несоответствия жизненной практики нравственным принципам Нового завета. Особенно это характерно для тех страниц романа, где говорится о самом существовании военного флота, о различных общественных установлениях и особенно о войне, как о явлении, неизменно сопутствующем человеческой истории, хотя она со всех точек зрения — «пощечина здравому смыслу и христианскому учению; все связанное с ней предельно глупо, несовместимо с христианством, преисполнено варварства, жестокости, и припахивает островами Фиджи, людоедством, селитрой и дьяволом». С другой стороны, Мелвилл сплошь и рядом иронизирует над христианскими догмами, остроумно обнажая их несостоятельность, непоследовательность и полную неприменимость в жизни. Как замечает Томпсон, Мелвилл постоянно «позволяет своему повествователю высказываться в духе набожного восхваления общепризнанных христианских идей, но в то же время он ухитряется вложить в эти речи… скрытый и зловещий смысл, который по сути своей имеет антихристианский характер»[547]. И Бразвелл, и Томпсон сходятся на том, что позиция Мелвилла относительно христианской доктрины (в «Белом Бушлате») представляет собой своего рода антикальвинистскую реакцию, запоздалую отрыжку унитарианства. По мнению Томпсона, Мелвилл подвергает осмеянию именно «основные посылки кальвинистской теологии, представленные (в ортодоксальной интерпретации) в „Книге Бытия“, имеющей целью освятить чистые атрибуты бога и оправдать его поведение относительно людей, объяснить, как Зло появилось в мире, и как Бог позволил Сатане искушать человека, и почему Бог потакал Сатане, чтобы великое Добро сделалось от великого Зла; наконец, — оправдать самодовольный оптимизм, присущий христианской доктрине, согласно которой „все в мире соединяется на благо тем, кто любит Бога“»[548].
Бразвелл более осторожен, чем Томпсон. Признав наличие антикальвинистской критики Евангелия в «Белом Бушлате», он на том и останавливается. Томпсон идет дальше, хотя и с опаской. Полунамеками, через утверждение двойного смысла всех «евангелических» пассажей в романе (один для набожного читателя, другой для скептика), через истолкование символического смысла белой куртки героя, через сопоставление с Карлейлем и его «философией одежды» («Сартор Резартус»), он дает понять читателю, что в «Белом Бушлате» содержится скрыто выраженное «антихристианское направление»[549].
Напрасно Томпсон испугался сделанного им открытия. «Антихристианское направление» мысли действительно содержится в «Белом Бушлате», и Томпсон при желании мог бы иллюстрировать свои наблюдения гораздо более вескими примерами, нежели те, которые он приводит. Однако ни Бразвелл, ни Томпсон не обратили внимания на одно существенное обстоятельство, имеющее в данном случае первостепенное значение. Ироническое отношение к заповедям Христа и другим формулам христианской нравственности в «Белом Бушлате» — это, так сказать, побочный эффект, возникающий при всякой попытке приложить эти формулы к событиям, фактам и установлениям современной жизни (в данном случае — жизни военного флота). Самый же процесс сопоставления фактов действительности с общепризнанными нормами христианской нравственности не имеет целью дискредитировать христианство. Его задача другая: выявить соотношение двух аспектов нравственности, двух моральных систем — теоретической (статическая система, как она представлена в Новом завете) и практической (динамическая система, извлекаемая из уроков истории человечества и нравственных принципов его современного бытия). Главу LXXVI романа Мелвилл завершает весьма характерным в этом плане рассуждением: «Весь строй современного общества так явно несовместим с практическим приятием христианской кротости, что невольно напрашивается мысль: хотя благословенный наш Спаситель был полон небесной мудрости, Евангелию его все же недостает мудрости мирской — не хватает ему должной оценки нужд народных, требующих по временам кровавых побоищ и войн; недостает оценки важности общественного положения, титула и денег. Но все это лишь говорит о божественной природе Иисуса».
Говоря иными словами, Мелвилл приходит к мысли, что стройная система христианской нравственности существует сама по себе и решительно неприложима к практической деятельности человека. Повторяем, Мелвилл не задавался целью устанавливать истинность или ложность законов христианской этики, а тем более состоятельность Священного писания в целом. Проблема бытия бога пока еще не занимала его. Вместе с тем не следует недооценивать трагического смысла открытия, сделанного Мелвиллом в «Белом Бушлате». Оно имело следствием определенный дуалистический надлом в сознании писателя. Мелвилл не в силах был просто отбросить традиционные понятия христианской морали, господствовавшие в духовной жизни многих поколений американцев и воспитанные в нем с младенческих лет. Но, даже если бы он и мог это сделать, их нечем было заменить. Недаром в ходе критического осмысления современности они продолжали оставаться (и это наглядно видно в «Белом Бушлате») неким идеалом, положительным образцом, способствующим выявлению безнравственности многих явлений истории человечества и общественных норм современной жизни. В то же время, осознав «отделенность» христианского нравственного закона от духа и смысла человеческих общественных установлений, он не мог соотнести эти последние с каким-либо другим нравственным законом.
Короче говоря, Мелвилл не решил проблемы в «Белом Бушлате». Он сделал лишь один шаг на пути к ее решению, и позиция его продолжала оставаться трагически неопределенной. Необходимы были дальнейшие поиски. И с этой точки зрения появление «Моби Дика» было неизбежностью.
СЛОВАРЬ МОРСКИХ ТЕРМИНОВ
Составлен преимущественно по «Морскому словарю» К.И. Самойлова (М. — Л., 1941).
Аврал — работа на корабле, в которой участвует вся команда.
Анкерок — деревянный бочонок, в котором на шлюпках хранится пресная вода.
Ахтер-люк — одно из главных отверстий в палубе, позади грот-мачты; помещение в трюме судна, служащее для хранения провизии, перевозимой в бочках или систернах.
Бак — носовая часть верхней палубы от форштевня до фок-мачты.
Бакштаг — курс парусного судна, образующий с направлением попутного ветра угол более 90 и менее 180°.
Бакштаги — снасти стоячего такелажа для крепления с боков легких рангоутных деревьев.
Бакштов — конец троса, выпускаемый с кормы корабля для крепления на него шлюпок во время стоянки.
Банить — прочищать канал орудия цилиндрической щеткой — банником.
Банка — скамья на шлюпке.
«Баньянов день» — в английском и американском флотах день, когда на корабле не давали мяса или рацион был более скудным.
Баржа — легкая и узкая шлюпка катерной постройки для начальственных лиц.
Барказ — самая большая (14–22-весельная) шлюпка для перевозки большого числа команды или тяжелых грузов.
Баталер — унтер-офицер, заведующий пищевым и вещевым довольствием.
Бегучий такелаж — подвижные снасти для постановки и уборки парусов, подъема и спуска тяжестей и т. д.
Бейдевинд — курс парусного судна, при котором угол между его курсом и встречным ветром меньше 90°.
Бензель — перевязка двух тросов тонким тросом или линем.
Бизань — нижний косой четырехугольный парус, поднимаемый позади бизань-мачты на гафеле.
Бизань-мачта — третья от носа мачта на корабле.
Бимс — балка, соединяющая борта корабля (связывает правую и левую ветвь шпангоутов) и служащая основанием для палубы.
Блок — простейшее приспособление для подъема тяжестей.
Блокшив — устаревшее и разоруженное судно, превращенное в плавучую казарму для матросов или тюрьму для арестантов.
Бом — составная часть названий всех парусов, рангоута и такелажа, принадлежащих бом-брам-стеньге.
Бом-брам-рей — четвертый снизу рей на мачте.
Бом-брамсель — прямой парус, подымающийся над брамселем.
Бом-брам-стеньга — рангоутное дерево, служащее продолжением вверх брам-стеньги.
Боцман — старший унтер-офицер, ведающий судовыми работами и отвечающий за чистоту на корабле.
Боцманмат — помощник боцмана.
Брам — составная часть названий всех парусов, рангоута и такелажа, принадлежащих брам-стеньге.
Брам-рей — третий снизу рей.
Брамсель — прямой парус, поднимаемый над марселем.
Брам-стеньга — рангоутное дерево, служащее продолжением вверх стеньги.
Брасопить рей — поворачивать его в горизонтальной плоскости с помощью бра-сов.
Брасы — снасти бегучего такелажа, прикрепленные к нокам реев и служащие для поворота реев вместе с парусами в горизонтальной плоскости.
Брать рифы — убавить парус, зарифить его.
Брашпиль — судовой ворот с горизонтальным валом, служит для выборки якорь-цепи и подтягивания тяжелых канатов.
Брейд-вымпел — широкий короткий вымпел, поднимаемый командирами соединений, не состоящими в адмиральском чине.
Бриг — двухмачтовое парусное судно.
Бриз — ветер, дующий вследствие неравномерности нагревания суши и воды днем с моря на сушу, а ночью с суши на море.
Брюк — толстый трос, удерживающий орудие при откатке.
Брюканец — закрашенный кусок смоленой парусины, прибитый на палубе вкруговую у основания мачты, для того чтобы внутрь корабля не проникла вода.
Буек — поплавок для указания какого-либо места на поверхности воды или для спасения утопающих.
Бухта троса или снасти — трос или снасть, свернутые кругами или восьмеркой.
Бушприт — горизонтальное или наклонное дерево, выдающееся с носа судна. Служит для постановки косых треугольных парусов — кливеров впереди фок-мачты.
Бык-гордень — снасть бегучего такелажа нижних парусов. Бык-гордень привязывается к нижней шкаторине фока и грота за середину ее и служит для подтягивания середины паруса к рею.
Ванты — снасти стоячего такелажа, которыми укрепляются с боков мачты, стеньги и брам-стеньги.