Она даже не посмотрела в сторону сразу повернувшегося к нейбоком с компьютером Вани.
«Зря только старался Ванечка» - сказала Стасу смеющимися глазамиЛена.
«Точно!» - ответил ей тот.
«Тогда начинай, действуй!» - движением подбородка предложилаЛена, и тут в ее глазах появилось что-то такое, чего он так и не смог понять…Да и некогда уже было!
Дочка Соколова, танцуя, в отличие от всех явно с признакамиизящного, явно поставленного в танцклассе стиля, непринужденно прошлась покругу и оказалась совсем рядом.
- Ну, хоть один луч света в темном царстве! Прямо блестящая!– невольно пробормотал Стас, готовясь, чтобы сказать ей что-нибудь для завязкиразговора, но та расслышала и усмехнулась:
- Да и ты, вроде, не тусклый!
Стас вспомнил все то танцевальное, чему учили его в детскомсаду и школе, где он ходил в хореографический кружок и, ужасаясь своейнаглости – но ведь смелость города берет – подхватил Риту за талию и прошел сней большой круг – вальсом. Под этот страшный речитатив и лишенный всякоймузыкальности ритм – настоящим классическим вальсом!
Изумленные танцующие, первый раз видя такое на своейплощадке, приостановились и дружно захлопали. Круг возле двери разразился дикимгоготом. У кого-то даже бутылка из рук выпала и покатилась по полу…
- Если мы сделаем еще что-то подобное, они съедят нас, какавстралийцы Кука! – прошептала девушка Стасу.
- Скорее закусят! – уточнил Стас и добавил: - Кстати, Кукасъели не австралийцы, а обитатели Гавайских островов.
- Ну да, местные аборигены!
- Скорее, туземцы!
- Какая разница – все давно дикари! - поставила-таки своюточку в споре девушка, с еще большим интересом взглянув на Стаса, и они сновастали танцевать по принципу «ни вашим, ни нашим…»
Диск-жокей, осушив бутылку поднесенного ему пива, включилмузыкальный центр на полную громкость, и в поднявшемся реве уже окончательностало трудно что-то расслышать.
Где-то, правда, то и дело виднелись встревоженные глаза Лены,но Стасу было сейчас не до нее. Все его мысли занимала эта Рита. Точнее, каквывести ее на то, из-за чего, собственно, он и пошел на знакомство с ней. Но,кажется, она сама хотела помочь ему.
- Ты из Москвы? – еле услышал он в грохоте ее голос ипрокричал, что есть силы в ответ:
- Да!
- Я тоже там иногда бываю!
- Что?!
- Нет, ничего особенного! Не скучно тебе здесь?
- А, нет… - скорее догадался, чем услышал Стас.
- Понимаю – сад, огород! – приближаясь так, что они коснулисьдруг друга плечами, кивнула Рита.
- Нет! – краем взгляда улавливая уже гнев в глазах Лены,ответил Стас. – У меня тут и другой работы хватает!..
В этот момент к диск-жокею, едва держась на ногах, подошелпарень из последнего круга, что-то сказал ему, и тот, меняя музыку на тихую испокойную, объявил:
- Белый танец! Дамы приглашают кавалеров.
Уверенный в том, что его дама непременно дождется его, пареньнеспешно стал сходить со сцены, зацепился и упал, поднимаясь уже в объятьяхмолодой женщины тоже из последнего круга.
Девушки стали подходить к ребятам.
Стас заметил, как рванулась к нему Лена, но… длинныезагорелые явно нездешним загаром руки Риты уже легли на его плечи.
- Так чем же ты здесь занимаешься? Маркетинг? Спорт? Бизнес?
- Да нет, - засмеялся Стас. – Я просто делал тут кое-какуюработу для одного знакомого академика. О древней Руси!
- Как интересно! А почему именно здесь?
- Да понимаешь, началось все случайно. Как совмещениеприятного с полезным. А потом оказалось, что Покровка – сама по себе представляетинтерес для науки! Причем, исключительный!
- Вот эта самая Покровка?! – оглядываясь вокруг себя,изумилась девушка. - Надо же, а я ничего и не знала…
Стас посмотрел на нее, на уже направившегося к пультумузыкального центра диск-жокея, на зал, где скоро снова нельзя будет различитьни единого слова, и понял, что нужно делать. К тому же здесь опять очень удачносовмещалось приятное с полезным. В том смысле, что поговорить о любимомпредмете ему было всегда приятно. И он с искренним жаром предложил:
- А хочешь, я по секрету покажу тебе одно историческое,просто сенсационное место в Покровке! О нем всего два-три человека пока толькознают!
- Конечно, хочу! – охотно согласилась Рита.
- Ну, так пошли!
- Что, прямо сейчас?
- А что нам еще здесь делать? – удивился Стас, и в тот жемомент забарабанила, загрохотала, заревела музыка, в которой, без всякойнадежды быть услышанными, утонули его последние слова…
5
Стас испытующе посмотрел на девушку и тоном экзаменатораспросил…
Стас с Ритой медленно шли по слабо освещенной редкимифонарями тенистой улочке Покровки.
За ними ползла машина с охранником.
Еще дальше, таясь от них, от охранника и друг от друга,крались Лена и Ваня.
Стас оживленно рассказывал о забавных случаях на раскопкахгородов позднего Средневековья, о Владимире Всеволодовиче. Рита бросала на неговсе более и более заинтересованные взгляды.
Обойдя едва ли не все село, они, наконец, вошли во двор бабыПоли, Стас подвел ее к месту, где темнела свежая ямка с камнем, и указал нанее:
- Вот тут была найдена печать и грамота Великого князяВладимира Мономаха.
- Как интересно… - с благоговением обошла вокруг камня Рита.- Это того самого, который Русь крестил?
- У-у… - покачал головой Стас. – Вижу, в Кембриджах иСорбоннах русских учат чему угодно, кроме истории своей страны. – Он заметил,что Рита обиженно нахмурилась, и поспешил объяснить: - Русь крестил ВладимирСвятой, которого в народе прозвали Красным Солнышком. А Владимир Мономах былего правнуком. Внуком Ярослава Мудрого и сыном Всеволода Ярославича. Его простоназвали в честь своего великого прадеда. Причем полностью: мирским именемВладимиром и по-христиански – Василием!
- Надо же… Два имени!
- Да, тогда вообще все было по-другому! Люди жили по закону исовести. Наши купцы считались самыми надежными партнерами в мире, и во всехстранах предпочитали иметь дело именно с ними. А девушки и молодые женщины жилитак чисто, что была даже пословица: «Живая вдова – позор роду…»
Стас замолчал, переводя дух, и Рита заторопила:
- Ну что же ты? Расскажи мне еще что-нибудь про Русь…
- Да простыми словами о ней все равно как-то не получается… -поморщился Стас и вдруг предложил: - Давай я тебе лучше стихи о ней почитаю?
И, не дожидаясь согласия, начал:
Здравствуй, Русь: седые дали,
Плуг и меч, копье и серп,
Край надежды и печали,
Стон дубов и слезы верб…
Все твои озера святы,
Все ручьи твои чисты,
Вкус полыни, запах мяты,
И – кресты, кресты, кресты…
Всё тут мило от березы
До высоких облаков.
То ли росы, то ли слезы
На стогах твоих веков.
Край родной: твои дубравы,
Нивы, села, города -
Память подвигов и славы,
Войн, молитв, любви, труда…
Они поравнялись с храмом, и Стас, остановившись,перекрестился. Рита, умело накладывая на себя крестное знамение, последовалаего примеру. Стас продолжил:
Сколько бед прошло над Русью,
Подсчитать я не берусь.
Только низко поклонюсь я
И промолвлю: «Здравствуй, Русь!»
- Ты крестишься по-монашески, совсем как мой дедушка, -дослушав, вдруг с какой-то особой теплотой в голосе сказала Рита и тихопопросила: - Еще…
- Пожалуйста! – охотно согласился Стас и, немного подумав,выбрал самое подходящее, на его взгляд, стихотворение:
Русь моя, Россия!
Испокон веков -
Слез дожди косые,
Стон да звон оков,
Зарево в полнеба,
Горе через край,
Часто вместо хлеба -
Солнца каравай!
Войны, христарадство,
Моры, недород…
Слава и богатство,
И наоборот…
Строилась, горела -
Иногда дотла…
Как ты все стерпела?
Как превозмогла?!
Не за то ли силы
Подавал Бог нам,
Что вели в России
Все дороги в храм,
Что дороже кладов
Издревле для нас:
Пурпуры закатов
И рассветный час,
Росы-самоцветы,
Месяца свеча,
Малахиты лета,
Зимняя парча,