Мы начнем с самого простого. Сегодня известные и уважаемые врачи вашего города по моей просьбе привели с собой в этот зал своих пациентов. Тех, кто обращался к ним в последние дни за той или иной помощью. Моя задача будет заключаться в том, чтобы я рассказал вам, с чем, с какой проблемой они обращались к своим лечащим врачам. Здесь же находятся их медицинские карточки, где эти обращения зафиксированы.
Оркестр заиграл традиционную увертюру, и на арену цирка вышли десять человек самого разного возраста. Вслед за ними, более из интереса, из-за занавеса показались головы и советских артистов.
Камеры были уже включены, и человек-рентген подошел к французам, стоящим в центре манежа.
Первой, к кому он подошел, была юная девушка лет двадцати, которая ему мило улыбалась.
– Как вас зовут, прекрасно дитя? – спросил ее таинственный мистер Икс.
– Эдит… – робко ответила она.
– Дорогая Эдит, вы кого больше ждете, мальчика или девочку?..
– Еще не знаю… – смутившись, ответила она.
Зал затаил дыхание.
– Теперь знайте, что через положенный природой срок вас ждет встреча с очаровательным мальчуганом… Можете уже подыскивать для него имя.
Врач, чьей пациенткой была девушка, встал со своего кресла и низко склонил голову перед артистом.
Сама девушка, уже от великой радости, а вслед за ней и весь зал взорвались аплодисментами.
Следующим в порядке очереди стоял пожилой мужчина без каких-либо внешних признаков заболевания.
Георгий улыбнулся ему. И уже повернувшись в зал, спросил у сидящих врачей:
– К кому из вас он приходил сегодня просить денег в долг?
Уже второй врач, поднимаясь с кресла, начал аплодировать артисту. А вслед за ним и весь зал.
Третьей была старушка.
– Мадам! – обратился к ней Георгий. – Как здоровье вашей любимой кошечки?
– Спасибо, сегодня доктор Ришар спас ее от смерти, вытащив у нее из горла небольшую косточку…
– Давайте вместе с вами поаплодируем доктору Ришару! – И Георгий первым начал хлопать в ладоши, а вслед за ним и весь зал – и доктору, и самому мистеру Икс…
В это самое время в советское посольство въезжала машина с красным флажком на капоте. Померанцев встречал в аэропорту своего шефа – генерала Гришина, который хотел быть первым, кто будет держать в своих руках таинственные документы, добытые Государевым в начале войны, которые действительно могли поднять любого человека на олимп власти.
В кабинете посла работал телевизор, был накрыт стол с легкими закусками, стояла бутылка французского коньяка.
Гришин сразу же сел в кресло, а Померанцев уже разливал коньяк по рюмкам.
– С приездом вас, товарищ генерал! – сказал, поднимая свою рюмку, полковник.
Они выпили. И только тогда Гришин обратил внимание на экран телевизора.
– Это же наш клоун…
– Да, сегодня ведется прямая трансляция его выступления в цирке.
– Тогда сделай звук погромче, посмотрим…
И Померанцев прибавил звук.
Они застали лишь финальную часть представления, когда на манеже остался последний пациент. Это был немолодой француз, южанин, по выправке можно было предположить, что он воевал, а сейчас зализывает старые раны. Георгий смотрел на него и видел в нем своего ровесника, который также прошел войну, имеет ранения. Но вот только судьба его не сложилась, и последние годы он живет в одиночестве. Много пьет. Но он приходил сегодня к врачу не из-за приступов увеличенной печени.
Гришин у телевизора и все зрители ждали, что скажет человек-рентген.
– Человек, который стоит перед вами, – начал Георгий, обращаясь к залу, – боевой солдат, имеет три ранения, одно из них тяжелое. Более того, это ранение лишило его права на полноценную семейную жизнь, право иметь детей и встретить старость в окружении любимых внуков. Его-то и оставила любимая некогда женщина. Он начал пить и сегодня действительно приходил на прием к доктору, который сидит в этом зале.
Волна тревоги пробежала по рядам. Побледневший моложавый доктор, начиная догадываться о чем-то, медленно начал подниматься со своего кресла.
А Георгий уже стоял перед солдатом.
– Христом Богом тебя прошу, как брат – брата, как солдат – солдата. Не делай этого. Вокруг столько боли и столько детей ищут того, кто мог бы заменить им отца. У тебя в жизни все еще будет. Просто поверь мне…
И Георгий протянул свою руку, в которую француз доверительно вложил свой револьвер.
И зал вздохнул с облегчением. Весь Париж вздохнул с облегчением, да и вся страна, что сидела, затаив дыхание, у экранов телевизоров, понимая, что в этот момент русский артист с помощью Бога, данным ему талантом спас как минимум две человеческие жизни.
– Как он это делает? – задумчиво произнес генерал КГБ Гришин и выпил очередную рюмку. Затем перевел взгляд на Померанцева, который его уже не слышал, а заснул прямо на диване в кабинете посла.
– С каким же дерьмом приходится работать…
Утром следующего дня, уже в монашеском облачении, Георгий снова входил в дом своего отца. Сегодня тот принимал его в спальне, лежа.
– Видел тебя вчера по телевизору, сынок! – сказал он.
Георгий улыбнулся.
– Я искренне рад за тебя.
– Спасибо, отец, хотя моей заслуги в этом нет…
– Знаю, о чем ты хочешь сказать. Не нам, не нам, а имени Твоему, Господи… Но ведь Господь для этого сначала избрал тебя… И Пресвятая Богородица говорила мне об этом же, когда ты еще под стол пешком ходил. Такие, как ты и Мария, матушка твоя, – воистину свои у Господа.
– Отец, расскажи мне о ней, о ее последних днях.
– Слушай же! Я тебе вчера уже говорил о лорде Эшби. Это в его доме проводились закрытые совещания, на которых истинные хозяева жизни кроили новые карты мира. Незаметные, мало кому известные люди, как правило, и правят миром, странами и президентами. Лорд Эшби оказался одним из них. И если бы не его порочные наклонности, не мое нечаянное знакомство с его племянником, мы бы никогда в жизни не догадались, где находится та самая потайная дверь, которую открывают золотые ключи, хранящиеся у лорда Эшби.
Вскоре на одном из приемов его племянник Гай, которому мне удалось вскружить голову, представил меня с Марией лорду Эшби. Игра шла по-крупному, и нам было уже не до нравственных принципов. В общем, Эшби увлекся нами обоими, пригласив меня к себе в этот же день на охоту, а Марию на спектакль, который давали уже через день английские актеры в его же замке. Описывать подробности не стану. Рассказ о другом. Мама твоя была большая умница и увидела в его спальне икону Казанской Богородицы в золотом окладе. Утром за завтраком она поинтересовалась иконой, что стояла в изголовье кровати лорда Эшби. И он рассказал почти достоверную историю, связанную с ее появлением в его замке. Он знал о ее похищении из Казани и о тайной покупке купцом Шевлягиным в Академической слободе. После Октябрьской революции Шевлягин и вывез икону в Англию, где имел торговый дом, но быстро начал спиваться от свойственной русским ностальгии по родной земле, и уже через третьи руки икона оказалась у лорда Эшби, который искренне верил в существование Божественных энергий.
Нам понадобилось играть роль его возлюбленных почти три месяца. За это время во Франции один мой боевой товарищ, офицер и талантливый художник, сделал нам точный список иконы. В один из дней я вместе с Марией неожиданно приехал в замок лорда Эшби под предлогом нашего неожиданного и срочного отзыва во Францию. Думаю, что лорд Эшби догадывался, что мы шпионы, но посчитал нас за французских разведчиков, так как изредка, проверяя нас, подсовывал нам на глаза некие документы, которые действительно представляли ценность для разведок любой страны. Вот на этой-то прощальной встрече, пока мы с лордом Эшби выпивали и беседовали в его турецкой бане, Марии и удалось подменить икону в его спальне…
– Он узнал о подмене?
– Да! Почти сразу же. Мы не успели даже пересечь пролив Ла-Манш. Вероятно, что с какого-то момента он, как натура утонченная, вдруг перестал ощущать то, что называл Божественными энергиями. И тогда он все понял. И вся сила его ненависти, к сожалению, была направлена против Марии. Я не стану тебе рассказывать о том, что происходило тогда на моих глазах. Очнулся я уже на совершенно пустом корабле, привязанным к мачте. Вся палуба в крови. И ни одной живой души рядом. В таком состоянии пробыл несколько дней, пока французская рыбацкая шхуна на натолкнулась на наше судно. Тогда я еще не понимал, почему он оставил меня в живых. Теперь понял. Его месть заключалась в том, чтобы оставить меня до конца жизни наедине с этой памятью…
И какое-то время отец и сын сидели молча.
– Вскоре я узнал о том, что он продал свою икону, которая уже не давала ему живительной силы. Официальным покупателем был назван известный миллионер из Южной Африки Солли Джоэл, проживавший в Лондоне. А тот уже в 1950 году перепродал икону некоему Митчеллу-Хаджесу, который якобы поместил ее у себя в замке на севере Англии.
– А где же наша икона, отец? – негромко спросил Георгий.
– Да вот же стоит перед тобой… В ту ночь я, словно предчувствуя опасность, предварительно упаковав, привязал ее к судовому якорю…
Икона Богородицы действительно стояла на столике около кровати отца.
– Сможешь ли теперь ты отличить ее от той, что оставил у меня вчера?
– Попробую! – ответил Георгий и взял икону в руки. И тут мощный, невидимый поток пронзил все тело Государева-младшего. И только после этого Георгий посмотрел на тот самый правый верхний край, что задели острым краем заступа при ее обнаружении. Так и есть! След зарубки был еще отчетливо виден и даже ощущался при прикосновении.
– Это она… Именно ее я видел со сне. На ней есть след от заступа…
– Теперь, сынок, настала твоя очередь вступать в игру. Икону нужно обязательно переправить домой, в Россию. Теперь следующее, – сказал он, доставая из-под своей подушки большой конверт. – Пока я еще жив, то хочу, чтобы ты знал. В этом конверте подготовлены документы, подтверждающие твое право владения этим особняком и еще некой собственностью на территории Франции. Я имею в виду дом и часть земли на берегу пролива Ла-Манш. Там уже установлен поминальный крест моей жене и твоей матери – Марии. В этом же месте надеюсь, что похоронят и меня. Завтра сюда придет нотариус, и мы официально все оформим, включая твое законное право распоряжаться банковскими счетами, которые до сих пор принадлежали мне. Поверь мне, это немалые средства, которые позволят тебе и твоим детям, да и внукам жить безбедно. Теперь поговорим о второй части твоего приезда сюда. О тех документах, которые уже давно не дают покоя кое-кому в России. Помоги мне подняться, я должен тебе кое-что показать…