неуступчивых пешцев.
Один из такихбатыров, расталкивая своих соседей, набросился на Сувора, которому и без того приходилосьотбиваться от двух наседавших половцев. Батыр обрушил на него страшный ударсвоей кривой саблей. Но Сувор, пробив насквозь копьем ближайшего врага, сумелотразить и этот удар затрещавшим щитом. Батыр замахнулся для нового удара. Нотут, к счастью, на выручку подоспел Онфим. Он с хрустом вогнал копье в бокмогучего половецкого коня, а Сувор, схватив обеими руками боевой топор,принялся наносить батыру сокрушительные удары, от которых нельзя былозащититься ни щитом, ни саблей, ни тем паче, как попытался тот сделатьнапоследок, стальной боевой рукавицей…
Взмахнувруками, искромсанный половец грохнулся на землю вместе со своим осевшим конем.
Неостанавливаясь, Сувор так же расправился и со вторым врагом, распластавшимсярядом с батыром.
Но тут же нанего вылетело сразу несколько новых всадников…
Сувор едвауспел подхватить свое копье и встретить их – одного, второго, третьего…
А вскоре уже иему надо было выручать Онфима, пока тому передавали новый меч, взаменсломавшегося старого…
Мономаху и егоокружению хорошо было видно, как упорно стоят, словно крепостная стена, русскиепешцы.
Изо всех силбросались на них половцы, но те выстояли, заставив волну первых всадниковприостановить свое страшное движение. Сзади на нее нахлынула, напирая и давясвоих же, вторая волна.
Половецкоевоинство смешалось, чуть отхлынуло…
И сноваринулось вперед.
Теперь еговело одно лишь яростное отчаяние, и от этого второй натиск оказался еще болеестрашным, чем первый… Судя по замелькавшим в гуще половецкого войска блестящим доспехами стягам, уже сами ханы ринулись в бой. И гибли один за другим…
На какое-томгновение показалось, что пешцы не выдержат. Разорвут строй. Прогнутся.Побегут.
- Княже, непора ли ударить и нам?! – не выдержав, воскликнул в волнении Ставр Гордятич.
Он сготовностью схватился за рукоять своего тяжелого меча и с мольбой посмотрел наМономаха.
Но тот лишьсдвинул брови и снова устремил свой взгляд туда, где решался исход сражения.
А там русскиепешцы, как ни трудно пришлось им, и на этот раз выстояли и заставили вражескуюконницу опять смешать ряды.
Половцы сноваотхлынули назад и, толпясь, закружились по полю. Но их скачка была уже совсемне такой бешеной, как перед началом битвы.
Тут уже дажемолодым дружинникам, для которых этот бой был первым, стало видно, как усталиих кони.
А какойполовец без коня? Не зря тогда говорили, что степняк не сделает без него и двухшагов…
Половецкоевойско в третий раз двинулось на строй русских пешцев. Но теперь шло оно вяло,как в спячке. Ноги их вконец обессилевших коней подгибались, и напрасновсадники нещадно стегали их своими плетками…
РасчетМономаха пойти в Степь ранней весной, а не осенью оказался верным.
Наблюдая забоем, он словно провел видимую лишь ему одному черту и, как только половцыпереступили через нее, произнес первые слова за все это время:
- А вот теперь- пора! С Богом!
И тут жекняжеские дружины, дождавшись, наконец, своего заветного часа, как два крылаогромной птицы, ринулись на вконец растерявшихся половцев.
Увидев это,пешцы вытащили длинные боевые топоры и, взмахивая ими, сами двинулись на врага,круша с каждым ударом половецкие головы…
Это былоначало победы для русской рати и конец для ее врага. Половцы окончательно невыдержали, дрогнули и – уж такова их натура, если не удалось смять врага первымударом, то сразу в их войске начиналась паника, - бросились прочь…
Глава третья
Крестный ход
1
Ваня старался так, как еще никогда…
Стас и Ваня стояли впереди длинной очереди желающихисповедаться и причаститься, тихие и примирившиеся. Препираться они началииз-за того, кому первому идти на исповедь. Каждый хотел уступить свое местодругому.
Весь вечер они втроем с Леной вычитывали длинное Последованиеко Святому Причащению, причем, как сказала Лена, Ваня никогда еще не читал такхорошо.
Все было готово к началу службы. Наконец, из алтаря вышелотец Михаил. В руках он держал напрестольный крест и Евангелие, которые положилна аналой и, прочитав положенные перед началом исповеди молитвы, сделалразрешающий знак подходить к нему.
- Иди! – подтолкнул Ваня Стаса, но тот ответил:
- Ты иди, тебе ведь еще отцу Михаилу помогать!
- Так ведь и ты теперь тоже помогаешь!..
- Не задерживайте! Видите, какая сегодня очередь? – строгоостановил друзей отец Михаил и внимательно посмотрел на Ваню. – Или тебе маловчерашнего наказания?
Тут уже Ваню больше уговаривать не пришлось. Он пулейметнулся к аналою, достал бумажку, но вдруг скомкал ее в руке и, неопустившись, а рухнув на колени, стал на память что-то горячо говоритьсвященнику. На этот раз, как ни велика была очередь, отец Михаил терпеливодослушал его до конца, даже выждал немного, не вспомнит ли тот еще что, а затемнакрыл его голову епитрахилью и прочитал разрешительную молитву. СодеянныеВаней грехи наконец-то были отпущены Богом. И он поцеловал Крест и Евангелие взнак того, что дает обещание стараться не повторять их больше.
Стас с облегчением выдохнул, радуясь за друга. Теперьнаступала его очередь исповедаться.
- Ну что? – шепнул он, проходя на пути к аналою, мимовозвращавшегося Вани.
- Благословил причаститься, прочитать часы и снова в алтарь!– весь сияя, кратко ответил тот.
Получив также благословение на причастие, Стас вошел в алтарьи там всю службу делал все то, что подсказывал ему Ваня.
А тот старался так, как еще никогда. Он успевал быть и валтаре, и там, где подают записки, и даже на клиросе…
- Еще молимся о еже сохранитися веси сей и святому храмусему… - громко, с чувством взывал к Богу отец Михаил.
- Подай, Господи! – подхватывал клирос.
И забежавший на клирос, чтобы уточнить что-торегенту, Ваня взглядом и знаками давал понять людям, что это - об их Покровкеидет сейчас речь! Но они и так все понимали. Кланялись, крестились… В глазахмногих стояли слезы. Губы молитвенно шевелились.
- Еще молимся во еже услышати нас и помиловати нас… - повысилголос отец Михаил.
Тут уже люди один за другим стали вставать на колени… Вскорев храме не осталось ни одного стоящего. Даже дядя Андрей грузно опустился напол и замер, низко опустив свою большую седую голову…
В конце службы было причащение. Стас с Ваней держали красныйплат и тщательно вытирали губы каждого, кто сподобился приобщиться святыхХристовых Таин. Первым причащали сына Нины, и Стас невольно подумал, как жевсе-таки хорошо, что она тогда не ушла из жизни. Для нее и ребенка, который –страшное дело – мог бы тогда не появиться на свет! Для вечных душ их – какхорошо…
Потом подошла Лена, чистая, светлая, удивительнокрасивая… «Да о чем же я это думаю в то время, когда через минуту-другую в менявойдет сам Бог!» - мысленно накинулся сам на себя Стас… Затем причащалисьГригорий Иванович… дядя Андрей… Самыми последними отец Михаил причастил Стаса иВаню. Все люди поздравляли причастившихся и говорили: «Телу - во здравие, душе- во спасение!» Дяде Андрею особенно нравилась первая часть этого поздравления,но, когда он сам поздравлял других, по его тону чувствовалось, что и слова одуше тоже были ему по нраву!
Наконец, служба и молебен закончились, и в храме началосьзаметное шевеление.
По благословению отца Михаила, двум крепким парням из КруговВаня вручил тяжелые старинные хоругви, которые лет сто, а может, и двести назадносили во время Крестных ходов, сторожу Виктору доверил нести фонарь впередивсей процессии, Григорию Ивановичу – большой запрестольный крест, а Стасу –храмовую икону – Покрова Пресвятой Богородицы. Лена побежала подниматься наколокольню.
Стас, по примеру остальных, тоже хотел сразу взять икону,подложив ее, как положено, на белое, красиво расшитое полотенце, но отец Михаилостановил его:
- Подожди!
И благословил хору сначала пропеть тропарь Покрову ПресвятойБогородицы.
Певчие дружно и уверенно – эти слова все они давно зналинаизусть, и не только они, но и многие пожилые люди в храме, - громко запели:
- Днесь, благовернии людие, светло празднуем, осеняеми Твоим,Богомати, пришествием, и к Твоему взирающе Пречистому образу, умильно глаголем:покрый нас честным Твоим Покровом, и избави нас от всякаго зла, молящи СынаТвого Христа Бога нашего, спасти души наша!
- Вот с этим тропарем и пойдем! – решил отец Михаил и далзнак сторожу Виктору начинать Крестный ход.
2
- Не нравится мне что-то все это! – кивнул вследмерседесу Молчацкого Ваня…
Колокольный звон – тревожный, настойчивый, зовущий, вот ужепочти час плыл над Покровкой. Трудно было поверить, что он – дело рук совсемюной девушки. Но Стас, бережно держа в руках тяжелую икону, время от времениподнимал глаза на колокольню и видел ее фигурку. «Хоть бы сменил ее кто…» -даже забеспокоился он. Но сменить Лену мог только Виктор, а он шел впереди всехс фонарем, в котором горела небольшая толстая свеча…
Крестный ход, обойдя вокруг храма, вышел из ворот и медленнонаправился вокруг Покровки. Встречающиеся на его пути люди останавливались,крестились. Некоторые неправильно, может быть, первый раз в жизни. Стоявший узабора мальчик лет двух-трех, тот вообще крестил себя сразу обеими руками…
- Не иначе, как будущий архиерей! – показывая на него,улыбнулся отец Михаил.
А навстречу им попадались все новые и новые люди, некоторыеприсоединялись к Крестному ходу.
Какой-то пьяный парень, купавшийся в пруду, вылез из воды и,