налимьей морде, спрятал под нее свою голову и, выйдя из-за куста, самымзловещим голосом, на который был только способен и который очень напоминалханский, прошипел:
- Меня еш-ш-шь?!
Половец увидел его,икнул. Глаза его округлились от ужаса, он выронил из руки саблю и с воплем:«Оборотень! Опять человек-рыба!!» - через кустарник и ручей бросился прочь вкамыши…
Славко поглядел, какон, судя по волнам камыша, убегает все дальше и дальше, затем перевел взгляд наопустевшую дорогу и смело подошел к костру.
Он схватилоставленную Тупларем саблю и хотел убежать, как на глаза вдруг попаласьнедоеденная ханом рыба…
Ну не оставлять же еебыло просто так!
Славко огляделсявокруг и, увидев загаженный лошадьми снег, усмехнулся.
Ага! Вот что он сделает…
Славко, бросивв костер ненужную больше налимью голову, взял ханский прут, тщательно вымазалнанизанный на нее кусок налима в свежем конском навозе и осторожно положил наместо. Потом, мстительно улыбаясь, прикрыл остатки рыбьего куска на ветке Узлюкасушившейся поодаль портянкой.
Проделав это, онувидел, что всякое движение в камыше остановилось, и услышал приближавшийся надороге шум.
Надо было как можноскорее возвращаться назад.
Славко,прихватив с собой саблю с куском налима, направился к кустам, но, увидев своиследы, нахмурился и покачал головой. Нет, сюда, после всего, что он сделал,идти было никак нельзя. И, спустившись в ручей, он пошлепал по воде, чтобычерез несколько десятков шагов выйти на бесснежное место и уже с другой стороныподкрасться к костру…
6
Славко подалсявперед, ожидая, что будет дальше…
Топот коней, свист,гиканье и отчаянный скрип полозьев по снегу приблизились, и, наконец, появилсяспасающийся от преследователей обоз.
- Господи, спаси исохрани!
- Гон-ни!!!
- Уходите, прикроем!– слышались отчаянные русские голоса.
Половцы жекричали что-то непереводимое ни на один язык, устрашающе-непонятное, словноохотники на облавном лове зверя.
Лица возничихбыли напряжены до предела. Они бешено хлестали плетками и без того несущихся вовсю мощь своих быстрых ног лошадей.
Охранявшиедесяток повозок, доверху груженных товаром, пять воинов не щадили своих жизней,защищая порученное им добро и людей. Перегибаясь в седлах, они отчаянноотбивались от наскакивавших на них со всех сторон, с копьями, половецкихвсадников.
Все это вихремпронеслось мимо Славки, который успел только прижаться к земле и снова поднятьголову.
Ох, что тамбыло!
На поворотеодна из повозок опасно накренилась и стала переворачиваться. На обочинуполетели тугие мешки. Пропал бы и конь. Но правящий повозкой оказался не изробких, да к тому же, видать, и бывалым возничим. Выхватив из-за голенищазасапожный нож, он успел перерезать постромки, вскочить на коня и, верхом нанем, кинулся догонять своих.
На дороге осталосьлежать только несколько мешков. Вдруг один из них – Славко даже на мгновениезажмурился и помотал головой, отгоняя видение – превратился в тень и,спрятавшись сначала за березой, о которую ударилась повозка, метнулся затем всторону стога. Или то ему показалось? Да и не до этого было сейчас… Схватка-топродолжалась!
Отбившись отбоковых наскоков половцев, всадники на всем скаку перебросили себе щиты наспину и тесно сомкнули строй.
Закрыв собой,словно крепостной стеной, обоз с тыла, они были готовы ко всему и наверняка ужепопрощались с жизнью.
Но ханнеожиданно остановил атаку, и каково же, наверное, было их изумление, когда,они, может, через версту, а, может, через две поняли, что это не хитрость илиуловка, а половцы на самом деле оставили обоз в покое. И даже не преследуют их!
Не меньше всадниковбыл удивлен и еще больше озадачен ставший свидетелем того, что произошло, иСлавко.
Два сломанныхкопья с одной стороны, да, судя по всему, легко раненный в плечо стрелой, - сдругой.
Вот и всясхватка.
Однако самымнепонятным для него было то, что упустивший такой обоз хан был доволен!
- Конечно, два-триубитых нам бы не помешали, но, хватит и этого! – показал он на перевернутуюповозку и разбросанные по дороге мешки.
- Главное,того, кто нам нужен, здесь не было! – подтвердил Куман и, проткнув один из нихкопьем, зачихал, окутавшись вырвавшимся из мешка белым облаком.
- Мука, хан! –лизнув испачканный палец, прокричал он.
Остальныеполовцы кинулись к другим мешкам, но Белдуз грозным окриком остановил их:
- С-стойте! Куда?!Забыли, за чем мы сюда приехали? Дались вам эти жалкие мешки, когда скоровс-сё… вс-с-сё нашим здес-сь будет!
Хваля своегомудрого и хитрого хана, половцы вернулись на место, спешились и, подбросив вкостер сразу две большие охапки сена, снова принялись за еду.
Вспыхнувшеепламя ярко осветило снявшего с себя серебряный наличник хана.
Славко чуть незаплакал от досады.
Вот беда:когда нечем убить хана, тот был совсем рядом, а когда в руках оказалась сабля –то стал недосягаемо далеко.
Ему было даже не досмеха, когда Узлюк, увидев грязную портянку на своей еде, недоуменно уставилсяна нее:
- Ветром, что ли, еесюда принесло?
И, зашвырнув портянкув ручей, с брезгливым выражением стал поедать свою рыбу.
- Надо всегдазнать, где класть свою пищ-щу! - нравоучительно заметил ему хан, берясь за свойпрут.
Беседуя очем-то со старым половцем, он слегка подогрел на огне свой кусок рыбы, и, когдатот зашипел, зашкворчал, аппетитно покрываясь мелкими пузырьками, поднес кгубам и нетерпеливо вонзил в него мелкие частые зубы.
Славко так и подалсявперед, ожидая, что будет дальше… Вот это уже было куда интересней!
На мгновенье ханзамер, словно прислушиваясь к чему-то. Неожиданно нос его беспокойно заерзал.Лицо перекосилось от отвращения. Рот брезгливо открылся, и с длинно высунутогоязыка за землю посыпалось то, что он еще не успел проглотить…
Плечи Славки так изатряслись от беззвучного смеха.
«Знай наших, хан! –прошептал он. - То ли еще будет, когда ты у меня за всё отвечать будеш-шь!» - передразниваяБелдуза, прошептал он.
А у костра темвременем началась самая настоящая паника.
Куман участливонаклонился к хану, спрашивая, что стряслось.
Но тот, хрипя иотплевываясь, только отмахнулся от него, причем больной рукой, от чего хрипперешел в стоны.
Все половцы в испугевскочили.
- Что случилось?
- Не подсыпалили злые духи или русские лазутчики отравы нашему любимому хану? – гадали они.
Но злых духов,по общему мнению, отогнал бы дым от костра. А у русских не в обычае травить нето, что друг друга, но даже врагов, как это принято у ромеев в Царьграде или втой же родной их Степи.
- Что же тогдапроизошло?
- И вообще,почему, когда мы вернулись, у костра не было сторожа?
На все эти вопросырешил дать ответ сам хан.
Понемногопридя в себя и отдышавшись, он снова взял свой прут. Сначала тщательно обнюхалкусок налима, потом, оглядевшись, увидел на снегу пятна свежего конскогонавоза, человеческие следы, на которые кивком указал ему старый половец, и,наконец, сказал:
- Нет, это неяд!
Половцы соблегчением выдохнули.
Мало того,что они боялись за жизнь своего удачливого хана, так ведь успели и самиприложиться к отравленным кускам…
- Это – обычнаячеловеческая глупос-сть!
Хан показалпальцем на догоравшую в костре налимью голову:
- Где тот болван,которого я оставил с-сторожить костер?
И, тут на своюбеду, из камышей появился Тупларь.
Ему б чутьпомедлить, пока пройдет первый гнев хана. Так нет же – подсунулся прямо подгорячую руку.
- А, вот и он! Ч-чтоэто? – с угрозой спросил у него хан, указывая пальцем на изгаженный Славкокусок налима.
- Оборотень!Человек-рыба! – с жаром принялся объяснять Тупларь, но хан даже слушать его нестал:
- А ну-ка, дайте мнеплетку!
Сразу несколькоуслужливых рук потянулось к хану:
- Вот, хан!
- Нет, моя лучше!
- Держи!
Белдуз, не глядя,выбрал первую попавшуюся плеть и наотмашь хлестнул ей по лицу не осмелившегосядаже отпрянуть половца.
- Вот тебе!
- За что, хан? -простонал тот, закрывая лицо руками и, когда отнял их, Славко увидел на еголице косой красный рубец.
- За оборотня! Ч-чтобпомнил его всю жизнь! – пояснил хан и приподнял бровь: - Пос-стой-пос-стой! Агде твоя сабля?
- Не знаю, здесьбыла! – недоуменно закрутил головой половец, обошел костер, затем облазил всевокруг на четвереньках и беспомощно развел руками: - А теперь нет нигде…
- Тогда и помнитьтебе своего оборотня недолго! – равнодушно сказал хан. - Не найдешь саблю довечера, убью!
- Хан, пощади! -рухнул на колени перед Белдузом Тупларь. – У меня ведь жена, старая мать, детив веже остались!
Даже Славкепочему-то стало жаль этого глупого половца.
Но хан былнеумолим.
- Тебе желучш-ше будет. Ну, сам подумай, как ты с таким позором вернешься домой? Тебя жетам конс-ским навозом… - он сглотнул слюну от отвращения, - от презрения забросают!Для настоящего воина лучше потерять голову, чем саблю! И я тебе просто помогупотерять ее!
- Да какой я воин, я– пастух! – простонал Тупларь, но хан резко оборвал его.
- Я не знаю, какимпастухом ты был в Степи, но сейчас ты – воин, к тому же ос-ставивший свой пост!И пока ты бегал от своего оборотня, здесь явно кто-то был! Эй, Узлюк! - Белдуздал знак стрелку, и тот охотно прицелился в отпрянувшего в ужасе Тупларя.