потрясая ею и мечом, с еще большей яростью бросился на уже никак не ожидавшихот него этого половцев…
Даже раненный, сугрожающе поднятыми мечом и саблей, он был страшен половцам. Но Славке хорошобыло видно, что силы вместе с вытекающей из раны кровью, уже покидают гонца.
К тому же его конь, получиввторую рану, стал все больше и больше приседать на задние ноги.
- Вперед,трус-сы! – вылетая из-за дерева, закричал Белдуз. - Заваливай его вместе сконем!
Неожиданное появлениехана заставило половцев забыть страх перед богатырем.
И когда они отхлынули,перед рухнувшим на колени гонцом остался лежать еще один половец и его воронойконь…
- Хан! Он и пешийдерется! – взмолился Узлюк. - Дозволь я его осторожно стрелой!
- Ладно! – махнулрукой хан. - Только с-смотри, чтобы не в с-сердце!
Стрелок понимающекивнул, быстро достал из-за спины лук и прицелился в медленно поднимавшегосягонца…
Ветер, словно желаяпомочь богатырю, всей силой понесся на дорогу. Но дым уже был не такой густой,а глаз Узлюка зорок и опытен...
Послышалсякороткий свист стрелы, громкий стон гонца и торжествующий возглас половца:
- Есть!
- Молодец! –отозвался из полутумана голос Белдуза. – Сумку, сумку с-скорее бери!
- Вот она! Держи,хан!
- Нет, это я егоподстрелил, я и отдам!
- Хан, оба они врут,это я его ранил сначала! Я!
Ветер опять погнал всторону дым, и Славко успел увидеть несколько половцев перед вырвавшим у нихсумку Белдузом.
- Будет вамс-собачиться! – недовольно шипел тот. – Помогите мне лучше уз-зел развязать!Этот проклятый русский змееныш-ш чуть без руки меня не оставил… Ничего, встречуего еще раз – пожалеет, что родился на свет!
- Надо было его сразусо всей деревней сжечь! – заметил Куман. – Я ведь сразу предлагал!
- Нельзя, некогдабыло! – остановил его хан. - Для нас что с-сейчас главное?
- Грамота! – в одинголос ответили половцы.
- Вот она –княж-жеская! – поднял над головой свиток со свисавщей с него блестящей печатьюБелдуз. И в то же мгновение дым снова закрыл его от Славки. – Сейчас мы узнаем,что в ней! Где гонец?
- И, правда,где? Только что здесь лежал… - послышались растерянные голоса.
- Как сквозьземлю провалился!
- Дым отстогов, хан…
Славко изо всех силпытаясь разглядеть то, что происходит на дороге, умоляюще зашептал:
- Беги же,родной, беги! Прячься, пока тебя не видно!..
- Ушел, хан! –узнал он голос старого половца. - Наверное ускакал на каком-нибудь нашем коне!
- Так что ж-жмы тогда ж-ждем? В погоню!
- Ах, впогоню? Ну, нет! – покачал головой Славко.
Он умелосложил ладони у губ и трижды, как можно более угрожающе, провыл волком.
- Хан! – тутже раздалось сразу несколько встревоженных возгласов.
- С-сам слышу!– огрызнулся Белдуз.
- Уходитьнадо!
- С-сам знаю!Эх, вы! Упус-стили!
- Слава Богу,ушел! – поняв, что половцы отказались от своего намерения преследовать гонца, соблегчением выдохнул Славко.
- С-скорееотсюда! За мной!.. – прокричал хан.
Дувший, какнарочно, все последнее время в эту сторону ветер сразу стих. И Славко увиделбыстро удалявшийся по дороге, заметно поредевший, половецкий отряд.
- И эти ушли…- снова вздохнул он, огляделся и, с сокрушением покачав головой, сам себесказал: - Пора и мне к своим возвращаться.
Потирая впредвкушении порки спину, Славко прихватил половецкую саблю и уже сделал шаг понаправлению к своей веси, где давно уже заждались от него весточки земляки, какнеожиданно позади него что-то хрустнуло…
3
- Какая еще тень?– испуганно закрутил головой отрок.
Славко замер иостановился, как вкопанный.
«Что это? Снегс ветки упал? Или… в стогу кто? Точно, в стогу – вот и парок идет… Неужто,гонец?.. Конечно же, он! Кому еще здесь быть? А я и уши развесил: ускакал,ускакал!..»
Славко, непомня себя от радости, кинулся назад. У стога он отложил мешавшую саблю и сталспешно разгребать его обеими руками, разбрасывая в стороны охапки сена.
«Заяц бы сразусбежал от меня… от зверя сбежал бы я …» - рассуждая сам с собой, бормотал он и,видя, что там, в глубине действительно кто-кто темнеет и даже ползет навстречу,закричал:
- Эй, гонец!Не бойся, я - свой!
Но это был негонец.
Сначала изстога показались небольшие, подбитые дорогим куньим мехом сапоги, потомпятнистая шуба из пардуса-рыси, затем соболья шапка и, наконец, появился самхозяин этой роскошной одежды.
Это былневысокий, крепко сбитый паренек - Славкин ровесник.
- Ты кто? –ничего не понимая, уставился на него Славко.
- Ой! –испуганно ойкнул тот и попятился, явно намереваясь снова нырнуть в стог. – Аты?
- Я – Славко!Меня все тут знают. И наши, и половцы! Я уже два раза от них бегал! – привралдля убедительности Славко и затем, на правах хозяина здешних мест, строгоспросил: - А вот ты кто таков? Откуда здесь взялся?
- Я не взялся…- всхлипнул незнакомец. - Я - из обоза выпал!
- Из обо-оза?– насмешливо протянул Славко. - Ты что – куль с мукой?
- Не-е, -слегка обиженно протянул отрок, с испугом косясь на лежавшую у ног парня саблю.- Купеческий сын!
- Вижу, что некрестьянский! Лицо сытое, руки гладкие… – оглядев его с ног до головы,усмехнулся Славко и вспомнил метнувшийся к стогам мешок: - Так вот что за теньдавеча здесь была…
- Какая ещетень? – испуганно закрутил головой отрок.
- Не бойся –твоя! – поспешил успокоить его Славко, видя, что незнакомец, очевидно, послепережитого ужаса, пугается теперь всего. - От половца, что ль, в стогухоронился?
- Д-да!
- Сам-то хотьнаш? Русский?
- Еще бы!
- А ну,перекрестись!
- Сейчас,только главу пред Господом обнажу!.. – отрок сорвал с себя шапку и, истовоударяя себя перстами, перекрестился: - Вот! Вот! Вот! Вот!
- Наш! – судовлетворением признал Славко и, подняв с земли саблю, для удобства оперся нанее: - Ну, а теперь сказывай, как тебя звать?
-З-з-звенислав! Во святом крещении – Борис!
- Как-как?
Славко отудивления даже рукоятью сабли лоб себе почесал.
Незнакомец, вужасе проследив за каждым его движением, еще сильней заикаясь, повторил:
- З-ззз-звенислав!
- Ну, и имя! –засмеялся Славко, возвращаясь в прежнюю позу. - Первый раз слышу такое!
- Это отецменя в честь золота так наз-звал. Уж очень он з-ззвон монет любит!
- То-то ягляжу, ты все позваниваешь! Замерз, что ли?
- Нет, это яот страха! – со вздохом объяснил Звенислав. – А так мне совсем не холодно!
- Еще бы! – сзавистью покосился на его шубу и сапоги Славко. - В такой одёже тут до весныпросидеть можно!
Звенислав,понемногу приходя в себя, слегка успокоился, а когда понял, что ничто ему тутне угрожает, решил даже взять свой верх над этим насмешливым, наглым смердом.
- Да у менятаких тулупов, знаешь сколько? – горделиво приосанившись, спросил он, и сам жеответил: - Больше, чем пальцев на твоих руках! А шуб и сапожек – и того больше!
Он, видно,перешел на свою самую излюбленную тему и готов был продолжать это перечислениедо вечера.
Но Славкобольше всего на свете не любил, когда эти богатые, в городах-крепостяхотсидевшись, перед ними, нищими, терпящими бедствия от половцев, добром своим хвастают.
К тому же емудавно пора было быть дома. Вспомнив про деда Завида, про плетку, он разомпоскучнел и отмахнулся:
- Ну, и считайих, пока за тобой вернутся! А я пошел!
4
- Ой! – невольно вырвалось у Звенислава.
Скрипя снегом,Славко продолжил было прерванный знакомством с купеческим сыном путь. Но тотвдруг внезапно с испугом окликнул его:
- Эй, ты куда?Постой!
Столько страхаи отчаяния прозвучало в этом голосе, что Славко невольно приостановился:
- Ну, чего тамеще? – недовольно спросил он.
- А… если невернутся?
- Чего-о?
Славкооглянулся и словно впервые посмотрел на Звенислава.
Ничего нескажешь, одет он, действительно, был, как добрый молодец в сказке. Если бы несказал, что из купеческого рода, то можно было спутать с самым, что ни на есть,княжичем! И про то, что таких шуб, шапок и сапог у него великое множество,сказал, видать, не для красного словца.
И озорнаямысль вдруг пришла в голову Славке.
Думая: «Так яи поверил, чтоб за купеческим сыном да не вернулись! А вот чтоб он своимбогатством поменьше хвастал… Да и мне б заодно приодеться не мешало…» - онвернулся к стогу и уже вслух уточнил:
- Не вернутся,говоришь?
- Ну, да! -жалобно глядя на него, закивал Звенислав.
Несколькомгновений Славко боролся с собой: правильно ли он делает, или нет. Наконецрешил, что нет ничего худого в том, если тот, у кого есть все, поделится с тем,у кого ничего нет, и с деланным испугом покачал головой:
- У-у! Тогдаплохи твои дела!
- Почему? – нена шутку встревожился Звенислав.
- Дапонимаешь, одет ты уж слишком богато…
- И что ж втом плохого?
- Да нет,ничего! – поспешно согласился Славко, делая вид, что успокаивает купеческогосына, но на самом деле только пугая его. - В стольном граде Киеве да ВеликомНовагороде, может, это и хорошо! А у нас тут много лихих людей по дорогамбродит.
- Ой! –вырвалось невольно у Звенислава.
А Славко всепродолжал, нагоняя голосом и жестами страху:
- С кистенем,топором за поясом… До таких, как ты, одетых охочие!
- Ой-ой!!
- Такие, что и«ой!» сказать не успеешь! А от них Бог спасет, так к половцам в плен попадешь!
Славко ожидал,что упоминание о половцах окончательно добьет Звенислава, но оно наоборотнеожиданно вызвало в нем надежду.
- Ну, у этихменя отец выкупит - я ему грамотку напишу! – с легким небрежением махнул он рукой.
Надо было