— Австралийцы тоже хотят получить информацию?
Дель Фин кивнул:
— Технология поменяет расклад сил в пользу того, кто ею владеет. Вообще-то, юридически эта инфа принадлежит австралийцам. Историки утверждают, что переселенцы из Америки плыли именно в Австралию.
— Даже если так, то я патриотка. Отнесу табло Патрику Паску. Империя — это сила.
— Империя — это говно. Как они поступили с тобой? Отправили в ссылку к выживанцам. А ведь ты такая же наследница Эскадрона, как и Клод.
— Предположим, ты прав. Хрен с ней, с Империей. Но зачем отдавать технологию Ханаату? Давай, загоним австралийцам?
Дель Фин махнул рукой:
— Как ты собираешься с ними контактировать, если они никогда ни с кем не общаются? Многие жители материка считают, что нет никаких австралийцев. Что правительство придумало врага, чтоб повысить военные налоги. Кроме того, если австралийцы захотят что-то взять, они это возьмут без спроса.
— Ну, с нами, положим, это не получилось…
Я вертела ординатёр-табло в руках и ходила по палатке. Предложение Дель Фина показалось неожиданно интересным. Вот оно, долгожданное Большое Дело. Нравился межгосударственный масштаб предприятия. Не без гордости подумала, что сам Клод не осмелился расследовать истинную цель миссии в Бретань Нуво.
— Хорошо, — сказала я, — но мне нельзя появляться в Империи. После всех преступлений, что я совершила в Санитарном Домене и… и в провинции…
Дель Фин ухмыльнулся:
— Мне тоже.
— Слишком шумный?
— После теракта в Нагорной, стали шерстить всех пэвэкашников, кто сотрудничал с Ханаатом. Вплыли мои кое-какие делишки. Так что поедем в Ханаат, красотка, у меня там есть связи. Да и в электронике они разбираются лучше имперцев.
— Тогда мои условия: никакой сделки с кем-либо, пока я не узнаю, какого рода информация на табло. Технологии, карта сокровищ или сборник древних боевых гимнов, мне без разницы, но я хочу знать. Прибыль делим семьдесят на тридцать процентов. Тебе — тридцать.
Дель Фин врубил динамик и проорал:
— Пятьдесят на пятьдесят!
Я выхватила саблю из ножен и приставила к его горлу:
— Нет. И в моём присутствии никогда не включай свой матюгальник, ясно?
— Тогда завтра выдвигаемся?
— У меня кое-какие незавершённые дела.
Дель Фин недовольно покрутил ручку громкости:
— Какие могут быть дела, когда у нас в руках судьба мира?
Вложила саблю в ножны и оценивающе посмотрела на Дель Фина:
— Моё дело в том, чтоб доставить Клоду как можно больше неприятностей.
Дель Фин оживился:
— О, партнёр, я в деле!
— Зови Двунадесять, пусть тоже примет участие.
Глава 47. Пушка или батут?
Идея досадить Клоду и его хвалёному Эскадрону была ясна и трудноосуществима, как все ясные идеи.
На службе в Эскадроне я несколько раз участвовала в сопровождении грузов ТорФло (Торгового Флота Империи) или частных перевозчиков, опасающихся нападения конкурентов. Скучные охранные миссии были обязанностью не только рядового состава, многие офицеры стояли в ротационном списке для несения караула на поездах, конвоях и дирижаблях клиентов.
Именно охранная деятельность приносила Эскадрону большую часть прибыли, а не увлекательные миссии по добыче секретных данных из древних лабораторий или нейтрализации проханаатского террористического подполья в Нагорной Монтани. Эти приключения Клод исполнял сам, набирая в боевую группу лучших людей Эскадрона.
Задумав осуществить первый в истории набег (точнее — налёт) сухопутных выживанцев на дирижабль, я столкнулась с таким количеством неразрешимых проблем, что оставила бы затею, если бы не помощь Двунадесять.
— Для начала запомни первое, — сказал он мне. — В классификации воздушных судов Империи «дирижаблями» принято называть военные или пассажирские суда. Грузовые или строительные называют «аэронефы».
— Да какая разница?
— Правильная терминология помогает точнее очерчивать цели и намерения.
Казалось нет на свете предмета, о котором Двунадесять не имел бы энциклопедических знаний. Наперечёт знал все типы аэронефов торгового флота Империи и Ханаата. Знал скоростные характеристики, типы двигателей и количество обслуживающего персонала. Мог рассказать про грузоподъёмность каждой флотской единицы и годы модернизации устаревших моделей. С закрытыми глазами мог начертить на карте сеть авиадромов, причём не только гражданских, но и секретных военных.
— Эй, если ты всё знаешь, почему сам не додумался спланировать операцию?
Двунадесять сокрушённо покрутил гигантской башкой:
— Чужие знания не заменяют фантазии. Я тебе позже расскажу кое-что о себе.
Дель Фин скептически отнёсся к плану. Он вообще не любил, когда обсуждали что-либо придуманное не им:
— Такие умники! — проорал он в громкоговоритель, даже бутылки водки на столе звякнули. — Что толку от знания грузоподъёмности дирижабля?! Или, пусть, аэронефа?! Какая разница, на дизеле он чешет или на пердячем паре?! Они в небе, а мы — на земле!
Я выбила из-под его ног стул. Не дав подняться, села сверху и прижала горло негрянина саблей в ножнах:
— Я предупреждала, не включать при мне свой генератор шума?
Задыхаясь, Дель Фин нащупал на полу отвалившийся громкоговоритель и ударил меня по голове. Удар получился слабым, смазанным.
— Ах ты, каналья, — так надавила ножнами на горло, что Дель Фин закатил глаза и стал судорожно бить ногами по полу.
— Хватит, — Двунадесять мощным рывком одной руки поднял меня и отнёс, как щеночка за шкирку, на другой конец стола.
Вернувшись к Дель Фину, вырвал шнур громкоговорителя. Так же одной левой бросил негрянина на стул:
— И правда, не надо кричать на друзей.
Потирая горло, Дель Фин прохрипел в отключённый громкоговоритель:
— Этот мусорный ДНК Клода мне не друг.
Я гневно поднялась, чтоб продолжить борьбу, но Двунадесять толкнул меня обратно:
— Мы выживанцы, у нас общая ДНК, ДНК свободы. Жизель не Клод. Ещё раз включишь матюгальник при ней, затолкаю его тебе в задницу. Ты меня знаешь, я смогу сделать это буквально.
Дель Фин наполнил стаканы водкой:
— Ладно, мир. Пардоньте, компаньоны.
Все трое выпили до дна. Дель Фин смотрел на меня, смотрел, и вдруг выпалил:
— Иногда бываю неправ.
— Неужели?
Дель Фин резко поднялся со стула, покачнулся и ещё резче протянул мне ладонь. Я еле удержалась, чтоб не произвести захват с выворотом руки за спину, как делают жандармы с буйно пьяными гражданами.
— Давай познакомимся, — сказал Дель Фин. — По-настоящему познакомимся. Меня зовут Набамба Роев.
— Что? — Удивилась я. — А Дель Фин тогда откуда взялся.
— В детстве читал древнюю, добедовую ещё, притчу. В Океан-море, до того, как белые люди изгадили его Неудобью, жили мудрые рыбы дель-фины. Они строили дель-финарии, где развлекали людей фокусами и акробатическими трюками. Эти дель-фины были умнее людей, именно поэтому они притворялись циркачами, чтоб люди не пронюхали об их интеллекте и не сделали своими рабами, как сделали нас, негрян.
— Не были вы никогда рабами, — вскипела я. — Этот бред придумали ханаатские стратеги, надеясь поднять восстание в Негрянской Федеративной Республике.
Дель Фин как-то грустно опустил руки и упал на стул:
— Были… И дель-фины были… Просто ты размышляешь патриотическими стереотипами Клода.
То ли водка во мне всколыхнулась, то ли укор был правдивый. Я горячо ответила, даже быстрее, чем смогла осознать, что именно хочу сказать:
— Пардон. Я благодарна, что подмечаешь во мне чужие мысли. С твоей помощью я становлюсь лучше.
Мы пожали руки. А Двунадесять наложил на наше рукопожатие свои ковши ладоней:
— Вот это правильно! Вот это по-выживански.
Глава 48. Разный мусор
Мы выпили ещё немного и продолжили обсуждать детали дерзкого плана.
Я показала на карту:
— Вуаля, здесь проходит один из торговых маршрутов. Из-за высоты скал дирижабли…
— Аэронефы, — поправил Двунадесять.
— Аэронефы сбрасывают скорость. Теоретически, стоя на вершине, можно забросить штурмовой якорь с лестницей.
— Браво, — сказал Двунадесять. — В чём сомнения?
— Как рассчитать дистанцию между абордажными группами? Используя лесенку нужно высадить на корабль не менее двадцати бойцов, не считая нас. А за раз на лестницу запрыгнут не более трёх-четырёх бойцов.
— Нет ничего проще, проложи маршрут, а я просчитаю точки.
— Но это же сложная математика? Нужно знать формулы, делить скорость и расстояние и чёрт знает что ещё, чего я, то есть Клод, не любил изучать в военной академии.
Двунадесять положил перед собой лист бумаги и наскоро накидал расчётные формулы:
— Осталось подставить значения расстояний на маршруте.
— Ты и воздушной навигацией владеешь?
Дель Фин не утерпел и начал критику:
— Штурмовой якорь весит пятьдесят килограмм. Как вы его будете забрасывать? Из пушки? Или батутом?
Двунадесять напряг мускулы руки:
— Могу забросить вместе с тобой, пушкой и батутом.
— Тогда осталось последнее сомнение, где взять столько скафандров? Оборот такой снаряги в Империи строго контролируется, их не купишь в Военторге.
Двунадесять взял водку и стаканы, поднялся из-за стола:
— Пойдём, покажу.
На автобусе проехали несколько километров в сторону поста экоконтроля на границе Империи и Санитарного Домена.
Двунадесять остановил автобус близ ущелья. Заходящее солнце окрасило степь в красный. На горизонте чернела стена Неудоби, разделяя небо напополам. Верхняя часть её атмосферы размывалась, в стратосфере, переходя в тёмную синеву, где можно было увидеть звёзды даже днём. На границе соприкосновения остатков атмосферы, озона и той мешанины газов, радиации и магнитных взаимодействий, что составляли сущность Неудоби, вспыхивали то грозовые молнии, то россыпь искорок, как разряды в диссоциативном электролите во время моего рождения.