— Тебе хорошо рассуждать, — вздохнула Женя. — Твой адрес никто в кармане трупа не находил…
— Зато я вхожу в число подозреваемых, — успокоил ее Игорь. — Я торчал возле его дома, а потом у меня снесло крышу от долгого и утомительного сидения, и я решил убить этого неприятного типа, чтобы избавиться от проблемы…
— Интересно, у кого из нас двоих больная фантазия? — рассмеялась Женя.
— Видишь, я смог тебя позабавить! — торжествующе поднял палец Игорь. — А то сидела вся зеленая, в смертной тоске… Не бери в голову, как говаривала моя бабуля. Бери ниже… Не твоя проблема. Пусть менты разбираются…
«Похоже, эта дева не отпустит меня живой», — усмехнулась про себя Ольга. Надо же, а ведь сначала она ей даже понравилась… Симпатичная малышка, подумала Ольга, увидев перед собой Лизу Разумову.
Она в сотый раз произнесла сакраментальную фразу о конфиденциальности сведений, в сотый раз потрясла перед носом настойчивой девочки-следователя бумагой, в которой черным по белому стояло, что она, Ольга, обязуется нигде, никогда, ни при каких обстоятельствах не предавать огласке сведения, полученные в ходе расследования.
— Человек, которому вы это обещали, мертв, — спокойно заметила Лиза. — Он убит. А вы отказываетесь помогать следствию…
— Не отказываюсь. Просто ничем не могу вам помочь… Могу предоставить вам все фотодокументы… Кто приходил, кто проходил мимо, кто входил в подъезд… За то время, пока мы пасли господина Исстыковича, ни одного подметного письма с угрозами не пришло. Мне вообще казалось, что это он сам и придумал… Плод больной фантазии…
Она тут же прикусила язык. Лиза посмотрела на нее слишком заинтересованно.
— Больной? — переспросила она. — То есть вы предполагаете, что господин Исстыкович был болен?
— Послушайте, это просто слова. Я хотела сказать, что он обладал болезненной фантазией. Знаете, у людей иногда присутствуют разные фобии. Особенно когда они богаты…
Она вздохнула и в очередной раз принялась рассказывать подробно эту дурацкую историю. С дурацким Исстыковичем. С его дурацкими подозрениями. И потом с поистине дурацкой гибелью… «Все начинается с фамилии, — мрачно подумала Ольга. — Ежели Бог одарил тебя такой дурацкой фамилией, то нечего ждать умной жизни…»
— Он обратился к нам потому, что ему казалось, будто ему кто-то угрожает. Понимаете, ему приходили пару раз странные письма. И еще звонки. Кто-то звонил и молчал в трубку. В строго определенный час. Письма я сама посмотрела, и у меня создалось ощущение, что они написаны подростками. Ничего серьезного… Типа «мементо море». Помни о смерти… Второе письмо вообще было глупым — ему советовали покаяться в грехах, потому что очень скоро мера их превысит разумное… Глупости, одним словом… Если все наши «исстыковичи» решат приступить к покаянию, в церкви места перестанет хватать. Интересно вот что. Письма эти приходили давно и никакого особенного беспокойства у нашего клиента не вызывали. Он почему-то начал беспокоиться в тот момент, когда ему позвонили.
Она поймала себя на том, что и сама увлеклась этой загадочной историей. Почему в самом деле этого чудака вдруг так зациклило на каких-то дурацких звонках?
Или он о чем-то умолчал?
— Ольга, а эти звонки были в какой-то определенный день и час?
— Да, — кивнула Ольга. — Он сказал, что первый звонок раздался в его квартире пятого января. Позапрошлого года. А второй — в этом году. И снова пришло письмо… Вот.
Она протянула последний шедевр эпистолярного жанра. Там ничего не было. Только вырезанная из газеты дата. Пятое января…
— Значит, пятое января, — задумчиво проговорила Лиза. — А письма тоже приходили в определенные дни раньше?
— Письма приходили и до этого, — развела руками Ольга. — В разные дни. Может быть, поэтому они его не напрягали… Видимо, что-то произошло с ним именно пятого января.
Лиза кивнула. Она была согласна. Пятое января…
— Вам-то это не составит труда выяснить, — сказала Ольга.
— Как сказать… Судя по всему, он был необщительным человеком.
— Мне показалось, что он из той породы людей, которые доверяют только себе. И то не всегда доверяют…
— Вы обещали показать фотографии, — напомнила Лиза.
— Да, конечно…
Ольга достала конверт, принесенный ей Игорем за несколько минут до появления следователя.
— Я сама еще не успела посмотреть, — улыбнулась она, доставая фотографии.
И тут же невольно замолчала.
«Главное, не показать виду, — подумала она, чувствуя, как начинают дрожать руки. — Бог ты мой, какой идиотизм. Надо же было этому полудурку шляться возле дома Исстыковича именно в то время, когда…»
Она улыбнулась, стараясь не показать охватившего ее волнения.
Протянула фотографии Лизе:
— Вот, сами видите… Ничего интересного. Хотя снимали абсолютно всех, проходящих мимо дома. Даже бывший муж нашей сотрудницы засветился… Дома-то расположены близко.
— Подождите. Какой вашей сотрудницы?
— Евгении Лесковой… Секретаря…
— Той самой, адрес которой нашли в кармане убитого, — пробормотала Лиза. — Очень интересно… Насколько мне известно, улица Тульская, означенная в адресе, находится очень далеко от улицы Немецкой…
— Но раньше она жила на Немецкой. И муж тоже… А квартиру на Тульской они сдавали. Просто они недавно поссорились… И Женя решила переехать. Это случилось буквально… на днях.
Кровь прилила к щекам. Она забиралась все глубже и глубже в дебри вранья и сама не могла понять, почему вдруг начала чувствовать себя лжесвидетельницей. Как будто в нечаянном появлении Панкратова возле дома было что-то преступное…
«Он просто шел мимо», — сказала она себе, пытаясь справиться с этим непонятным волнением.
— Просто шел мимо…
Слова слетели с губ вслух, и теперь Разумова подняла на нее глаза.
— Просто шел, — спокойно повторила она. — Наверное, все так и было… Только успокойтесь.
— Боже, как они долго разговаривают, — не выдержала Женя.
По радио пела какая-то девица про парнишку в слезах, и эта песня безумно нравилась Игорю. Он разом взбодрился и подпевал.
— Ты еще станцуй, — посоветовала Женя. — Столько поводов для радости…
— Конечно, — усмехнулся Игорь. — Мы живы и относительно здоровы. Согласись, это вполне даже радостный повод…
— Скорей бы кончился этот день, — вздохнула Женя. — Вот тогда я обрадуюсь…
В этот момент открылась дверь. Они замерли. На пороге появилась бледная, как стена, Ольга.
— Женя, зайди, пожалуйста…
Она сказала это таким тусклым голосом, что у Жени неприятно защемило сердце от дурного предчувствия.
— Что-то случилось? — тихо спросила она. Ольга не ответила. Только посмотрела на Женю таким взглядом, точно это не Исстыковича убили, а ее, Женю.
Или — это она и сделала, просто не помнит…
В беспамятстве. Сильно разозлилась и шарахнула по голове кирпичом.
— Зайди, — повторила Ольга.
— Нет, сегодня какой-то Хеллоуин…
— Вот и я говорю — хренлавина, пятница тринадцатое, — сказал Игорь, и Женя поняла — она уже разговаривает сама с собой вслух. Впрочем, вообще неизвестно, чем закончится сегодняшний денек. И где он закончится. В тюрьме? В психиатрической лечебнице? Или вообще на погосте?
— Не зря он мне сразу не понравился, этот Исстыкович, — проворчала Женя.
— Надо было выгнать его. Может, у тебя интуиция развита…
Она вошла в кабинет.
Поздоровалась с Лизой еще раз. Взяла протянутую стопку фотографий.
И выдохнула с облегчением.
— Вы из-за Панкратова…
— Ну да. Ваш муж, если я все правильно поняла…
— Уже нет. Мы разводимся. Он попал на эти фотографии случайно. Об этом Исстыковиче мой муж знать не знал и ведать не ведал…
— Вы в этом уверены на сто процентов?
— Я эту фамилию никогда не слышала.
— А пятое января? С этим числом ничего не связано?
— Пятое? Нет. Не помню, что это число что-то для нас значило… Лиза, поверьте, Панкратов…
— Да, я уже слышала, — кивнула Лиза. — Случайно оказался возле этого дома. Убитый случайно носил в кармане пальто ваш адрес. Кто-то случайно писал ему письма и звонил именно пятого января. Все. Цепь случайностей, и почему-то это связано с вами. Тоже случайно…
Она покачала головой.
— И в агентство «Картер» он тоже обратился случайно…
— Лиза, это именно так! И ведь он меня не знал. Понимаете? Он скользнул по мне равнодушным взглядом, когда увидел. Любой вам подтвердит!
Она ничего не ответила, продолжая рассматривать фотографии.
— Какой смысл было делать эти снимки?
Она бросила стопку на стол.
Одна фотография вылетела из стопки, упала на пол. Женя нагнулась, чтобы поднять ее, и тут же снова замерла.
Человек на фотографии был ей тоже очень хорошо знаком.
«В самом деле какое-то стечение загадочных обстоятельств…»
Первым ее побуждением было спрятать эту фотографию. Просто спрятать. Хватит с них Панкратова… Какого черта они взялись разгуливать вокруг этого дома? Нарочно, что ли?
— Интересный тип, — заметила Лиза, глядя на фотографию. — Волосы совершенно седые, а лицо молодое… Кстати, знакомая физиономия. Где-то я его уже видела.
Женя молчала.
— Ладно, — положила на место снимки Лиза. — Разберемся…
Женя и сама разобралась бы во всем с превеликим удовольствием, но к вечеру голова стала напоминать ей свинцовый шар, в котором плавали мелкие мысли, совершенно бестолковые и не относящиеся к делу. Слава Богу, ее хотя бы не арестовали, думала она, собираясь.
А разбираться…
Она в сердцах швырнула сумку на стол. Слезы, маленькие и злые, пощипывали в уголках глаз. Почему все неприятности случились именно с ней? Мало того что ее ограбили, ее унизили, в конце концов, и вся ее жизнь дала трещину, так еще и неведомый ей тип с отвратительной фамилией вздумал преставиться, затарившись ее адресом!
— Женька, мне вот что пришло в голову…
Она отмахнулась от участливого голоса Ольги.