появления в этих местах: глупого половца, который, выбравшись благодаря вершеиз проруби, мокрый до нитки, вскарабкивался теперь на берег?.. этого проклятого,наверное, с кинжалами вместо зубов русского мальчишку?.. или самого себя? И отэтого его гнев становился еще сильнее:
- Все выж-жгу! Всехуничтож-жу! – морщась, обещал он.
- Правильно, хан! Длятого мы и здесь… - поддакивал ему старый половец.
- Я ус-строю им такойнабег, какого они ещё не знали!
- Да! Да!
- Ну что ты тамвозишься, Куман? Хватит!
Хан оттолкнулпомогавшего ему половца и, охнув от боли, тронул уздечку своего коня:
- А теперь я хочупос-смотреть, что мы там подстрелили!
Половцы, не спеша,следом за ханом, подъехали к тому месту, где упал Славко.
Мальчика там уже небыло.
- Ну? – тяжелосдвинув брови, оглянулся хан.
- Вот, рыба! –стрелявший, быстро спешившись, угодливо пнул ногой налима, из спины котороготорчала стрела.
- Сам вижу, неслепой! А где человек?
- Не знаю! –растерянно развёл руками стрелок. - Может, это, и правда, был человек-рыба?
- Я же ведь говорил!- жалобно подал голос, отряхиваясь от воды, половец с глупым лицом.
- На Руси такое частобывает! Лешие, водяные, русалки… - подтвердил старый половец и пространно сталобъяснять: - Я, правда, сам не видел, но, как перекати-поле, прокатившись попустыне жизни, точно знаю, что…
- А я знаю, Куман! –оборвал его хан, показывая сначала на налима, а затем на следы, уходящие в лес.– Что рыба – тут. А человек – там! И он - убежал! Теперь он предупредитс-своих. И опять будет шум!
Хан направил своегоконя прямо на стрелка.
- Ты почемуупус-стил его, Узлюк?
- Хан, если б я знал,что у него на спине рыба, я бы прострелил их обоих! – в испуге попятился тот. -Я это умею…
- С-смотри мне!
Хан хмуро огляделостальных воинов, щуря без того слегка узковатые, как у всех половцев, глаза итоже на всякий случай предупредил их:
- И вы тожес-смотрите! Ладно! Не удалось тихо, сделаем громко! Вперед, за мной во-он к темстогам! И этого человека-рыбу, или как там его – с собой прихватите! Заодно ипоуж-жинаем!
Хан снованадел маску, на которой темнела застывшая, неподвижная улыбка, пришпорил коня инаправил его к светлевшей за берегом полоске дороги, вдоль которой высилисьстога.
Всадники двинулись заним.
- Ну, что встал,Тупларь! Или не слышал, что приказал хан? – придя в себя, накинулся наглуповатого половца Узлюк. – Скорей забирай своего старого знакомого!
Но тот испуганнозатряс головой:
- Нет, лучшеуж сразу пристрели!
- Ипристрелю, если хан прикажет! – пообещал Узлюк.
- Все равноне повезу!
Видя, чтоникакие угрозы и уговоры не подействуют, половец выдернул свою стрелу изналима, перебросил его через седло и помчался догонять хана, на ходу рассуждаявслух:
- Птицу –стрелял, зверя стрелял, человека –стрелял… Первый раз рыбу стрелой убиваю!
- А вдругэто, и правда, оборотень? – не унимался скакавший рядом с ним Тупларь.
- Какой ещ-щеоборотень? – подражая голосу хана, засмеялся стрелок: - Ну с-сам посуди глупойсвоей головой: если рыба тут, а следы были там, то где же тогда человек?
5
Славко набралпобольше воздуха в грудь и выпалил…
А человек поимени Славко тем временем бежал, не разбирая дороги, в родную весь.
Да и не былотут никакой дороги!
Еслипо-прямой, то от места роковой встречи до Осиновки было не больше версты. Но запоследние сорок лет она, уходя от половца всё дальше и дальше, ограждаясьподлесками и нетопкими болотами, спряталась так, что до неё непросто былодобраться даже своим.
Дед Завидговаривал, что когда-то Осиновка была самой богатой весью в округе. Еще бы!Стоя на пригорке, у большой проезжей дороги, она кормила останавливавшихся напостой купцов, а те - мало, что платили за это, так еще и вполцены отдавалисвои дорогие товары…
Теперь, посленескольких десятков набегов половцев, глядя на то, что осталось отгорелой-перегорелой Осиновки, даже трудно было поверить в это.
Устали людикаждый раз отстраиваться вновь и вновь.
Толку-тостроить хоромы, если их все равно сожгут?
Толку держатьскотину, когда её все равно угонят?
Правда, есливдруг выпадало два-три спокойных года, - уж таков характер русского человека -все прежнее разом забывалось, и люди всем миром снова брались за пилы и топоры.Радуя глаз, поднимались маковки церкви, словно на глазах вырастали срубы,строились амбары, вырывались ямы для хранения зерна… Но со свистом и гиканьемпоявлялся новый отряд половцев, и всё начиналось сначала…
Славко бежал иплакал от отчаяния и обиды. Размазывал ладонью перепачканное лицо - мешая своислезы с чужой кровью. И не было в этот миг на свете человека несчастней его.
Забыл БогСлавку, забыл его родную весь, да и всю Русь забыл!.. - только и думал сгоречью он.
Когда онвыбежал из подлеска, его встретил сильный ветер со снегом, сдувающий с поля всеследы.
Начиналасьнепогода, которую, видать, и впрямь задолго до человека чувствует рыба.
Луна топряталась в лохматых облаках, то выныривала обратно, чуть приосвещая округу.
Но Славко ибез нее знал, куда ему идти.
Осиновка былауже в нескольких десятках шагов. Ни одного дома – одни землянки, которыепротапливали по-чёрному на ночь готовящиеся спать люди.
И чем ближеона была, тем медленнее становились его шаги.
Мало того, чтоон возвращался с пустыми руками, так еще и нес весть о половецком набеге. Да иесли бы просто о нем!..
Первым, каквсегда, его услышал и бросился навстречу мохнатый пес по кличке Тиун. Егопрозвали так за то, что он, подобно настоящему княжескому тиуну, всегдавынюхивал добычу в домах и стягивал все съестное, что плохо лежит или простопопадалось ему на глаза.
- Нечемурадоваться, Тиун! – вздохнул, виновато разводя руками, Славко. – Опять я ничегоне принес. Вернее, принес, но такое, что лучше бы потерял!
Сказал, и какбудто немного легче стало. Высказанное о тяжелой новости первое слово, пустьдаже собаке, всегда облегчает душу.
Славкособрался благодарно погладить Тиуна, но тот вдруг отстранился, весь взъерошилсяи зарычал.
- Что это стобой?! Даже ты меня домой не пускаешь? – с горечью усмехнулся Славко и толькотут увидел свои руки – все в ханской крови. – А-а… Вон ты из-за чего!Половецкую кровь почуял? Видел бы ты самого хана!
Он тщательновымыл лицо с руками пригоршней снега, затем слепил из него снежок и забросилего как можно дальше. Тиун даже с места не тронулся, не то чтобы кинуться заним.
- Правильно! –похвалил его Славко и погладил по голове. – А теперь бежим скорей к дедуЗавиду…
Но Тиуностался стоять на месте.
- Ты чего? –снова не понял Славко. Оглянулся и увидел, что дед Завид сам идет к нимнавстречу. Да что-то слишком уж торопясь, чуть не падая. Видно, сердце старикауже почуяло беду, хотя сам он еще не ведал об этом…
- Дед! –рванулся к нему Славко.
- Вижу-вижу! –проворчал дед Завид. – Завтра сам верши пойду проверять!
- Да при чемтут завтра? Какое проверять?
Славко набралпобольше воздуха в грудь и выпалил:
- Там -половцы!
- Какиеполовцы? Где - там?
- Ну там, умоста!
Дед Завидпосмотрел на Славку и отмахнулся своей единственной рукой:
- Не пустоши!В этом году уже был их набег. Хан Боняк прошел по всей Переяславльской земле. Адва раза они испокон веков по пепелищам не ходят! То, небось, какой-нибудьотряд княжеский был, а тебе и померещилось!
- Да сначала ия так подумал! - стукнул себя кулаком в грудь Славко. - А потом, когда наберег-то вылазить стал, гляжу…
- Погоди!Какие могут быть половцы, когда все тихо и даже зарева нигде нет?! - перебилего дед Завид и, хитровато прищурившись, погрозил пальцем. - Ты все это,наверное, выдумал, чтобы я тебя и впрямь в лес ночевать не отправил? Так это ятак, для острастки… А что рыбы нет, это все непогода. Метель стихнет, рыба самав верши полезет! А что ты с пустыми руками пришел, так я ничего, так уж и быть,прощаю!
- Да видел же,видел я их! - едва не плача, не знал, как доказать свою правоту, Славко. Онпонимал, что дед Завид цепляется сейчас за последнюю надежду.
И тут заподлеском, где стояли стога, вспыхнуло сразу несколько ярких, высоких костров.Огромные золотые искры от них медленно поползи в небо.
Несколькосекунд старик и мальчик, как завороженные, смотрели на них. Лежавший у их ногТиун вскочил и яростно залаял.
- Вот видишь,половцы то, ей-Богу, половцы! – первым приходя в себя, вскричал Славко. - Ивовсе не хан Боняк!
- А кто же? –упавшим голосом спросил дед Завид.
- Белдуз!
- Как! ХанЛаска?
На дедаЗавида стало страшно смотреть. Лицо его вдруг исказилось, смертельнопобледнело. И он, вцепившись в плечо Славки, затряс его:
- Быстровыводи людей из домов! Да смотри, чтобы никого не осталось! И Тиуна привяжи!Только не крепко! Так, чтобы, если от нас никого не останется, сам смог к утруразвязаться! А я – за конем!
Глава третья
Лисий ход
1
Милушавнимательно посмотрела на Славку…
Поднять людей,привыкших жить в постоянной тревоге, Славке не составило особого труда. Узнав онабеге, они сами принялись передавать друг другу эту страшную весть и,захватывая самое ценное, выскакивать из землянок.
Три старухи,две женщины… десяток малышей от трех до семи лет.
С иконами,узелками…
Пока Славковозился с Тиуном, изо всех сил мешавшим привязать его так, чтобы ему же,глупому, самому удобнее было потом сорваться с ремня, к ним прибавилось ещенесколько человек. И тоже с котомками, образами…
Не было толькоМилуши.
То ли все были