отрицательно покачала головой Лена.
- А за что же тогда?
Лена подумала исказала:
- Может, это несовременно и как-то уж громко. Но тебе скажу. Потому что ты еще можешь понять.За Родину, Стасик. За нас вот с тобой… Ведь Родина – это мама. А иногда и мамаболеет. Ничего, выздоровеет и на этот раз!
Стас невольно покосилсяна Лену: надо ж как незаметно и главное правильно успела вырасти эта покровскаяберезка… Да и не только эмоции, но и историческая правда была в ее словах.
- Да, - согласилсяон, - на Руси частенько и не такое случалось. Владимир Всеволодович вообще считает,что сейчас самые счастливые и сытые времена, какие только бывали в нашейистории! Он называет это эпохой духовного возрождения и даже вторым крещениемРуси!
- Вот видишь! –обрадовалась Лена и ухватила его за руку, но, тут же устыдившись такого порыва,смущенно предложила: - Значит, идем к храму?
По пути к храму онинеожиданно встретили… Нину. Увидев свою первую любовь, Стас засмущался, рукисразу стали мешать ему. А Нина, наоборот, спокойно, как ни в чем не бывало,приветливо кивнула и погрозила пальцем Лене:
- Какая же тыкрасивая стала, Ленка! Смотри Стасик, не упусти свою судьбу!
- Да ведь она жесовсем еще девочка! – засмеялся тот, но Нина вполне серьезно сказала:
- Она уже взрослаядевочка, причем такая, какой ты ни в одной Москве не найдешь! А ты, Ленка, -обратилась она к не знавшей, куда девать себя, Лене. – Что на все это скажешь?Ты-то согласна?
- Я?.. да… -зардевшись, призналась Лена, - если только… Стасик меня подождет!
- Ну как, обещаешь ееподождать, Стас?
- Разумеется! - обращаявсе в шутку, пообещал тот. - Только, конечно, если она постарается подрасти!
- Хорошо… Я…постараюсь! - чуть слышно прошептала Лена, и только тут Стас понял, что ейсейчас столько же лет, сколько было ему тогда здесь, в Покровке, когда егопосетило первое чувство к Нине, и что это было ее своеобразным признанием влюбви, причем, не к кому-нибудь, а к нему…
Нина покатила своюколяску дальше. Они, стараясь говорить о чем угодно, только не о только чтосказанном, прошли еще несколько домов и остановились у пруда, который местныежители называли озером. По его поверхности, отражаясь от неба, плылиослепительно белые облака.
- Смотри, как похожена Китеж-град! – воскликнул, показывая на них, Стас.
- На что? – не понялаЛена.
- Да есть такаякрасивая легенда о древнем городе Китеж, - Стас сам взял Лену за руку и с жаромстал говорить: - Чтобы не достаться татаро-монголам, его жители умолили Богаспрятать их в озере. Вместе со всеми своими домами, церквями и колокольнями.Говорят, до сих пор там иногда можно услышать звон колоколов…
- Красивая легенда… -восхищенно прошептала Лена и, вдруг высвободив руку, неожиданно стала совсемчужой: - Только в жизни все почему-то наоборот!
- О чем это ты? –обеспокоился такой переменой в ней Стас.
- Да так… Просто нашуПокровку тоже хотят превратить в Китеж-град, только уже против нашей воли…
Только теперь доСтаса дошло, какой бестактной была его легенда в тот самом месте, которомудействительно угрожает такая беда. Он попытался перевести разговор в другоерусло, как-то развеселить Лену, но та больше не отзывалась, и они молча дошлидо храма, вокруг которого была высокая кирпичная ограда, а перед входомвысились красивые бронзовые ворота. Они были широко раскрыты.
Войдя во двор, Стассразу же понял, почему. Там находилась милицейская машина, около которой стоялиотец Михаил и муж Нины – «сражант». Чуть поодаль сидел на скамейке, обстругиваядлинную палку, бородатый мужчина в черной вязаной, несмотря на жару, шапочке итонком ватнике.
- Это наш сторожВиктор! – шепнула Стасу Лена и обратилась к проходившей мимо женщине в длиннойюбке и темном платочке:
- Матушка Ксения, чтослучилось?
- Да вот, - гневноотозвалась та. - Ироды! Супостаты! Креста на них нет! Среди бела дня нападениена храм совершили. Воспользовались временем трапезы и попытались в окно влезть!Хорошо, Виктор мимо проходил, шуганул их, как следует! Видишь, новую палку дляметлы делает? Старую-то он об их спины обломал!
- Жаль, лома в рукахне оказалось на этих клюквенников… - не поднимая головы, с явной досадойпроворчал сторож.
- Каких ещеклюквенников? – не понял Стас, и женщина принялась охотно объяснять вместо, какон понял, не очень словоохотливого сторожа:
- Обокрасть Божийхрам - очень тяжкий грех! Воры потом так страшно расплачиваются за него, что,подметив это, еще наши предки поняли, что гуманнее убивать их прямо на месте.Ну, не в храме самом, конечно, а скажем, на паперти. И забивали. Камнями,лопатами – что под руку попадалось… А кровь-то на клюквенный сок похожа, вот ипрозвали их – клюквенниками.
- Правда-правда! -подтвердила Лена. – У нас в райцентре воры церковь год назад обокрали, а потомодин за другим в течение месяца погибли так, что и говорить страшно: одинзаживо в доме сгорел, второй в бетономешалку попал, третьего свои же такизрезали, что места живого не осталось!
- Главное, не толькосами, но и дети, отцы-матери их тоже пострадали! – вздохнула женщина.
- Да… - зябкопередернула плечами Лена. - А, может, просто мальчишки озорничали?
- Если бы! Викторговорит, взрослые люди, с мешком!
- Иконы, наверное,хотели украсть! – предположил Стас.
Женщина с сомнениемпокачала головой:
- В том-то и дело,что мешок-то у них был – тяжелый! Но ничего, старшина у нас свой, верующий,быстро со всем разберется!
Старшина, и правда,видно, уже поговорил со сторожем, с отцом Михаилом и, возвращаясь к своеймашине, заметил Стаса.
- Приехал? – устремилон на него быстрый, уверенный взгляд.
- Да! – стараясьдержаться как можно независимей с мужем Нины, кивнул Стас и похлопал себя покарманам: - Паспорт, прописка, виза – все в порядке!
- Не сомневаюсь!Отдыхай на здоровье! – с улыбкой кивнул ему старшина, и лицо его сделалосьстрогим: - Ну, а если кто вдруг угрожать или обижать станет, сразу жеобращайся. Вот моя визитка!
Старшина протянул Стасувизитку и уехал.
У отца Михаила тожене нашлось времени для долгого разговора со Стасом, который по давней привычкеназвал его отцом Максимом, но тут же извинившись, поправился. Батюшка и бровьюне повел – судя по всему, он давно успел привыкнуть к своему новому имени итолько благословил его, сказав, что ждет на ближайшей же службе.
Стас с Леной немногопоходили по церковному двору, вышли в калитку – ворота были уже закрыты - и, несговариваясь, направились по дороге, ведущей к кладбищу…
Стрекотали кузнечики,пели птицы, никто не мешал разговорам ни о чем и обо всем… И только визитка таки колола пальцы. Стас тайком от Лены взглянул на нее и прочитал фамилию:старшина милиции Михаил Зацепин. Все ясно – значит, и Нинка теперь Зацепина… Ихоть со времени их последней встречи он всего лишь раз-другой вспомнил о ней, ито, когда встречал чем-то похожую на нее девушку, ему почему-то вдруг сталобольно. Он даже сам не понял, почему. Ведь у него не было с ней ничего. Ниналюбила тогда совсем не его, а Ника, причем так, что едва руки на себя неналожила, точнее, наложила, но отец Тихон ее отмолил. Это он точно, со словотца, знает. В последнее время он и вовсе о ней не вспоминал. А тут сразу:коляска, старшина и эта визитка… Нет, надо было раз и навсегда заканчивать сэтим! И тогда Стас смял в кулаке визитку и незаметно бросил в кусты… Боль сразупрошла. Будто ее и не было.
«Вот и все… -усмехнулся он про себя, вдруг отчетливо понимая, что целых четыре года тлевшеев нем чувство первой любви окончательно покинуло его только сейчас. – Вот ивсе!»
По главной улицеПокровки промчалась темная машина Молчацкого. За ней осторожно - другая. Тожекрасивая иномарка синего цвета. Она явно преследовала ее, стараясь остатьсянезамеченной.
- Странно! – кивнулана нее Лена. – У нас такой никогда не было.
- А мне другоепоказалось странным, – задумчиво проговорил Стас. - Вроде как Ник за рулем был…
- Никита? ВПокровке?! Не может быть! – убежденно ответила Лена и пояснила: - Его отец,Игорь Игоревич, говорят, вел какое-то очень денежное дело с хозяином здешнихкоттеджей, Соколовым. Сначала все шло как нельзя хорошо. Но потом они такразругались, что чуть было не перестреляли друг друга, и теперь Игорь Игоревичскрывается от него.
- Ну, значит, мнепоказалось… - легко согласился Стас, и они продолжили путь, почему-то впервыеслегка стесняясь друг друга…
2
- И зачем он сюдапоехал? – с болью в голосе произнесла женщина.
На кладбище стояла,как это всегда бывает в таких местах, торжественная, задумчивая тишина, лишьизредка нарушаемая вскриками ворон, перелетавших с ветки на ветку большихраскидистых вязов.
Лена со Стасом шли поаллеям, которые вплотную соприкасались с могилками. Одни из них были ухоженнымии с оградками, другие уже провалились от старости и забвения, зияя темнымимрачными дырами. Кресты сменяли пятиконечные звезды на пирамидках, и снова –кресты, кресты, кресты…
Было как-то неловкоступать ногами по земле, под которой покоились останки тех, что когда-то жили,дышали, болели, мокли под дождем, радовались солнцу и… тоже ходили по этомукладбищу…
- Здесь похороненбывший директор совхоза. Там моя первая учительница, - перечисляла Лена. – Атут наши бабушка с дедушкой! – Она низко поклонилась двум белым крестам за