Черный шар раскрылся, пропуская Санти к новому дню, одному из тысяч и тысяч неторопливых дней, оседающих на горы Хох.
«Ты придешь! — напутствовал его Вечный Хранитель. — Возвращайся… с ней! Мне одиноко!»
Санти всплыл ввысь над путаницей острых пиков и, обратясь к северу, послал свою печаль и радость туда, где за голубыми водами моря лежала земля фьёльнов. Санти понимал Хранителя. Но где та, которую Хранитель создан оберегать, Санти не знал.
Утром следующего дня Санти и Эйрис, вдвоем, сидели в одной из маленьких уютных комнатушек под самой крышей дворца Керанраона.
«Вот единственное, что он унаследовал от отца!» — подумала Эйрис, глядя в зеленые глаза сына.
— …надеюсь, ты не стыдишься меня, — продолжал Санти, улыбнувшись.
— Стыдишься? — Эйрис была удивлена.
— Когда я был маленьким, отец говорил: ты должен сделать это, Санти, иначе твоей матери будет стыдно за тебя! Ты должен сделать правильно! Так что же?
— Нет, — женщина покачала головой. — То, что ты делаешь, я не могу почувствовать. И… мне трудно… считать тебя своим сыном!
— И давно?
— Ты знаешь. И… Ты читаешь мои мысли?
— Я вижу их. Ты права. Но ты не должна думать, что от твоего сына ничего не осталось. Я здесь. Только теперь я внутри. А снаружи… он. Ты можешь привыкнуть. Если захочешь.
— Я привыкну. Постараюсь… Все-таки ты… намного старше меня…
— Так и есть… мама!
— Не называй меня так… пока!
— Привыкай. Ты — не единственная, кому придется… привыкнуть!
— Какая она?
— Видишь, и ты читаешь мои мысли! Смотри!
— О! Это… необычно! Я не назвала бы ее красивой, но…
— Она прекрасна! Как все фьёльны. Хотя другой такой — нет. Мы оба, она и я — выродки.
— Грубое слово!
— Правдивое! Во всяком случае — в отношении меня. Я не оправдал надежд своих… создателей! У них были слишком разные цели. В том числе и твоих надежд, Харрок. Ты ведь — одна их них… Не надо! Ты чувствуешь: в моем сердце нет горечи! И мой путь далеко не окончен. А у тебя есть Тилод… Мама! Я ведь знаю: отец значит для тебя куда больше сына, которого ты не видела двадцать лет! Даже больше Вечного Лона! Разве нет?
— Что ты можешь знать об этом, сын?
Санти рассмеялся.
— Я там рожден! Я был в Городе-на-Берегу всего лишь шесть дней назад. Поверь, и мне нелегко было покинуть эту землю!
— Прости! Забыла, кто ты! Скажи, эта женщина из Урнгура, она тоже была там?
— Она пришла за мной. Думала: мне грозит опасность. Но ничто в Лоне не может причинить вреда ни мне, ни ей. Там — корни нашей силы.
— Вашей?
— Не пустой случай свел нас.
— И фьёль?
— Этайа! Ее имя — Этайа! И она тоже всегда рядом со мной! Хотя даже я редко ощущаю ее присутствие! — Санти улыбнулся, не слишком весело.
— Они двое… — тихо сказала Эйрис. — Похоже, для меня места не осталось?
— Нет, не осталось. Вспомни свое истинное имя, Харрок, — и ты поймешь! А место рядом со мной… Оно не самое лучшее.
— Не говори, я вижу! Из-за этого ты отказался от власти?
— Из-за этого я не принял ее! Моя страна не должна разделить мою судьбу!
— Понимаю. Твой отец будет хорош на троне.
— Он и ты. Я вам завидую!
— Ты?!
— Я пошутил!
— Когда ты уплываешь?
— Послезавтра, вместе с Биорком. Он повезет своих урнгриа в Гурам. Нам — по пути.
— Гурам?
— Нет. Я поплыву дальше. К горам Хох. Судьба дарит мне целый год. Мне предстоит многое узнать о пределах своей силы. И у меня будет в этом помощник. Вернее, друг.
— Кто?
— Человек. Маг.
— Так ты не останешься на посвящение отца?
— Зачем? Жрецы Тура отлично справятся сами. Тилод Зодчий — самый подходящий правитель для нынешнего Конга. Боги будут довольны.
— Тилод Зодчий?
— Так звали отца в Фаранге. И будут звать впредь, когда он станет Владыкой. Кстати, он уже давно хочет тебя видеть.
— Я чувствую. Но подожди. Мы ведь не скоро окажемся вдвоем!
— Судьба. Эйрис, из рода Асенаров, Харрок, дочь Народа, я благодарен богам за то, что ты — моя мать! Но, боюсь, наступит день, когда ты проклянешь своего сына.
— Не знаю ничего, что ты мог бы сделать, чтобы навлечь мое проклятие! — сказала Эйрис.
— Не я — ты сделаешь… Не спорь, мама, я вижу…
Эйрис молчала.
Санти закрыл глаза и увидел степь: постепенно поднимающееся вверх разнотравье и алые цветочные бутоны, вспыхивающие в зелени, как разбросанные гранаты.
Санти поднял голову. Дальше, на восходе, лежали круглые горбы предгорий, с редкими фиолетовыми пятнами виноградников. А над ними, стряхнув с себя все живое, — грозные ржавые пики горного хребта.
Дюжина всадников змеей ползла по узкой степной дороге. Красная пыль, поднятая лапами пардов, повисала за ними мутным, долго не оседающим шлейфом.
Верховые пастухи-эдзаки, гортанными криками подгоняющие желтое море овец, подскакали было к дороге, но, увидев незнакомые доспехи, резко повернули назад. Только два черных, покрытых свалявшейся шерстью пса, вывалив красные языки, некоторое время бежали в густой траве у обочины. Они отстали, когда всадники миновали отару. Редкие облачка плавали в небе.
Один из всадников вынул флягу и, приложив к губам, оглянулся. И Санти узнал его…
Почувствовав прикосновение к плечу, молодой маг поднял голову.
Эйрис в комнате не было. Рядом стоял Эрд.
— Мы собрались и ждем тебя, брат! — негромко сказал светлорожденный. — Прости, если…
— Да, спасибо, — Санти поднялся. — Идем.
— Хой, Сантан! — пророкотал Нил, едва они переступили порог. — Ты обрекаешь меня на муки, клянусь желудком Тура! Наш друг Ганг прислал нам такое угощение, а я боюсь притронуться к нему! Вдруг, если я не дождусь твоего пришествия, ты обратишь меня в паука?
— В хуруга! — отозвался Санти. — Только хуруг не уступит тебе прожорливостью, если не считать самого Огненного бога! Но я польщен! А теперь подвинься, я хочу сесть рядом с Ангнани!
— Демоны Нижнего мира! — проворчал великан. — Завтра он покидает нас, братья! Нас, вытащивших его прямо из соххоггойской кухни, где ему готовили роль главного блюда! И в этот день он говорит мне: подвинься!
— Еще неизвестно, кто кого вытащил, — заметил Биорк. — В одном ты прав: пора отдать справедливость яствам благословенного Конга!
— Впервые слышу, отец, чтобы ты заговорил о еде! — промычал Нил, уже отправивший в рот здоровенную порцию острого рагу. — Эй, Санти! Это едят! Едят, а не разглядывают! Ешь, или станешь похож на того мага-эдзака, которого ты приволок с собой! Генани! Следи, чтобы он ел! Это в твоих интересах!
— Кстати, о маге, — негромко проговорил вагар. — Он ведь из Алчущих?
— Был, — так же тихо ответил Санти. — Теперь он — мой. Нил! — сказал он, поворачиваясь к великану. — А где же Телла?
— Ей нездоровится! — отозвался сын вагара. — И еще она сказала, что ее тошнит от вида того, как я набиваю брюхо!
— Она собирается подарить ему еще одного сына! — шепнула Ронзангтондамени на ухо Санти.
— О! — произнес молодой маг. — Сам знает?
— Конечно!
— Ах да, я забыл! Легко забыть, что Нил — посвященный, глядя, как он ест… Какая-то часть меня будет очень скучать по нему.
Из соседнего зала донеслась негромкая музыка. Слуги внесли третью, последнюю перемену блюд.
— Странно! — сказал Санти вагару. — Я совсем не хочу есть!
— Нил прав! — ответил Биорк. — Ты уже больше маг, чем человек. Хотя кто знает, кто ты на самом деле, Сантан, сын Тилода и Эйрис из рода Асенаров!
— Хорошо, что ты напомнил! — проговорил Санти. — Эрд!
— Да?
— Я хочу, чтобы ты принял назад Белый Меч!
Светлорожденный был потрясен. Ему потребовалось время, чтобы справиться со своими чувствами и покачать головой:
— Нет, Санти, это невозможно!
— Очень даже возможно! Бери, брат! Мой Белый клинок — внутри меня.
— Возьми меч, светлейший! — поддержал Биорк. — Возьми! А я дам ему кое-что взамен! Кое-что более подходящее для мага!
На стол лег длинный предмет в кожаном чехле.
Санти развязал шнурок. Магический жезл лег на ладонь. Сиреневый, переливчатый, словно драконий глаз огонек заплясал на кончике жезла, Прави€ла возничего Крылатой Колесницы, пришедшего из тысячелетней бездны… Как и сам Санти.
— Эй, поосторожней! — предупредил Нил. — Это серьезное оружие!
— Оружие? — задумчиво проговорил Санти, поглаживая то, что лежало на его ладони. — Я не стал бы называть это оружием.
Он вздохнул (где теперь его окрыленная колесница?) и убрал Прави€ло обратно в мешочек. А потом отстегнул от пояса меч и протянул Эрду.
— Ну вот! — констатировал Биорк. — Так много лучше! Генани! Хочешь, я подарю тебе корону сирхара?
— Подари ее Санти! — предложила Женщина Гнона. — Раз уж ты отдал ему Хлыст!
— Нет! — заявил Биорк. — Я-то знаю, как он относится к коронам!
— Эй! — широкая теплая ладонь Нила накрыла плечо Санти. — Раз уж до следующего Летнего Праздника еще целый год, почему бы тебе не погостить в Империи? Клянусь нежной грудью Морской богини, наши горы куда привлекательней эдзамских!
Санти повернулся, чтобы ответить… и застыл.
В проеме дверей, прямо под желтой резной аркой, обращенной к террасе, увенчанная полукружием синего конгского неба, стояла Этайа.
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЛЕТОПИСИ
Приложение
Известная история Мира насчитывает около двух тысяч лет. Именно в это время сформировались упоминаемые в Летописях Конга народы и страны: Хольд, Аркис, Тайдуан, впоследствии ставшие единой северной Империей, Гурам и Эдзам — на востоке, Конг — на юго-западе. То есть Мир залечил раны, оставленные Эпохой Перемен, уничтожившей три тысячелетия назад цивилизацию Махт-Шагош. О последней в описываемую эпоху известно не так уж много. Известно, что так назывался четвертый, южный, материк. А сама древняя Империя включала все земли, кроме Белой Тверди, слишком холодной в те времена. Затем наступила Эпоха Перемен. Южный материк затонул полностью. З