- Что это? – не понял Стас, видя перед собой боевые советскиеордена и фашистские награды. Как-то не по себе было видеть их рядом… - Ты что,уже до того дошел, что и могилы раскапывал?
- Нет, что ты! – клятвенно прижал ладони к груди Ваня. – Этовсе с мест боев. Там знаешь, сколько всего! Даже целый артиллерийский складесть. Ящики со взрывчаткой, снаряды… Сторож Виктор подтвердить может! Он тогдаза мной словно тень ходил…- усмехнулся он и, кивая на награды, спросил: - Ачего тебе в них не нравится?
- Что?
Стас показал на орден Красной Звезды:
- Этот орден давался у нас за подвиг, в результате которогобыло получено серьезное ранение. А это, - показал он на фашистский крест, -вручался за десять подбитых советских танков. Ты хоть понимаешь, что это –несовместимо!!!
- Да я-то, конечно, понимаю… И можешь, конечно, не брать… -забормотал Ваня. - Но, по дружбе оценить их хотя бы можешь?
- Нет! Я такими вещами не занимаюсь! – твердо отрезал Стас. –И если ты хочешь оставаться моим другом, то должен все это отнести туда, откудапринес!
- Как знаешь! Завтра же отнесу! – не стал спорить Ваня и,завернув награды в платок, положил их обратно в карман. – Но тогда пусть идет взачет общей стоимости … печать Мономаха!
- Что? – так и ахнул Стас. - Печать Мономаха?!
- Да как тебе не стыдно? – чуть ли не с кулаками набросиласьна брата сестра. - Совсем уже совесть потерял?!
- А что, я ведь не знал, когда отдавал ее, что она дорогаятакая! А на дорогие вещи по закону положена дарственная. Которую, кстати, я ещене давал!
- Если уж по закону, - выделяя каждое слово, сказал Стас, -то эта печать, как ценная вещь, должна принадлежать государству. А тебе, позакону, лишь четвертая ее часть. Ты как – деньгами возьмешь, или тебе однучетвертую прямо сейчас отломать? – высоко поднял он руку с печатью.
- Ну ладно, ладно, пошутить уж нельзя, - сообразив, что зашелслишком далеко, решил обратить все в шутку Ваня. – В общем, предлагаю тебедвести пятьдесят тысяч. И, пожалуйста, не смотри на меня так. Ну, сам посуди:когда мне еще представится случай так заработать?
Ваня жадно припал к кружке с компотом, которую, не глядя,ткнула ему в руку Лена, и Стас, наконец, мог сказать то, что не дал ему сделатьтот в самом начале разговора:
- Да он уже представился тебе, причем, прямо сегодня, сейчас.И совершенно иным, куда более праведным и правильным образом.
- Это еще каким?.. – не понял Ваня.
Стас посмотрел на него и улыбнулся:
- Вот ты торопишься Покровку поскорее на дно пустить… А,между прочим, вместе с ней ведь и грамоту Мономаха тоже затопят! А за нее тыможешь получить в тысячи раз больше, чем от всех этих Молчацких и Адовых вместевзятых!
- Как ты сказал… грамоту? В тысячу раз больше?! – ошеломленноуставился на него Ваня и хлопнул себя по лбу: - А ведь, и правда! Совсемпозабыл!
Он схватил лопатку, перчатки и выскочил из дома.
- Стасик, его надо спасать! – глядя вслед брату, грустносказала Лена.
- Надо… - эхом отозвался Стас.
- Но сначала нужно заняться папкой… Побежала зашивать ему вворотник крестик. А ты?
- Да и у меня здесь работа найдется! – успокоил ее Стас. Икивнул на свою комнату, где его ждал портативный компьютер, в котором былостолько не законченных еще для Владимира Всеволодовича дел…
3
«Вот так новость!» - мысленно ахнул Стас.
Странная штука – время. Иногда оно тянется так, что незнаешь, куда себя деть, особенно летом, во время каникул. А иногда и оглянутьсяне успеешь, как уже день прошел.
Почти до вечера, не разгибаясь, просидел Стас за компьютером.Один раз его отвлек парень-художник, забежавший взять мольберт. А второй –Ваня. Еще более грязный и усталый, он, прислонившись к дверному косяку, началбыло уточнять, надумал ли Стас продавать дом, но ответ того был краток:
- Ты награды на место отнес?
- Нет еще… - пробормотал Ваня.
- Ну, вот когда отнесешь, тогда и поговорим!
- Да ну тебя! – с досадой махнул рукой Ваня и убежал.
А Стас снова вернулся к работе. Судя по тому, что выходило,Владимир Всеволодович должен остаться доволен… Лишь вечером, когда сновазажглись окна в доме напротив, он отключил компьютер. Причем, выдернул вилку изрозетки, как всегда делал, когда знал, что сегодня за него больше не сядет. Иотправился к Григорию Ивановичу.
Заседание штаба по спасению Покровки шло уже полным ходом. Наэтот раз присутствовали все, кто был вчера. Все, кроме… Лены. Ее местосиротливо пустовало на диване. Стас сел рядом с ним и, слушая говоривших,сначала просто так, а потом с нетерпением ждал ее появления. Но Лены все небыло и не было.
Время, как нарочно, теперь тянулось невероятно долго. Людиговорили почти об одном и том же. «Зачем переливать из пустого в порожнее?» -недоумевал Стас. И так было ясно, что положение оставалось прежним и даже ещехуже.
Новость была только у его соседки, Натальи Васильевны.
- Все, продала дом Мироновна! – дождавшись своей очереди,встала она с широко разведенными руками. – Я целый месяц старалась-старалась, итак, и так ее уговаривала, а эта приехала, и столько предложила, сколькоМолчацкому и не снилось.
- Кто эта? – спросили ее люди.
- Говори толком!
- Кто-кто… Да опять же она - Градова!
- Ей-то это зачем? – удивился Григорий Иванович.
И тут впервые подал свой голос сторож Виктор.
- Я, когда в Покровке прописывался, то слышал, что этом домепрописано целых пятнадцать, если не двадцать человек… - отложив вязание четок,немного срывающимся голосом сказал он.
- Да, был такой грех, подрабатывала на этом Мироновна, –подтвердила Наталья Васильевна. – Ну и что?
- А то, что теперь эта Градова за каждого прописанного, какза отдельно взятый голос, может с Молчацкого во много раз больше, чемзаплатила, получить. Бизнес! – ответил сторож и снова принялся за вязание.
«Вот тебе и контуженный!» - с удивлением покачал головойСтас.
Но Григорий Иванович не унимался:
- Еще более непонятно! – заявил он. - Ведь Молчацкий работаетна Градова, а тот, как известно, ее муж!
- А может, он ей мало денег дает! – послышались голоса.
- На эту, как ее там, – косметику!
- Да и не живут они, говорят, вовсе…
Люди снова заговорили о том, что нужно что-то делать,поднимать общественность, писать в газеты или прямо ехать на телевидение.
Муж Натальи Васильевны, тот и вовсе, сказал:
- А еще лучше взять, да взорвать плотину с той стороны, гдекоттеджи. Они ведь ниже нас, их сразу затопит, а до нас вода не дойдет! Вот вами решение всех наших проблем!
Сторож Виктор как-то странно посмотрел на него и тут жевышел, даже забыв на своем месте недовязанные четки.
- Чего это с ним? – с недоумением пожал плечами говорившиймужчина.
- Что-что! – набросилась на него жена. - На войне человек вмирное время побывал, понимать надо. Как услышал слово «взрыв», так сразу иплохо стало!
- Да просто контуженный он! - подал голос Стас, желаязащитить растерявшегося мужчину. - На мине своей, говорят, подорвался!
И тут же увидел грозно поднимавшегося старшину Зацепина. Кудатолько его былая доброжелательность и обещание помочь, если что, подевались.Сейчас он сам, казалось, готов был в это мгновение растерзать Стаса.
- Ты вот что, парень, - явно сдерживая себя, сказал он. - Тыговори, да не заговаривайся. Тем более о том, чего сам толком не знаешь. ДаВиктор, если хочешь знать, взорвал мину, которую только что поставил, чтобыдать своим знак, что в зеленке появились духи. В смысле, душманы… Засада нанаших, которые шли прямо на нее, там была. И никакого другого способа сообщитьо ней у него не было. А времени и подавно. Он целую роту, если хочешь знать,этим спас. А на нем самом – места живого не осталось. По кускам, можно сказать,сшивали… Ему, если хотите знать, за это…Да что объяснять!..
Старшина махнул рукой и вышел.
Стас готов был прямо под паркет провалиться, хотя никто непосмотрел на него с осуждением. «Вот он итог – делать выводы из не до концасобранной информации! Хорошо еще Ленка все это не слышала…» - кляня себя, думалон, почти не слушая, о чем дальше говорили люди.
Совещание заметно клонилось к концу. Григорий Ивановичнесколько раз уже посмотрел на свои часы, давая понять, что пора прекращатьненужные разговоры. И когда Стас уже перестал ждать Лену и даже думать о нейзабыл, она вдруг появилась и, какая-то подавленная, тихая, села рядом.
Все взгляды сразу же устремились на нее:
- Как там отец-то? – загомонили люди.
- Живой хоть?
- Это правда, что он чуть не повесился?
- Да… - чуть слышно подтвердила Лена.
«Вот так новость!» - мысленно ахнул Стас. А он и не зналничего, работал себе спокойно. Правильно Ванька упрекнул: друг еще называется…
Лена посмотрела на ждущих более подробного ответа людей и,глядя в пол, стала рассказывать:
- Мы с мамой, пока он спал, ему в воротник рубашки крестикзашили. Когда он проснулся, то, как всегда, первым делом себе полный стаканводки налил. Потом, не закусывая – второй. Но видим – не пьянеет, а как-тонаоборот… Будто бы каменеет… Тогда мы с мамкой стали следить за ним, -