что давай сам скорей вспоминай Бога!
- Да, но…
Славко ещенемного помолчал и упрямо добавил:
- Вот, если онеще мне и мамку вернет – тогда сразу, всем сердцем, слышишь, до самой последнейкапельки крови - поверю!
6
- Эй, Глупарь! -окликнул его Славко.
После этогоразговора отроки долго молчали, наблюдая за тем, как легкая синева, густея наглазах, превращает день в вечер, а вечер – в ночь.
Славко, неспеша, обдумывал все, что услышал от купеческого сына. А тот не хотел мешатьему.
Раздосадованныйтем, что Белдуз гневается на него, Узлюк заставил глуповатого Тупларя дежуритьвместо себя возле пленников. А сам направился к костру, чтобы льстивым словомили поддакиванием попробовать сменить ханский гнев на милость.
- Всё. Пораразвязываться, - сказал, наконец, Славко. – Только не понимаю, как? Сыромятнымиведь ремнями скрутили, боятся, что убежим!
- Ну, за этимдело не станет! Я уже освободился! – посопев, отозвался Звенислав. - А дальшечто? Тебя теперь развязать?
- Погоди! -остановил его Славко и, показав кивком сначала на глуповатого половца, а потомна тело Тиуна, зашептал на ухо, что надо будет сначала сделать…
- Хорошо! –неожиданно смеясь, кивнул Звенислав.
- Ты что это…смеешься? Совсем осмелел? - шикнул на него Славко. – Или я что-то смешноесказал?
- Да нет!Руки-ноги затекли. Щекотно! – объяснил Звенислав и заботливо предложил: -Может, тебе хоть немного путы ослабить?
- Нет,наоборот потуже затяни их! – попросил Славко и добавил: - Да тем самым узлом,что отец тебя научил!
- Зачем? –удивился купеческий сын.
- А затем,чтобы я сам развязаться не смог! Думаешь, мне так уж в Степь с ними хочется?…Ну, отошли руки-ноги? Ты – готов?
- Д-да… слегким колебанием отозвался Звенислав.
- Всезапомнил, как надо делать? – заметив это, чуть строже уточнил у него Славко.
- Да! - ужеуверенно ответил тот.
- Ну, тогдаступай с Богом! Иди…
Звенислав тиховстал. Подняв с земли мертвого Тиуна, он, крадучись, направился к сторожившемуих Тупларю и сделал все, как научил его Славко. Половец вскочил и молчазаметался – не зная, кого ему больше бояться: этого оборотня или нового гневахана. А Звенислав, далеко огибая костер, быстро-быстро побежал к лесу, гдеполовцы прятали своих коней. И исчез в темноте.
Славко,угадывая лишь чутьем, где он и что делает, проводил его полным надежды взглядоми тяжело вздохнул.
- Ну, вот я иодин, – по давней привычке разговаривать с самим собой, прошептал он. - Чуднойон, этот купеческий сын. Но все равно вдвоем с ним было веселей! А теперь впорухоть самому эту одолень-траву есть! Да только – где ее тут найти? Да ируки-ноги связаны... А впрочем, на родной земле – любая травинка, даже сухая –одолень-трава! И рот у меня, слава Богу, свободен, кляпом не заткнут… Ну,Господи, благослови!
Славко изовсех сил напрягся, повернулся на бок и ухватил губами первый попавшийся пучоктравы...
В то же самоемгновенье из леса раздался крик Звенислава: «Мономах! Мономах!!», тут жеподхваченный испуганными голосами половцев, стук чего-то тяжелого по деревьям иржанье встревоженных коней…
Не сразуполовцы сообразили, что к чему. А как только поняли, то побежали на доклад кподжидавшему их хану.
Один Тупларьоставался сидеть на месте, повторяя одно и то же:
- Опятьоборотень! Человек-собака! Или собака-человек?..
- Эй, Глупарь!- окликнул его Славко.
- А? Что?! –словно ужаленный, испуганно повернулся к нему половец.
- Жить хочешь?
- Да! – кивнултот.
- ТогдаБелдузу обо всех этих оборотнях и о человеке собаке – тссс-ссс! А то, ей-ей,убьет ведь!
Тупларь,сообразив, что ему и, правда, выгоднее молчать, благодарно кивнув Славке, совсех ног бросился к своему хану.
А тот,оглядывая своих воинов, встревоженно вопрошал:
- ГдеМономах-х? Как Мономах-х?! Почему Мономах-х?! Что случилось?
- Да нет тамникакого Мономаха! – успокаивающе заметил старый половец.
- А кто жетогда ес-сть? Что тут было?
- То слуга купеческогосына сбежал!
- Какс-сбежал? Кто дежурил?
- Я хан, ноэто он меня заставил! – показывая пальцем на Узлюка, пролепетал насмертьперепуганный Тупларь.
- Ладно.Разберемс-ся! А почему не догнали?
- Так ведьночь, хан - словно летучая мышь ускользнул! – со вздохом развел руками Куман.
- Тогда почемуне убили? – не успокаивался Белдуз.
- Я три стрелына него потратил да, кажется, промахнулся… - виновато ответил Узлюк.
- Трис-стрелы?! – возмутился хан, кладя пальцы на рукоять сабли. - И что ты за воин?Кого не надо – убиваешь, в кого надо – не попадаешь! Сторожить в свою с-сменуне хочешь… Не-ет, мне больше не нужен такой воин!
- Хан, я…
Пытаясьоправдаться, Узлюк принялся отталкивать тоже умолявшего о пощаде Тупларя, развечто на спину тому не залез… И тут Белдуз со словами: «Ох-х, и надоели вы мне –оба!», неожиданно выхватив саблю, резким и сильным выпадом пронзил их обоихтак, что острие показалось из спины глуповатого половца…
Вытащив рывкомназад саблю, Белдуз старательно отер ее об одежду Узлюка и спросил:
- Понялтеперь, как надо – двоих одним ударом?
- П-понял… -кивнул тот и рухнул на землю.
А охнувшийТупларь только успел прошептать:
- И я понял…Ч-человек - собака…
И медленносполз к ногам хана.
Белдуз, словнони в чем не бывало, перешагнув через тела убитых, направился к костру и вдругахнул:
- Акупеч-ческий сын… Златослав где? Тоже с-сбежал?
- Нет! Этот наместе остался! – успокаивающе заметил Куман. – Я уже проверил – лежит!
Ханторопливыми шажками проскрипел по снегу и склонился над приподнявшим головуСлавкой:
- И, правда,лежиш-шь! А ведь тоже мог убежать! Значит, правду с-сказал! – не замечая, какгорят ненавистью в темноте глаза отрока, радостно сказал он и с заботойпоинтересовался: - Что это ты – уже траву от голода жуеш-шь? Эй, вы, - приказалон обступившим их воинам, - развяж-жите его и дайте поесть! Теперь он наш-ш! Ив Степь! С-скорее - в Степь! Пока Мономах-х и, правда, с-сюда не пож-жаловал!
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Спасительнаясень
Глава первая
Желтая папка
1
- Человека? Убить?.. - в ужасе переспросила Лена.– И… кого же?
Рано утром Лена принесла завтрак – пару вареных яиц, хлеб,икру из свежих кабачков, разложила все это на столе и, как ни в чем не бывало,сказала Стасу:
- Я на тебя уже не сержусь! Хотя, конечно, ты мог бы мне всерассказать…
Стас подсел к столу и виновато поднял на нее глаза:
- Во-первых, ты могла не согласиться, а сам я не знал, гденаходится камень, под которым Ванька нашел настоящую грамоту.
- Могла… - подумав, отозвалась Лена. – И даже наверняка бы несогласилась.
- Вот видишь… А, во-вторых, могла проболтаться.
- И это точно…
- И, наконец, в-третьих, согласно моему плану, главным былото, чтобы Ванька поверил тебе. Чтобы ни в чем не усомнился!
- Да, тут ты преуспел! – усмехнулась Лена. - Я и вправдуподумала, что ты эту грамоту нашел. Одного только не могла понять – когда? Апотом вспомнила, что ты что-то во дворе искал, когда я к тебе заходила, ирешила: вот тогда и нашел! Ну, а потом захотел переуступить ее брату. Только яникак не ожидала, что он окажется таким, когда на него свалится нечаянноебогатство. Правду люди говорят, что человека проверяют богатством и славой!
- Еще властью!
Стас принялся за завтрак и, не переставая жевать, сказал:
- Сама по себе задумка, по-моему, была верной. – Он выждалпаузу - не поправит ли Лена это слова на «скверной» - и, не дождавшись, ужеувереннее продолжал: - Ваньку действительно нужно было спасать. В такихслучаях, это я тебе как сын врача говорю, применяется так называемая шоковаятерапия.
- Все так, - согласилась Лена и зябко передернула плечами. -Только у нас с тобой получилась не шоковая терапия, а ожоговая! До сих пор ещежутко становится! А когда вспомню лицо Владимира Всеволодовича, догадавшегося оподделке, так вообще просто не по себе…
- Ты думаешь, мне было легче? – с горечью усмехнулся Стас. -Я ведь все это, после небольшого воспитательного процесса, в шутку хотелобратить. А он возьми да позвони Владимиру Всеволодовичу! И тот сразу свойтелефон отключил! Представляю, каково ему до сих пор…
Лена, убирая со стола посуду, осторожно дотронулась до рукиСтаса:
- Ничего, он умный и очень тактичный! Наверняка все уже поняли без следа простил. И я на тебя ничуточки не в обиде. Ты же ведь брату моемухотел помочь. А вот Ванька сейчас…
- Что Ванька?
- Ой, лучше не спрашивай!
- Да ладно тебе, я уже поел, так что аппетит все равно неиспортишь!
- Ну тогда слушай!..
Лена подсела поближе к Стасу и начала:
- О тебе он даже слышать не хочет. Я ему пыталась объяснить,что все это ты для его пользы затеял – так он только уши заткнул. Про РиткуСоколову начала…
- А Ритка-то тут при чем?
- Как при чем? – изумилась Лена. - Он же приревновал ее ктебе! Это для него еще пострашней грамоты было… Так вот, когда я сказала, чтоты с ней на свидание пошел, чтобы папке нашему помочь – уговорить бумагу изжелтой папки выкрасть, тоже не поверил. В прошедшем времени, что был у менядруг, и то не говорит. Меня так вообще твоей соучастницей считает!
- Да какая ж ты соучастница? Скорей потерпевшая! – засмеялсяСтас.
- Я и еще готова потерпеть, лишь бы у него скорее закончилисьвсе эти метания между журавлем и синицей!
Стас недоуменно посмотрел на Лену, и та пояснила:
- Ну, он и деньги за преданные дома получить хочет, и чтобы