницу, которую держал в руках Сизов.
– Срочно снимите пальчики и отправьте в край на проверку.
Криминалист не стал задавать вопросов – тут же исчез из кабинета.
– Сегодня объявляем Сизова в розыск. – Наконец, Анна дала себе волю: мерила шагами кабинет, ходила от окна к двери и обратно. – Как я сразу не поняла! Как не сообразила! Ведь я же изучала сводку погоды! До второго прилета Сизова и Громова на Совиную Плаху два дня был снегопад. Не мог Сизов видеть следы, не мог видеть кровь на снегу! Он все придумал специально, чтобы запутать нас. И нарочно соврал, что Михайловская изба развалилась, и он там давно не был.
– А лампа… – напомнил Астафьев. – В его показаниях ни слова про разбитую лампу и обгорелое пятно от пожара. Когда вы спросили его, он ответил, что такого не помнит.
– Но, когда прилетел с нами на Совиную Плаху, – подхватила Анна, – привез с собой керосиновую лампу. Значит, знал?!
– Выходит, это он убил москвичей? Но зачем? Ведь он их впервые увидел перед вылетом в вертолете.
Стерхова задержалась у стола, за которым сидел Иван.
– Теперь я могу ответить на твой вопрос насчет отрезанных голов. Ты спрашивал – зачем? Все очень просто. Это был закос под старинную легенду. Убитая сова на камне-плахе из этой же серии. Сизов интересовался легендой, напускал туману и заставлял нас гоняться за мифическими охотниками из числа коренных народов.
Анна сделала несколько шагов и подошла к карте.
– В охотничье-промысловом хозяйстве мне кое-что рассказали. Два года назад, одновременно с пребыванием москвичей, Сизов поехал на Совиную Плаху с подскоку – с Михайловской избы на снегоходе. А потом на нем же вернулся в Северск. Ему хватило времени на все: догнать и убить Визгора, перевезти тела на ручей. Все намного проще, чем мы с вами думали. Он не метался по разным направлениям и был на снегоходе.
Стерхова села за стол и достала из дела фотографию Холофидина. Вгляделась в его лицо: очерченные скулы восточного человека, прямая линия носа, прищур внимательных глаз. От губы к правой щеке тянулся тонкий белесый шрам.
– Догнал ли Сизов Холофидина? – Тихо проронила она. – Это большой вопрос.
– Мог. – Обронил Астафьев. – Вполне мог догнать. На снегоходе кого угодно догонишь.
В кабинет без стука вошла секретарша Гедройца и протянула тонкий листок.
– Анна Сергеевна, для вас пришел факс.
– Откуда?
– Ответ на ваш вчерашний запрос из города Ишима Тюменской области.
– Дайте! – вскочив со стула, Анна схватила факс. – Благодарю!
Она прочитала текст и тут же бросилась к служебному телефону. Быстро набрала номер и, дождавшись ответа, выпалила:
– Мне нужен Василий Окович Лубнин!
Ей ответил нерешительный женский голос:
– Кто его спрашивает?
– Моя фамилия Стерхова, я – следователь.
– Василий Окович умер.
Отняв трубку от уха, Стерхова перечитала текст факса и выругалась:
– Черт! Здесь же было написано – умер в две тысячи пятом году. – Потом снова сказала в трубку. – С кем я говорю?
– С его дочерью.
– Вы когда-нибудь слышали про вашего родственника Игоря Лубнина?
– Это мой двоюродный брат из Красноярска. Но я его ни разу не видела. Нам сообщили, что он погиб, но потом отец встретил его в Тюмени.
– Он сам рассказывал вам об этом?
– Много раз. – Подтвердила женщина. – Отец точно его узнал и даже окликнул. Но Игорь не отозвался и убежал.
– В каком году это было? – спросила Анна.
– В конце девяностых, а может в начале двухтысячных. Точнее не вспомню.
– Спасибо. – Стерхова положила трубку и взглянула на Астафьева. – Дядька Лубнина видел его в Тюмени. Сизов в это время работал егерем в Уватском районе, Тюменской области и вполне мог оказаться там.
– Значит, все-таки жив… – процедил Иван.
– В отличие от Лаврентьевой. – Заметила Анна.
– Не он ли ее убил…
В эту минуту в кабинет буквально влетел криминалист Ромашов.
– Есть полное соответствие!
– Так быстро пришел ответ? – опешила Стерхова.
– Ответ нам не нужен. Три пальчика с пепельницы полностью совпадают с отпечатками Игоря Лубнина!
– Выходит, что Сизов – это Лубнин? – Астафьев ударил себя ладонью по лбу. – Это же очевидно!
Глава 28На изломе
Уже на следующий день Сизов был объявлен в розыск. Соответствующая информация была направлена в краевое следственное управление, а оттуда разлетелась по всей России. Несмотря на всю эту шумиху, Стерхова понимала, что Сизов скрывается где-то рядом.
Смерть Петруниной лишила Анну покоя с того самого момента, как она увидела тело, распростертое на бетонном полу подвала. Перед глазами снова и снова вставало застывшее в испуге лицо мертвой женщины, и Анна не могла отогнать от себя мысль, что виновата в этом она.
Ее мучили вопросы: что она упустила? Где просчиталась? Мысленно Стерхова возвращалась на несколько дней назад, перебирая каждое слово, что сказала Петруниной.
«Зачем я вызывала ее в отдел? Зачем напугала? Если бы не этот допрос, она была бы жива.»
От этих мыслей сжималось сердце, внутри все клокотало, как будто в грудной клетке билась маленькая железная птичка.
Анна сидела за столом, уткнувшись в разложенные бумаги, но перед глазами всплывала кровавая картина – неподвижное тело санитарки и темная лужа, которая расползалась по полу.