| Once, lying awake, he heard a strange sound in the white wall. | Проснувшись однажды, он услышал у белой стены непривычные звуки. |
| He did not know that it was a wolverine, standing outside, all a-trembling with its own daring, and cautiously scenting out the contents of the cave. | Он не знал, что это была росомаха, которая остановилась у входа в пещеру и, трепеща от собственной дерзости, осторожно принюхивалась к идущим оттуда запахам. |
| The cub knew only that the sniff was strange, a something unclassified, therefore unknown and terrible-for the unknown was one of the chief elements that went into the making of fear. | Волчонок понимал только одно: звуки были непривычные, странные, а значит, неизвестные и страшные, -- ведь неизвестное было одним из основных элементов, из которых складывался страх. |
| The hair bristled upon the grey cub's back, but it bristled silently. | Шерсть на спине у волчонка встала дыбом, но он молчал. |
| How was he to know that this thing that sniffed was a thing at which to bristle? | Почему он догадался, что в ответ на эти звуки надо ощетиниться? |
| It was not born of any knowledge of his, yet it was the visible expression of the fear that was in him, and for which, in his own life, there was no accounting. | У него не было такого опыта в прошлом, -- и все же так проявлялся в нем страх, которому нельзя было найти объяснения в прожитой жизни. |
| But fear was accompanied by another instinct-that of concealment. | Но страх сопровождался еще одним инстинктивным желанием -- желанием притаиться, спрятаться. |
| The cub was in a frenzy of terror, yet he lay without movement or sound, frozen, petrified into immobility, to all appearances dead. | Волчонка охватил ужас, но он лежал без звука, без движения, застыв, окаменев, -- лежал, как мертвый. |
| His mother, coming home, growled as she smelt the wolverine's track, and bounded into the cave and licked and nozzled him with undue vehemence of affection. | Вернувшись домой и учуяв следы росомахи, его мать зарычала, бросилась в пещеру и с необычной для нее нежностью принялась лизать и ласкать волчонка. |
| And the cub felt that somehow he had escaped a great hurt. | И волчонок понял, что ему удалось избежать сильной боли. |
| But there were other forces at work in the cub, the greatest of which was growth. | Но в нем действовали и другие силы, главной из которых был рост. |
| Instinct and law demanded of him obedience. But growth demanded disobedience. | Инстинкт и закон требовали от него повиновения, а рост требовал неповиновения. |
| His mother and fear impelled him to keep away from the white wall. Growth is life, and life is for ever destined to make for light. So there was no damming up the tide of life that was rising within him-rising with every mouthful of meat he swallowed, with every breath he drew. | Мать и страх заставляли держаться подальше от белой стены, но рост есть жизнь, а жизни положено вечно тянуться к свету, -- и никакими преградами нельзя было остановить волну жизни, поднимавшейся в нем, поднимавшейся с каждым съеденным куском мяса, с каждым глотком воздуха. |
| In the end, one day, fear and obedience were swept away by the rush of life, and the cub straddled and sprawled toward the entrance. | И наконец страх и послушание были отброшены в сторону напором жизни, и в один прекрасный день волчонок неверными, робкими шагами направился к выходу из пещеры. |
| Unlike any other wall with which he had had experience, this wall seemed to recede from him as he approached. | В противоположность другим стенам, с которыми ему приходилось сталкиваться, эта стена, казалось, отступала все дальше и дальше, по мере того как он приближался к ней. |
| No hard surface collided with the tender little nose he thrust out tentatively before him. The substance of the wall seemed as permeable and yielding as light. | Испытующе вытянув вперед свой маленький нежный нос, он ждал, что натолкнется на твердую поверхность, но стена оказалась такой же прозрачной и проницаемой, как свет. |
| And as condition, in his eyes, had the seeming of form, so he entered into what had been wall to him and bathed in the substance that composed it. | Волчонок вошел в то, что мнилось ему стеной, и погрузился в составляющее ее вещество. |
| It was bewildering. He was sprawling through solidity. | Это сбивало его с толку: ведь он полз сквозь что-то твердое! |
| And ever the light grew brighter. | А свет становился все ярче и ярче. |
| Fear urged him to go back, but growth drove him on. | Страх гнал волчонка назад, но крепнущая жизнь заставляла идти дальше. |
| Suddenly he found himself at the mouth of the cave. | А вот и выход из пещеры. |
| The wall, inside which he had thought himself, as suddenly leaped back before him to an immeasurable distance. | Стена, внутри которой, как ему мнилось, он находился, неожиданно отошла неизмеримо далеко. |
| The light had become painfully bright. He was dazzled by it. Likewise he was made dizzy by this abrupt and tremendous extension of space. | От яркого света стало больно глазам, он ослеплял волчонка; внезапно раздвинувшееся пространство кружило ему голову. |
| Automatically, his eyes were adjusting themselves to the brightness, focusing themselves to meet the increased distance of objects. | Глаза понемногу привыкали к яркому свету и приноравливались к увеличившемуся расстоянию между предметами. |
| At first, the wall had leaped beyond his vision. | Сначала стена отодвинулась так далеко, что потерялась из виду. |
| He now saw it again; but it had taken upon itself a remarkable remoteness. Also, its appearance had changed. | Теперь он снова разглядел ее, но она отступила вдаль и выглядела уже совсем по-другому. |
| It was now a variegated wall, composed of the trees that fringed the stream, the opposing mountain that towered above the trees, and the sky that out-towered the mountain. | Стена стала пестрой: в нее входили деревья, окаймляющие ручей, и гора, возвышающаяся позади деревьев, и небо, которое было еще выше горы. |
| A great fear came upon him. | На волчонка напал ужас. |
| This was more of the terrible unknown. | Неизвестных и грозных вещей стало еще больше. |
| He crouched down on the lip of the cave and gazed out on the world. | Он съежился у входа в пещеру и стал смотреть на открывшийся перед ним мир. |
| He was very much afraid. | Как страшно! |
| Because it was unknown, it was hostile to him. | Все неизвестное казалось ему враждебным. |
| Therefore the hair stood up on end along his back and his lips wrinkled weakly in an attempt at a ferocious and intimidating snarl. | Шерсть у него на спине встала дыбом; он оскалил зубы, пытаясь издать яростное, устрашающее рычание. |
| Out of his puniness and fright he challenged and menaced the whole wide world. | Крошечный испуганный звереныш бросал вызов и грозил всему миру. |
| Nothing happened. | Однако все обошлось благополучно. |
| He continued to gaze, and in his interest he forgot to snarl. Also, he forgot to be afraid. | Волчонок продолжал смотреть и от любопытства даже позабыл, что надо рычать, забыл даже про свой испуг. |
| For the time, fear had been routed by growth, while growth had assumed the guise of curiosity. | Жизнь, крепнущая в нем, на время победила страх, и страх уступил место любопытству. |
| He began to notice near objects-an open portion of the stream that flashed in the sun, the blasted pine-tree that stood at the base of the slope, and the slope itself, that ran right up to him and ceased two feet beneath the lip of the cave on which he crouched. | Волчонок начал различать то, что было у него перед глазами: открытую часть ручья, св |