— Д'рам? — Робинтон был искренне удивлен, — Куда же он подевался?
— Мы знаем только, что он жив. Но вот где…
— Разве Рамота не может связаться с его Тиротом?
Ф'лар покачал головой:
— Боюсь, дело связано со времеНем. — Ты думаешь, Д'рам скрылся во времени?
— Это единственное, что можно предположить. Вот только не думаю, чтобы он отправился обратно в свое Время. Вряд ли Тирот способен выдержать такое путешествие еще раз: ты сам знаешь, сколько сил это отнимает и у всадника, и у дракона. Тем не менее Д'рам исчез.
— Пожалуй, этого можно было ожидать… — медленно выговорил Робинтон: ум его уже трудился, перебирая разные варианты.
— Да, — согласился Ф'лар. — Пожалуй.
— Не мог он улететь в Южный Вейр? — спросил Робинтон.
— Нет, Рамота без труда достала бы его там. С другой стороны, Г'денед обследовал Исту на много лет назад, еще до начала Прохождения. Он думал, его отец захочет остаться в месте, памятном для него…
— Владетель Уорбрет предлагал Д'раму любую пещеру на южном берегу острова Иста. Мне казалось, он был доволен… — Но Ф'лар покачал головой, и арфист задумался: — Пожалуй, даже слишком…
Ф'лар поднялся и заходил по комнате, потом вновь повернулся к Робинтону:
— Есть у тебя хоть какие-то предположения, куда он мог подеваться? Ты ведь дружил с ним. Может, припомнишь что-нибудь, что наведет нас на след?
— Последнее время он очень мало разговаривал: просто сидел рядом с Фанной и держал ее за руку, — сказал Робинтон и трудно сглотнул. Как ни был он привычен к мысли о быстротечности человеческой жизни, верность Д'рама подруге и его молчаливое горе при ее кончине неизменно заставляли арфиста вытирать глаза. — Я знаю, что Грох и Сэнджел тоже предлагали ему свое гостеприимство. Более того, я думаю, он мог бы отправиться в любое место Перна и всюду был бы с радостью принят. Видно, он все-таки предпочел остаться наедине с воспоминаниями… Можно ли спросить тебя, Ф'лар: зачем вы его ищете?
— Особых причин нет, просто мы о нем беспокоимся.
— Олдайв говорил, что Д'рам был в здравом уме и твердой памяти, если ты это имеешь в виду.
Ф'лар поморщился и нетерпеливо убрал со лба прядь, неизменно падавшую ему на глаза, когда он волновался.
— По правде говоря, Робинтон, это все Лесса. Когда наша королева не смогла обнаружить Тирота, Лесса сразу предположила, что Д'рам ушел подальше во времени, чтобы не огорчить нас своим самоубийством. Я тоже думаю, что это было бы весьма в его духе.
— Он сам сделал этот выбор, — мягко сказал Робинтон.
— Знаю, Знаю, арфист. Никто и не думает его осуждать, вот только Лесса места себе не находит. И потом, хотя Д'рам и сложил с себя полномочия, его знания и опыт бесценны, особенно теперь. Его уважают… Короче говоря, он нам нужен. Нужно, чтобы мы могли с ним связаться.
Робинтон подумал о том, что Д'рам, возможно, сознательно забрался вместе с Тиротом туда, где его не так-то просто будет найти. Но чтобы Д'рам отказался послужить Перну и всадникам — такого случиться не могло. Вслух Робинтон сказал:
— Быть может, Ф'лар, ему нужно время, чтобы оправиться от несчастья.
— Он совершенно извелся, ухаживая за Фанной, — ответил Предводитель. — Ну да не мне тебе объяснять. Что, если он сам заболел? Кто ему поможет?
— Прости за упоминание, — осторожно проговорил Робинтон, — но не пробовала ли Брекки добраться до него с помощью файров? Своих и тех, что живут в Вейре Иста?
Улыбка тронула горькие морщинки возле губ Ф'лара:
— А как же! Она настояла на том, чтобы попробовать. Никакого результата! Понимаешь, ящерицам, как и драконам, нужно для начала дать ориентиры. А что мы можем?
— Я не про то, чтобы посылать их куда-то. Просто попросить, чтобы припомнили одинокого бронзового дракона.
— О чем попросить? Чтобы припомнили? — Ф'лар недоверчиво рассмеялся. — Что вообще они могут помнить?
— Я серьезно, Ф'лар. Они хранят множество воспоминаний, которые вполне можно вызвать. Откуда бы, например, им, по-твоему, знать, что Алая Звезда… — Зейр протестующе запищал и так проворно взвился с плеча Робинтона, что тот схватился за шею, оцарапанную крылом. — Вот видишь, хоть не упоминай ее при них. Я к тому, Ф'лар, что еще до полета Ф'нора и Канта все файры откуда-то знали, что Алая Звезда смертельно опасна и не может быть достигнута. Сколько я ни спрашивал их, они говорят: дескать, помнят, как все боялись ее когда-то. Кто же, интересно, мог это запомнить? Их предки, когда предки нынешних всадников пытались штурмовать Алую Звезду?.. — Ф'лар в молчаливой задумчивости смотрел на Мастера арфистов, и тот продолжал: — Это не первый случай, когда их воспоминания подтверждались. Мастер Андемон полагает — вполне возможно, что файры помнят все необычное, чему хоть один из них был свидетелем. Животные, в конце концов, руководствуются инстинктами. Быть может, и здесь мы имеем дело с разновидностью инстинкта?
— Что-то я не очень понимаю, — сказал Ф'лар, — каким образом ты собираешься использовать память огненных ящериц в поисках Д'рама.
— Очень просто. Попрошу их припомнить, не видели ли они одинокого бронзового дракона. Зрелище, согласись, достаточно необычное, чтобы отметить его… и запомнить! — На лице Ф'лара отразилось сомнение, и Робинтон добавил: — Я уверен, что у нас все получится, особенно если мы попросим Рута поговорить с ними.
— Рута?
— Ну да. Его единственного они не боялись, когда на них напал страх перед драконами. Они буквально осаждали его. Джексом рассказывал мне: куда бы они ни прибыли, файры тотчас слетаются поболтать с Рутом. Среди этого множества наверняка отыщется хоть один, который вспомнит то, что нам нужно.
— Если только это поможет развеять страхи Лессы, — сказал Ф'лар, — я готов забыть о своей неприязни к крылатым паршивцам…
— Ловлю на слове. — И Робинтон улыбнулся, смягчая сказанное.
— Полетишь со мной в Руат? — спросил Предводитель.
Робинтон мгновенно вспомнил рубец на физиономии Джексома. Разумеется, все давно зажило, но арфист никак не мог вспомнить, согласовано ли с Бенденом всадницкое обучение молодого владетеля. И он предложил;
— Может, сперва выясним, дома ли Джексом?
— А где ему еще быть? — нахмурился Ф'лар.
— Он нередко путешествует по окрестностям, изучая земли своего холда, а также в числе прочих юношей бывает у Фандарела…
— И то верно. — Ф'лар рассеянно взглянул мимо арфиста, в окно, и спустя мгновение объявил: — Нет, Мнемент говорит, что Рут дома. — И добавил с усмешкой: — Вот видишь, у меня тоже есть кого попросить послать сообщение.
Оставалось надеяться, что у Рута хватит ума сказать Джексому, что Мнемент к нему обращался. Всего вернее, конечно, было бы послать Зейра в Руат, но уважительного предлога Робинтон придумать не мог. А снова рисковать отношениями с Ф'ларом он ни в коем случае не хотел.
— Твой вестник куда надежнее моего и достает дальше, чем все проволочки Фандарела, — сказал арфист, надевая толстую куртку из шкуры дикого стража и летный шлем. — Фандарел, кстати, дотянул свою линию до самых шахт Крома.
И он почтительно пропустил Ф'лара вперед, выходя из комнаты.
— Я знаю, — ответил тот. — Это еще одна причина, по которой нам необходим Д'рам.
— В самом деле?
Вежливый вопрос арфиста насмешил Ф'лара. Предводитель расхохотался до того искренне, что Робинтон всерьез понадеялся — этот визит в самом деле восстановит их прежнюю дружбу.
— Разве Никат еще не приезжал к тебе, Робинтон, и не требовал скорее отправиться на юг, смотреть шахты?
— Те, откуда Торик приторговывает рудой?
— Я думал, ты знаешь об этом.
— Я знаю только, что Никата беспокоит истощение шахт. По его словам, руда делается все хуже. Фандарел ворчит еще больше: ему нужны качественные материалы…
— Как только мы пустим на Южный ремесленников, за ними ринутся владетели. — Ф'лар невольно понизил голос, хотя двор, который они пересекали, был пуст.
— Южный континент легко вместит весь Северный Пери, и еще останется место. Мы лишь прикоснулись к самому его краю, Ф'лар. Ох, битая скорлупа и тухлые яйца! — Робинтон с силой хлопнул себя по лбу. — Это как раз к вопросу об огненных ящерицах с их ассоциативной памятью! Нашел! Я знаю, где Д'рам.
— Что?..
— По крайней мере, я знаю, куда он вполне мог отправиться.
— Да говори же, Робинтон!
— Осталось только выяснить — когда… И только Рут может нам в этом помочь.
Они уже подходили к Мнементу, отдыхавшему на лугу. Зейр кружился над головой Робинтона, беспокойно щебеча и стараясь держаться подальше от бронзового дракона. Арфист похлопал себя по плечу, приглашая его садиться, но Зейр не отважился.
— Я лечу в Руат повидать белого дракона, Рута, — сказал ему Робинтон. — Присоединяйся к нам там, дурачок, раз не хочешь ехать на плече.
— Мнемент ничего не имеет против Зейра, — заметил Ф'лар. Робинтон вздохнул:
— Обратного, боюсь, нельзя утверждать… В янтарных глазах всадника промелькнула искорка гнева:
— Ни один дракон не жег файров!
— Ты имеешь в виду — ни один здешний дракон, — мягко возразил Робинтон. — Но все огненные ящерицы помнят, что когда-то и где-то это случилось. А огненные ящерицы рассказывают только о том, что они сами или кто-то из них действительно видели.
— Ладно, — отмахнулся Предводитель. — Летим в Руат и попробуем выяснить, не видели ли они Д'рама.
«Стало быть, файры у них — все еще больное место», — грустно подумал Робинтон, взбираясь на плечо Мнемента и усаживаясь позади Ф'лара. Он дорого дал бы за то, чтобы Зейр поменьше осторожничал с Мнементом.
Джексом и Лайтол уже стояли на ступенях холда, когда Мнемент назвал свое имя сторожевому дракону и заложил круг над двором, собираясь садиться. Обмениваясь приветствиями с хозяевами, Робинтон внимательно вглядывался в лицо Джексома, ища рубец от ожога. Рубца не было видно; арфист заподозрил даже, что рассматривал не ту щеку. Что ж, следовало надеяться, что и Рут столь же успешно поправился. Да еще на то, что Ф'лар, слишком занятый поисками Д'рама, не станет специально искать следов Нитей ни у Джексома, ни у Рута.