предупредив, что может показать ее только из своих рук, и сказал:
- Мне должны передать документ из Государственной ДумыРоссийской Федерации.
- Но вот они тоже говорят, что пришли за этим письмом... –растерянно показал на ребят бригадир.
- Да это же дети… Разве можно доверять им документыгосударственной важности? – нахмурил брови Молчацкий и требовательно выставилладонь. - Извольте немедленно передать мне это письмо!
- Пожалуйста… - пожав плечами, согласился бригадир.
И тут Лена, вдруг изловчившись, выхватила конверт из его руки кинулась наутек.
- Стой! – заорал, бросаясь за ней вслед, Ваня.
- Беги, Ленка, прикрою! – закричал Стас и подставил емуподножку. Ваня зацепился за ногу и, отчаянно ругаясь, полетел во всем своемшикарном одеянии прямо на мокрый асфальт…
Стас догнал Лену и они, взявшись за руки, бросились бежатьвместе.
- Убью! – морщась и прихрамывая, ковылял за ними вдогонкуВаня.
- К полю, в лес им дорогу перекрывайте! – закричал своимохранникам Молчацкий. – Никуда они от нас не уйдут!
Поезд дал гудок к отправлению.
- Милицию, что ли, вызвать? А! Путь разбираются сами! –махнул рукой бригадир. – В конце концов, я никакой расписки за получение этогописьма никому не давал! Ну и станция… - только и покачал он головой,возвращаясь в вагон.
- Покровка! – подсказала, закрывая дверь, проводница.
- Да уж и сам запомнил!
Тем временем Лена со Стасом выскочили на небольшую площадьперед станцией и заметались, не зная, как им теперь быть.
Дорога через поле в спасительный лес была им закрыта. Кмерседесу уже подходил Молчацкий, так что и по дороге убежать не было никакойнадежды.
И тут… неожиданно послышался звук стремительноприближавшегося двигателя, перед ними резко затормозила машина Ника.
- Быстрее! – распахнул он заднюю дверцу, и как только Лена соСтасом оказались в салоне, с места развил такую скорость, что ни мерседесМолчацкого, ни бросившиеся наперерез охранники, ни тем более прихрамывающийВаня уже ничего не могли поделать…
4
Отец Михаил внимательно посмотрел на него ипокачал головой…
- Куда ехать? – деловито осведомился Ник.
- В храм! – коротко ответил Стас и, увидев, как округляютсяот ужаса глаза Лены, проследовал за ее взглядом.
На переднем сидении рядом с Ником лежал автомат с прямымрожком, который часто показывают в кино у немецких фашистов.
- Не бойся! Это всего лишь игрушка! – тоже заметил испуг ЛеныНик и криво усмехнулся: - Брат твой подсунул. Есть, говорит, у меня в заначке.Не пожалеешь, как новенький. Я проверил, а он не стреляет даже… Пусть он мнетеперь только под руку попадется! Так накостыляю!..
- На костыли дай – а бить не надо! – попросила Лена. – Емууже и так от Стаса досталось…
- Что, дуэль Онегина с Ленским? – подмигнул в зеркальце СтасуНик.
- Да нет… - раздосадованно пробормотал тот. – Там всепо-благородному было. А я ему, как последний мерзавец, исподтишка – подножку…
- Ну знаешь, для некоторых много чести и пули в спину! – ствердым убежденнием возразил Ник. – По-другому с ними просто нельзя!
- Но ты попробуй еще раз поговорить с отцом.
- Да говорил, говорил – не слышит! Говорит «слышу», а сам неслышит… - Ник остановил машину прямо у ворот храма и, посмотрев в зеркалозаднего обзора, сказал: - Погони, вроде, не наблюдается. Но, может, все-такивас проводить?
- Спасибо, теперь уже сами справимся! – поблагодарил Стас. –А в храм все-таки бы зашел. Сегодня именины у отца Михаила.
- Это наш бывший Макс! – уточнила Лена. – И у батюшки Тихона!
- Ладно, если только успею… - кивнул Ник и, едва Стас с Ленойвышли из машины, снова с бешеной скоростью рванулся с места…
Стас и Лена вошли в церковный двор и нашли отца Михаила,беседовавшего со сторожем.
- С днем именин вас, батюшка! – подойдя, низко поклониласьЛена. – Простите, цветы дома остались. Во-от такущий букет! Думала, успею ещезабежать, но не получилось… Так что вместо подарка пока – вот!
И она протянула письмо из ГосДумы.
- Да это же самый лучший для меня подарок! – открыв конверти, пробежав глазами по нескольким строчкам, обрадовался священник. - Вотмолодцы! Встретили, не проспали! Вы даже представить себе не можете, наскольковажен сейчас для нас этот документ. Надеюсь, все обошлось без приключений? Ато, если честно, дела так обостряются, что я уже хотел Виктора к вам послать…
- Ничего, все в порядке! – вставил Стас.
- Если не считать того, что пришлось отбивать его уМолчацкого с Ваней! – добавила Лена.
- С Ваней? – удивленно переспросил отец Михаил.
Сторож хотел что-то сказать священнику, но не успел. Ленасама попросила у отца Михаила несколько минут для серьезного разговора.
- Но только всего несколько! – предупредил тот.
… Несколько минут разговора Лены с отцом Михаилом растянулисьна целых полчаса.
За это время к храму успели подтянуться люди. Крестясь икланяясь перед входом, они входили в церковь, ставили свечки у икон, писализаписки о здравии и упокоении. Человек десять-пятнадцать, несмотря на такойзнаменательный день, не больше…
Одним из последних вошел Ваня. Прихрамывая, он привычно занялместо перед аналоем у окна, на котором лежали Крест и Евангелие и, позевывая,стал дожидаться начала исповеди.
Наконец, из алтаря вышел отец Михаил. Он кивнул Ване, тотчинно прошагал к аналою, привычно достал из кармана бумажку с записанными наней для памяти грехами и только приступил к чтению, как священник спросил:
- Постой. А ты к исповеди и причастию-то – готов?
- Да, вполне!
- То есть, говоря по-русски – в полной мере?
- Конечно!
- И врагов своих всех простил? Примирился со всеми?
Ваня испуганно посмотрел на священника и пробубнил:
- С родителями у меня мир, с Ленкой все тоже в порядке…
- Ну, а как же Стас? – спросил напрямую священник.
Вместо ответа Ваня принялся рассматривать голубей, летающихза окном.
Отец Михаил покачал головой:
- Хорошо хоть не лжешь перед аналоем…
- Но он же ведь сам… - с вызовом начал Ваня, но отец Михаил,всегда терпеливо выслушивавший самые длинные речи старушек, порой изливавших вовремя исповеди всю свою жизнь, возможно в первый раз перебил исповедующегося:
- О Стасе, то есть Вячеславе, если понадобится, я будуговорить с ним самим. А сейчас – твоя исповедь. И не передо мной – перед Богом!Аз токмо свидетель есмь! Но, тем не менее, я вправе спросить тебя: как же тыпришел к Господу Богу, чтобы самому получить прощения, не простив при этомдругого?
Ваня сокрушенно пожал плечами.
Отец Михаил внимательно посмотрел на него и покачал головой:
- Я давно уже за тобой наблюдаю, не раз хотел поговорить, нодумал, ты сам догадаешься и все осознаешь… Но вижу, что нет… Вот ты только чтосказал, что вполне готов исповедаться и причаститься. По поводу исповеди мы ужепоговорили. А что касается святого причастия… Да разве можно быть уверенным втом, что ты вполне готов к нему?
- Но ведь я же вычитал все правило, не упустил ни одноймолитвы! – резонно заметил Ваня.
Отец Михаил только вздохнул на это:
- Да сколько молитв не вычитай, хоть со слезами и на коленях,все равно это капля в море перед страшным, великим таинством, которое должнопроизойти с нами, и перед милосердием Божиим! Вот ты перед людьми, от которыхзависим в этой временной жизни, которые могут дать тебе денег, дрожишь, какосиновый лист! Не отпирайся, я сам видел, как ты разговаривал с Молчацким.Смотреть было тошно. А тут – ты подойдешь… нет – к тебе подойдет и больше того– в тебя войдет Сам Бог, Творец всей Вселенной, перед Которым трепещут Ангелы иАрхангелы, все святые! От Которого зависит вся твоя вечная жизнь! И тыговоришь, что вполне готов к этому?..
- Но вы же ведь тоже причащаетесь? – покосившись насвященника, возразил Ваня.
- Да! – кивнул отец Михаил. – Но каждый раз понимая, что кактрава и солома огня причащаюсь, а также с осознанием того, что давно уже долженгореть в аду и, при этом надеясь только на величайшее милосердие Божие! Вобщем, так: я не могу отпустить тебе грехи и тем более благословитьпричаститься!
- К-как это?.. - опешил Ваня.
- А вот так! – развел руками отец Михаил. - До тех пор, покаты не примиришься со всеми, в том числе и со Стасом, не прекратишь творить зло,пока не поймешь сердцем всего того, что я тебе сейчас сказал – будь это за одинмиг или за долгие годы – к святому причастию я тебя не допущу!
- Ну хорошо… ладно… - хотя ничего хорошего в этом не видел итем более не был согласен с этим, пробормотал Ваня и направился в алтарь.
- Куда? – остановил его суровый голос священника.
- Как куда? В алтарь – обязанности свои выполнять…
Священник решительно встал между дверью, ведущей в алтарь ивконец ошеломленным Ваней.
- Пока не причастишься – нечего тебе там делать! И отдолжности чтеца я пока тебя освобождаю! Вячеслав! – словно забывая о Ване,позвал он, не сразу понявшего, что речь идет о нем, Стаса: - Идем со мною валтарь.
- Как в алтарь? – не веря своим ушам, переспросил Стас.