— Мы постараемся раскопать что-нибудь для тебя, — задумчиво пообещал Никат. — Тем более что разрушению подверглась лишь часть поселка. — Все повернулись к нему, и он принялся рисовать: — Вот смотрите. Лавовый поток в основном ушел к югу. Вулканы взорвались здесь, здесь и здесь, и лава стекла под уклон, так и не затронув большей части селения. Преобладающие ветры также должны были унести тучи пепла в сторону… Я копал там сегодня — слой пепла не особенно толст.
— Неужели этот поселок — единственный? — спросил Р'март. — Ведь перед ними был целый мир!
— Завтра мы обнаружим остальные, — заверил его Робинтон. — Верно, Джексом?
— Мастер?.. — Джексом торопливо поднялся, слегка испуганный столь неожиданным вовлечением в общую беседу.
— А если серьезно, Р'март, ты, вероятней всего, прав. — Ф'лар оперся локтями о стол. — Кроме того, мы не знаем, как скоро после извержения люди покинули плато…
— И не узнаем, пока не заберемся хотя бы в один курган и не посмотрим, что они нам там оставили, — сказал Н’тон.
— Только учти. Предводитель: здесь требуется осторожность. — Мастер Никат обращался к Н'тону, но взгляд его не обошел никого. — Пожалуй, я в самом деле пришлю мастера и несколько опытных горняков, чтобы руководить раскопками!
— Не боишься выдать цеховые секреты. Мастер Никат? — пошутил Р'март. — Стало быть, договорились: все поступаем к тебе в ученики!
Джексом едва не прыснул, когда озадаченное выражение сменилось на лице Мастера рудокопов искренним возмущением:
— Чтобы всадники… с лопатами…
— А почему бы и нет? — спросил Ф'лар. — Ведь Прохождение когда-нибудь кончится. Новый Интервал наступит гораздо скорее, чем нам теперь представляется. И я вам твердо обещаю одно: с освоением Южного континента наши Вейры больше никогда и ни от кого не будут зависеть во время Интервалов!
— Очень здравая мысль, Предводитель, очень здравая мысль… — на всякий случай одобрил Мастер Никат. Хотя было видно, что на переваривание столь кощунственной идеи ему понадобится время, и немалое.
Драконы, улегшиеся на берегу, заворковали, приветствуя новоприбывшего собрата, и Н’тон неожиданно поднялся:
— Мне нужно к Вансору, мы договорились посмотреть звезды… Наверное, это возвратились Пат и Миррим. Доброй ночи, друзья!
— Я посвечу тебе, Н’тон, — тотчас вызвался Джексом, подхватывая светильник.
Отойдя подальше, чтобы никто не мог услышать, Н’тон повернулся к юноше:
— Сознайся, Джексом, это подходит тебе куда больше полетов в королевском Крыле…
— Честно, Н’тон, я не нарочно, — засмеялся тот. — Я просто ужасно хотел первым побывать у горы…
— Значит, на сей раз никаких предчувствий?
— Предчувствий?.
Н’тон дружески обнял его за плечи:
— Нет, я полагаю, тебя вдохновили сообщения огненных ящериц..
— Насчет горы?
Н’тон притянул его к себе и легонько встряхнул:
— Молодец, Джексом. Молодец…
Они увидели темный силуэт садящегося дракона. Потом неподалеку засветились два огненных глаза: это Лиот повернул к ним голову.
— Вот в чем преимущество белого дракона: его видно ночью, — заметил Н’тон, указывая на светлую шкурку Рута, устроившегося рядом с его бронзовым.
«Хорошо, что ты пришел, — сказал Рут. — Почеши меня. Мне самому не дотянуться…»
— Он просит, чтобы я почесал его, Н’тон.
— Только оставь мне светильничек: я передам его Миррим, чтобы не заблудилась впотьмах.
Идя к Руту, Джексом слышал, как Н’тон поздоровался с Миррим: голоса далеко разносились в тихой ночи.
— У Вансора все как всегда, — капризным тоном рассказывала Миррим. — Уставился в свою трубу и сидит, как приклеенный. По-моему, он и не подозревает, что я прилетала, и, уж конечно, не тронул еду. И вот еще что… — Она чуть помедлила, набрала полную грудь воздуха и выпалила: — Пат нисколько не испугала огненных ящериц Южного!
— А почему они должны были ее испугаться?
— Потому что якобы из-за этого Джексом и остальные не хотят взять меня с собой на плато, когда они там будут добиваться толку от здешних ящериц!
— Толку?.. А, ты про то, что Рут, может, испробует совместить их сообщения… Слушай, Миррим, неужели на этом свет клином сошелся? Для тебя и для Пат тоже дело найдется.
— Да! И притом моя Пат — не какой-то бесполый недомерок, который только и годен… барахтаться среди ящериц!
— Миррим!
Голос Н'тона был ледяным. Такой же лед мгновенно сковал внутренности Джексома. Грязные слова Миррим снова и снова звучали у него в ушах..
— Ты же знаешь, Н’тон, о чем я говорю!
Весьма похоже на нее, подумалось Джексому. Предпочла не заметить предупреждения в окрике Н'тона…
— Не притворяйся, будто не знаешь! — Обида неудержимо несла Миррим вперед. — Как будто это не ты говорил Ф'нору и Брекки, что Рут вряд ли когда-нибудь помчится за самкой!.. Н'тон! Н’тон, ты куда?.. Я думала, мы…
— Ты думаешь когда-нибудь, Миррим, прежде чем открывать рот?
— А что такое? Н'тон!.. — Внезапный ужас в ее голосе послужил Джексому слабым утешением.
«Почеши еще, — попросил Рут. — Там, подальше…»
— Джексом? — негромко окликнул Н’тон.
— Джексом?.. — закричала Миррим. — Ой, нет! Нет!.. — И с плачем кинулась прочь. Джексом слышал, как удалялись ее шаги, видел, как подпрыгивал огонек светильника. Вполне в ее духе: ляпнула глупость, спохватилась, теперь будет рыдать. Потом изведет его и загонит в Промежуток, только бы простил…
— Джексом! — Н’тон был явно взволнован.
— Что, Н’тон?.. — Джексом продолжал заботливо почесывать Руту спинной гребень, слегка удивляясь про себя, почему жестокие слова Миррим ранили его далеко не так больно, как того следовало бы ждать. «Бесполый недомерок…»
Разглядев шедшего к нему Н'тона, он неожиданно почувствовал облегчение. Что-то, мучительно напрягшееся внутри, постепенно отпускало. Он вспомнил всадников Форт Вейра, ожидавших брачного призыва зеленой. И то, как он обрадовался, когда Рут ничуть ею не заинтересовался. Что ж, жаль, конечно, если Руту так и не доведется кое-чего испытать. Зато ему, Джексону, не придется…
— Ты, наверное, все слышал. — Н’тон, похоже, надеялся, что все-таки нет.
— Я слышал, — сказал Джексом. — Над водой голоса летят далеко…
— Бессовестная девчонка… Мы как раз собирались поговорить с тобой, да тут ты подхватил огненную лихорадку… а потом столько всего произошло… все никак времени не было, — сбивчиво выговорил Н’тон.
— Знаешь, я это как-нибудь переживу, — ответил Джексом. — У нас с Рутом, как и у Миррим с ее Пат, найдутся другие дела.
— Джексом, — почти простонал Н’тон и стиснул плечо юноши, как будто пытаясь выразить пожатием все то, для чего у него никак не находилось слов. — Я ни в чем не виню тебя, Н’тон.
— Понял ли Рут, что она тут наговорила?
— Рута заботит только то, что у него спина чешется. — Говоря это, Джексом про себя слегка удивился тому, что Рут ничуть не казался расстроенным.
«Вот-вот, как раз здесь, — сказал дракон. — Посильнее. пожалуйста!»
Пальцы Джексома обнаружили на мягкой шкуре Рута жестковатое, словно бы подсохшее место.
— Я еще тогда, в Форт Вейре, сообразил: у него с этим делом что-то не так, — продолжал Джексом. — К'небел ждал, что Рут пустится за зеленой… Я стал думать, что он, наверное, взрослеет медленнее других, ведь он такой маленький.
— Взрослее, чем теперь, он уже не будет, Джексом.
Искреннее сожаление, прозвучавшее в голосе бронзового всадника, тронуло Джексома.
— Ну и что с того! — сказал он. — Рут — мой дракон, а я — его всадник. Мы — вместе!
— Таких, как Рут, больше нет! — Н’тон с любовью в уважением провел ладонью по теплому, белому боку дракона. — Как, между прочим, и таких, как ты! — И его рука вновь легла на плечо юноши. Лиот заворковал позади них в темноте. Рут повернул голову к бронзовому и приветливо что-то ответил.
«Лиот — славный парень, — сказал он Джексону. — Его всадник — добрый человек. Они — хорошие друзья!»
— Мы всегда будем твоими друзьями. — И Н’тон напоследок почти до боли стиснул плечо Джексома. — Ну, мне надо к Вансору. Ты уверен, что у тебя все в порядке?
— Давай, Н’тон. А я еще немножко почешу Рута.
Предводитель Форт Вейра чуть-чуть помедлил, потом повернулся и пошел к своему бронзовому.
— Знаешь, Рут, это место надо бы маслом помазать, — сказал Джексом. — Совеем я тебя запустил последнее время… Рут оглянулся, в ночи его глаза были двумя синими огнями.
«Ты никогда про меня не забываешь!»
— Если бы вправду не забывал, не завелось бы пятно.
«У тебя было столько дел!»
— Я видел на кухне горшочек свежего масла. Полежи смирно, сейчас принесу.
Джексом сбегал в холд, взял масло и поспешил назад, благо глаза его успели привыкнуть к черноте тропической ночи. Его одолевала усталость — не только телесная, но и душевная. Ох, Миррим!.. Если бы он позволил им с Пат отправиться с ними на плато… Хотя нет, рано или поздно он все равно узнал бы про Рута. Но почему сам Рут и не думал печалиться по этому поводу?… «Если бы я с самого начала твердо держал в голове, что Рут непременно должен стать настоящим самцом, он бы им, наверное, стал, — думалось Джексому. — Так и не дали нам с ним жить, как положено всаднику и дракону!.. В Вейрах небось все понимают и принимают как должное то, что происходит во время брачных полетов. А мы росли в холде. И ведь не скажешь, чтобы Рут совсем ничего не смыслил в любви. Он всегда был рядом, когда я занимался любовью. Он сопереживал мне…»
«Я люблю вместе с тобой. Я люблю тебя, — коснулась его мысль Рута. — Но если бы ты знал, как зудит у меня спина…»
Джексом прибавил шагу, пересекая лесок. Выйдя из-под деревьев, он заметил рядом с Рутом человека, прилежно чесавшего ему спину. Если это Миррим… Джексом почувствовал, как закипает в нем злоба.
«Со мной Шарра», — невозмутимо передал дракон.
— Шарра, это ты? — позвал Джексом. Досада исчезла сама собой. — Я принес масло: у Рута довольно скверное пятно на спине. Я совсем перестал за ним ухаживать…