человека. Но здесь, прости, такое мальчишество… Зачем тебе все этопонадобилось?
Стас виновато посмотрел на академика, потом на Ваню:
- Видите ли, Владимир Всеволодович, Ванька так увлексяпоисками настоящей грамоты, что его любым способом нужно было как-тоостановить. Отрезвить. Привести в чувство.
- А о дальнейших последствиях ты подумал? – строго спросил унего академик.
Стас лишь вздохнул в ответ:
- Тогда главное было - спасти его... Простите меня… И ты,Вань, прости, если сможешь…
Ваня был подавлен. Ошеломлен. Уничтожен.
- Ах, вон оно что, - понял, наконец, он все, - ты схудожником эту «грамоту» изготовил, Ленка ее под камень подсунула, потом ты мнепро этот камень сказал, а я… Ненавиж-ж-жу! - вкладывая в свой голос всю ярость,злобу и даже возможную еще месть, прошипел он и отвернулся от Стаса, словнотого и не было в комнате.
- Ну, будет, будет! – примирительным тоном заметил академик.– В науке это бывает. Тут нам главное бы за спорами не забыть. Ну, ладно это… -брезгливо отшвырнул он от себя подальше подделку. - Но ведь подлинная грамотаже была?
- Да! Была!– ударяя себя кулаком в грудь, подтвердил Ваня. –И никто до меня ее не видел! Честное слово! И слово Володимеръ там было! Развеб я сам до него додумался?!
- Вот видите, - задумчиво сказал академик. – Значит, у насеще есть надежда отыскать ее!
- И отыщем! Непременно найдем! – принялся убеждать Стас иВаню, и явно расстроенного академика.
- Ага…- проворчал Ваня. - Если только до этого Градов неуспеет затопить нашу Покровку!
- Как это затопить?! – не понял Владимир Всеволодович.
- А вот так, чтобы один большой человек Соколов сделал наэтом месте большое озеро и катался на нем в своей большой яхте! – поясниламолчавшая до сих пор Лена.
- Да вы что… Такие красивые места… – ошеломленно покачалголовой академик. - Наверняка ценные и с исторической точки зрения! Многовсякого сумасшедшего бывало в различные времена – и при Калигуле, и при Нероне,да и при наших не столь отдаленных правителях, но чтобы такое… А сами-то жителичто?
- Все село разделилось почти поровну! Ругаются, ссорятся,спорят… – ответил Стас и пожал плечами. - Так сказать – настоящий пожар вКитеж-граде!
- Да, немало потеряла поэзия, у которой я тебя отобрал длясвоей науки. Как может гореть что-то, находящееся под водой? – невольно покачалголовой академик и не без удовольствия повторил: - Пожар в Китеж-граде… Такоесравнение может позволить себе только поэт!
- А в вашей науке как было? – чтобы хоть как-то поддержатьразговор, уточнила Лена. – Ну, в смысле, чем гасили пожары? Пожарных машин иогнетушителей ведь тогда не было!
- Песком, водой, но, прежде всего – молитвой! – охотноответил Владимир Всеволодович. - Устраивали целые крестные ходы вокруг горящегогорода, и, представьте себе, очень часто та часть, которую успевали обойти,уцелевала вместе с домами и храмами! Вдруг внезапно начинался дождь, или ветерменял направление, а бывало, что огонь просто затихал, словно сам по себе… Но,впрочем, довольно, пожалуй, на сегодня истории… - неожиданно как-то сникнув, попросилон. - Я, кажется, первый раз в жизни слегка устал от нее….
Академик, и правда, выглядел так, словно сразу прибавил вгодах. Он тяжело опустился на стул и сказал:
- Давайте лучше, если можно, слегка позавтракаем, затемсходим, посетим отца Тихона и, простите, сегодня же я домой! Может, успею ещена обратный поезд!
- А я побежал искать настоящую грамоту! – крикнул Ваня и,даже не прощаясь с пожелавшим ему удачи академиком, выбежал из дома.
- Простите его, Владимир Всеволодович… - извинился за друга Стас.– А главное меня простите! Я ведь хотел сразу вас предупредить, но вы ужеотключили телефон в Москве. А там, на станции, Ванька все время не давал мнеподойти к вам. Правда, Ленка?
Но та ничего не сказала, только, отвернувшись, согласнопожала плечами.
К счастью Владимир Всеволодович все понял.
- Ничего! – похлопал по плечу он готового заплакать от досадыСтаса, хотя сам был расстроен намного больше него.
А дальше и вовсе все было как-то скомкано и грустно.
Владимир Всеволодович с отсутствующим видом позавтракал. Ещераз осмотрел старинные вещи на столе и, не глядя в сторону злосчастной грамоты,вместе со Стасом и Леной вышел из дома.
4
Лена как всегда хотелазнать все сразу и тут же…
На улицах Покровки, и особенно подойдя к церковным воротам, академикстал понемногу оживляться.
Он обошел всю церковь, залез в подвал, где, как предупредилего сторож, есть очень древний подземный ход и, наконец, сказал, что до этой -тут стояла другая церковь, до нее еще одна, и вообще, на этом месте всегда былхрам, чуть ли не со времен Владимира Мономаха.
- Так что эти места никак нельзя, нет – просто преступноуничтожать и тем более затоплять! – уверенно заявил он. - У меня есть друг вГосДуме. Сегодня же я созвонюсь с ним, попрошу подготовить соответствующий документ,временную так сказать охранную грамоту, и с первым же поездом переправлю еевам!
Он посмотрел на Стаса с Леной и подмигнул им:
- Вот и выходит, что не зря, значит, сорвался с места! Невышло с одной грамотой, так хоть эта поможет вам.
- Дай-то Бог, а то мы уже и не знаем, что делать. Все сильныеи богатые мира сего отвернулись от нас, - сказал вышедший к академику отецМихаил. – Одна только и надежда, что на Его помощь, да на Покров ПресвятойБогородицы!
- Да, для этого есть все основания, ведь вы осеняемы ЕеПокровом, так что будем надеяться, что Ее спасительная Сень не даст этой весипогибнуть! - подтвердил Владимир Всеволодович, и Лена, запоминая, прошептала:
- Спасительная Сень…
Они вышли из церковных ворот и дошли до кладбища.
Около могилки отца Тихона, как всегда, были люди. Среди них ита самая красивая женщина в темном.
Войдя за ограду, академик подошел к бугорку, опустился наколени, поцеловал крест, фотокарточку и сказал:
- Ну, здравствуй, друг!
При этих словах красивая женщина неожиданно вздрогнула ивнимательно посмотрела на Владимира Всеволодовича.
А тот, не замечая в этом момент никого, забыв даже обогорчении с подделанной грамотой, шептал:
- Давненько же мы не виделись с тобой…
Стас и Лена деликатно молчали, дожидаясь, когда ВладимирВсеволодович сам встанет с колен и подойдет к ним.
Наконец, академик подошел, и они, перебивая друг друга, сталиговорить:
- Владимир Всеволодович! Здесь, знаете, сколько паломниковежедневно бывает!
- А сколько происходит чудес!..
- Больные исцеляются! Нуждающимся в деньгах помощь приходит!Людей из тюрем освобождают! – перечислила Лена.
- Даже свечи зажигаются сами собой! - добавил Стас. - Я самэто лично видел! И вот эта женщина тоже тогда была!
Владимир Всеволодович перевел взгляд в ту сторону, кудакивнул Стас, увидел красивую женщину, и глаза его узнавающе дрогнули:
- Вот ведь как… Оказывается, не только в истории, но и вжизни случается всякое… - пробормотал он и, подойдя к этой красивой женщине,снял с головы шляпу и, склонившись, поцеловал протянутую ему руку.
- Ну, вот и опять встретились, здравствуй, Настенька! –послышался их тихий разговор.
- Здравствуй, Володя…
- Как ты? Надеюсь, все твои страхи и беды уже позади?
- Увы! Все по-прежнему…
- Да сколько же можно так мучиться?! Что же ты сама-то у негопомощи не попросишь? Он ведь уже стольким людям помог!
- Ты думаешь, не прошу? Но видно, я так виновата перед ним,что он меня просто не слышит…
- Да ты что, чтоб он тебя – и не слышал?!
Они еще недолго поговорили, только теперь уже о погоде вразных столицах мира, и академик вернулся к ребятам.
- Как! Вы ее знаете? – первым делом спросила ничего непонимавшая Лена.
- Да, - невозмутимым тоном подтвердил Владимир Всеволодович.
- Но ведь это же – Гадова!
- Ну и что? – не расслышал или сделал вид, что не расслышал,пожал плечами Владимир Всеволодович. – К тому же она не всегда была Градовой.
- А кем же? – не унималась Лена.
- Я тебе все объясню - потом! - шепнул ей Стас.
Но Лена, как всегда, хотела знать все сразу и тут же:
- А кем же? – повторила она.
Владимир Всеволодович кивнул на фотографию:
- Когда-то она была Анастасией Голубевой. Женой моего другаВасилия Голубева, в монашестве – архимандрита Тихона...
- Что-о-о?! – округлила глаза Лена. - Этого не может быть…
- Еще как может! – подтвердил Стас.
- Но ведь она предает его, скупает деревни вокруг Покровки,будто не знает, что вместе с ней затопят и эту могилу! – оглядываясь наженщину, зачастила она, но Владимир Всеволодович остановил ее.
- Никогда не делай выводов, пока не соберешь для этого вполнедостаточной информации! – строго сказал он. – Настя – хорошая женщина. Простожизнь ее сложилась так, что она попала в зависимость страшного человека,который, шантажируя ее сыном, вынуждает ее делать все, что захочет.
- А откуда вы это знаете? – недоверчиво уточнила Лена.
- Встретились мы с ней однажды случайно. В лондонском