- НаКорс-сунь! – радостно воскликнул Белдуз.
- На Корсунь!На Корсунь!! – восторженно перемигиваясь, зашептались половцы.
- Да, такнаписано! – подтвердил Славко. - А все это велим хранить в великой тайне…М-ммм!
- Еще бы! НаКорсунь! - хмыкнул Белдуз и уточнил: - А что означает это странное «м-ммм?»Тебе что – больно?
- Да нет, этоздесь так написано! – показал на первое попавшееся слово в конце грамотыСлавко. – Вот – приписка!
- Приписка? –недоуменно прошептал Звенислав.
Хан тоженасторожился:
- Какая-такаяприписка?
- Откуда язнаю? – пожал плечами Славко. - Какая-то очень важная, раз так мелко написано.Никак не могу издалека разглядеть! Дай-ка сюда грамотицу, хан!
Всегдаосторожный Белдуз так уже доверился этому отроку, что машинально протянул емулист пергамента со свисавшей с него свинцовой печатью, и тот приблизил ее ксамым глазам.
- Ну да… оченьважное добавление, - подтвердил Славко и, переходя на тон, каким читал всюграмоту, добавил: - А после прочтения этой грамоты приказываю немедленно уничтожитьее. И подпись… Ой! Сам князь Владимир Мономах!
С этимисловами Славко бросил лист пергамента в костер и, не жалея дорогих сапог, еще иподкинул ее в то место, где было больше всего пламени.
- Что тыделаеш-шь?! - в ужасе закричал хан.
- Как что? –оглянулся на него Славко. – Выполняю то, что тут написано!
- Да я тебяс-сейчас за это… на клочки… на части!..
Хан потащил изножен свою булатную саблю.
- За что?! –чуть не плача, принялся оправдываться Славко. - Мономах - мой князь! Как я могпойти против его воли? Ты бы сам осмелился не выполнить приказ своего главногохана?
- Я с-сам себехан! – гневно воскликнул, с лязгом возвращая саблю обратно в ножны, Белдуз.
- Вот видишь!- всхлипнул Славко. – Ты хоть и хан, а сразу умчишься, когда он сюда приедет! Ая ему что скажу?
- Как этоприедет? Поч-чему приедет? Когда приедет? – услышав о Мономахе, встревожилсяхан.
- А вы что незнали, что он, прослышав о вашем набеге, сразу в эти края из Переяславляподался?
- Как бы онуже не перекрыл нам обратный путь! – не без тревоги заметил старый половец.
- Сам знаю,Куман! – остановил его хан и прищурился на Славку: - А тебе это откудаизвес-стно?
- Так я ведь собозом откуда ехал! – выдержав до конца его взгляд, напомнил Славко. - ИзПереяславля!
- Не верь ему,хан! Из Киева мы! – подал голос купеческий сын, решив, что пришел и его чередсвоей игрой поддержать Славку.
И Белдузпопался на эту удочку!
- Молчи! –прикрикнул он на Звенислава. - Теперь я знаю, кому верить! Ты все время нарочноменя путаеш-шь! Слушай приказ! Гаси костер! Расседлать коней! До вечера будемздес-сь! С темнотой уйдем!
- А с этимичто делать? - кивнул на отроков старый половец.
- Дозволь,хан, я их сейчас… - подался вперед Узлюк.
- Нет, этих -связать! – приказал Белдуз. – Поедут с нами в Степь! Вместо грамоты теперьбудут!
- Меня-тозачем? – не понял Славко, когда крепкие руки принялись связывать его сыромятнымбичом. - Я и так не уйду, ты мне еще ддвадцать златников должен!
- Зато у тебядесять за пазухой! – коротко бросил ему хан и усмехнулся: - Вдруг ты захочешьлучше иметь, как это у вас говорится, синицу в руке, чем журавля в небе?
3
- Ай да хан! –восторженно закричали половцы.
Половцы, то идело в страхе оглядываясь по сторонам, быстро погасили костер и разлеглисьвкруг его остывающего тепла. А отроков, связав, бросили рядом. Тупларь,доживающий не то, что свои последние часы, но уже и минуты, сжалившись, принесим две большие охапки еловых веток. На них было куда теплее и мягче, чем простона снегу.
Славко лежалмолча, отдыхая, словно человек, выполнивший нелегкую работу – вспахавший поле,выкосивший луг или построивший дом... А Звенислав, качая головой, только иделал, что повторял одно и то же: «Ну, Славко!.. Ну, Славко!..»
- Ну, Славко!– в который раз сказал он. - Как же ты додумался до всего этого?
Славконедоуменно посмотрел на него и устало ответил:
- Я и сам незнаю. Сначала, как мы и договорились, хотел просто вырвать у хана грамоту дабросить в костер. А когда этот Узлюк…
- Кто-кто?
- Да во-он тотполовец, который все: «Одной стрелой, одной стрелой двоих…»
- Ох, и надоелже он мне! – поморщился Звенислав.
- Мне тоже! –согласно кивнул Славко и продолжил: - Так вот, когда он опять это сказал, то яи смекнул: а почему бы мне самому так не сделать? Как говорят у нас, однойстрелой - тьфу! – одним ударом двух зайцев убить!
- То есть играмоту сжечь, и про Корсунь сказать?
- Ну да!
- Здорово…
- Только,думаю, не сразу. А чтоб хан поверил! Он золото любит, вот я и торговаться стал!
- Да, ты такторговался, что мой отец, наверное, позавидовал бы!
Славкоусмехнулся, умалчивая, что научился так торговаться в споре со Звениславом ободолень-траве, и только сказал:
- Ну, а когдаграмота, считай, уже в моих руках была, дальше требовалось, чтобы хан в каждоеее слово поверил… А как это было сделать? Он ведь не одну грамоту от князейполучал! А я кроме этой, ни одной и в глаза-то не видел! Тут я и вспомнил прогонца… хм-мм… гонца… гонца…
- Ты что этозамолчал? - заторопил Звенислав.
- Да так…ничего, - словно очнувшись, посмотрел на него Славко. - На чем я остановился?
- На гонце! –удивленно напомнил тот.
- Ах, да!Гонце… гонце…
- Да что стобой, наконец? – не на шутку встревожился Звенислав.
- Я говорю,вот и стал тогда повторять то, что твердил он в бреду!
- А я-топодумал, что ты, и правда…
- За тридцать– златников Русь решил продать? – насмешливо уточнил Славко.
- Да!.. –виновато вздохнул Звенислав. - Аж в глазах темно стало. Даже не помню, как идраться полез! Ты уж прости, вон, как кулаками тебя отходил…
- Да мнетолько того и надо было! – усмехнулся Славко. - Как только ты на меня кинулся,да еще и убить захотел - видел бы ты тогда свои глаза - тут хан совсем намповерил! Вон слышишь, как теперь радуется?
Славко кивнулна хана, который с довольным видом разговаривал с воинами, делясь своими богатымипланами. И оба отрока, прервав разговор, невольно стали прислушиваться к егословам.
А хан темвременем радостно приговаривал:
- Вот она, гдебыла правда – в грамоте! Не зря мы за ней поехали! Купца, так уж и быть,отпущ-щу!
- Слыхал, этоже он – про твоего отца! – шепнул Славко.
- Слава Богу!– откликнулся влажным голосом Звенислав. – Не будь я связан – сто земныхпоклонов бы положил!
- А этогодважды предателя, князя-изгоя… - гневно продолжал между тем Белдуз.
- Хан, позвольмне, когда вернемся, я его одного – двумя стрелами! – умоляющим тоном попросилУзлюк.
- Хоть тремя!– великодушно согласился хан.
- Ну, хоть разего стрелы доброе дело сделают! – с облегчением шепнул Звениславу Славко.
А хан всепродолжал:
- В Корсуньверного ч-человека пошлю. Скажу, чтоб они к набегу русских, как с-следует,подготовились. Чтоб их под стенами крепости два мес-сяца продержали. А мы заэто время откормим своих коней…Соберем всю Степь. И – таким набегом, какогоникогда не было, пойдем на всю беззащитную Русь!
- Ай, да хан!– восторженно закричали половцы. - Всю Степь!
- На всю Русь!
- Такоепридумать!
- Тут никакихстрел не хватит!.. – озадаченно покачал головой Узлюк.
- Ха-ха-ха! –перебивая всех, смеялся Белдуз. - Русь на Корсунь, а мы – на Русь! Все сожжем,все заберем! Никого не ос-ставим!
- Слыхал? –подтолкнул плечом Славку Звенислав. – А все ты!
- Мы! –поправил его тот. - Мономах, ты, я, гонец! Хм-мм… гонец … Конечно, здорово, чтомы такого хана перехитрили. Только все это - зря!
- Как это зря?– даже обиделся купеческий сын. - Ты же ведь сам видишь, поверил нам хан,поверил!!
- Хан-топоверил, а вот Мономах…
- Что Мономах?
- Да я вот всепро гонца думаю, – признался Славко. - Привязал ты его хорошо, конь наш тожееще не слаб. Доедет ведь он до князя, он же - гонец!
- Ну,допустим, доедет, – согласился Звенислав. - И – что?..
Славкопомолчал и вздохнул:
- А то, чтоотменит Мономах этот поход! Он-то ведь, помудрей хана будет, сразу догадается,что тот не поверит слуху про Корсунь, коли грамота в его руках оказалась…
ОгорченныеСлавкиным открытием, оба отрока долго лежали молча.
Наконец,Звенислав, чуть не плача, шепнул, кивая на веселившихся половцев:
- А хан-топоверил…
- И, что самоеобидное – Мономаху про то не ведомо! – с болью в голосе добавил Славко.
Они ещепомолчали, и Звенислав, поворачиваясь, со стоном, спросил:
- Все мнеясно, одного не пойму: зачем ты Мономахом-то их напугал?
- А я и сам незнаю, зачем! – отозвался Славко. – Само получилось. Будто защиты у негопопросил…
- Как это? –не понял Звенислав. - Чем он нам издали помочь может?
- Не скажи!Как это чем? – возразил Славко. - Может, половцы нас сразу бы прикончили, да вСтепь ускакали. А так, видишь, живы, и времени теперь, у нас, чтобы что-топридумать не воз, а – целый обоз!
- Да что туттеперь сделаешь… - уныло протянул купеческий сын. - Тут сам Мономах, наверное,уже ничего б не придумал!
- Слушай! -вспомнив про Мономаха, с неожиданным интересом спросил Славко. - А сам-то тыего видел?
- Кого –Мономаха? Еще бы! Несколько раз! Только… издали. И… один раз, когда меня к немуподвели.
- А что ж самне подходил? – насмешливо уточнил Славко.
- Боялся…
- Эх, ты!
- Что я? – свызовом ответил Звенислав. - Его даже воеводы боятся, говорят – князь еще словане молвил, а ноги уже сами приказ выполнять несут! И потом, это ведь еще доодолень-травы было. Сейчас бы я не то, что подошел, подбежал бы к нему, давсе-все рассказал! Я бы…
-Постой-постой, как ты сказал? – перебил его Славко.
- Подбежал…рассказал… - недоумевая, повторил купеческий сын. - А что?
- А то – что…вот, что нам делать надо! – от радости чуть было не воскликнул Славко и,