— Эх, красота… — вздохнул Дель Фин.
Наполнил стаканы водкой и раздал нам.
— Словно искры зажгут эту ночь, — пробормотала я, подавленная величием пейзажа.
Двунадесять показал пальцем на дно ущелья:
— Сюда из Империи отвозят разный мусор. На свалке мы найдём материал для изготовления хоть тысячи скафандров. Я смогу.
Я восхищённо пожала палец Двунадесять:
— Сдаюсь. Ты самый эрудированный человек, что я встречала. Мой знакомый профессор, в сравнении с тобой, студент. А то, как ты собираешься сделать сотню герметичных шлемов из мусора, вообще не укладывается в голове…
Двунадесять похлопал себя по загривку, где гноились гражданские чипы:
— У меня всё уложено вот здесь.
Дель Фин долго фыркал, ухмылялся, покручивая ручку громкости, но в итоге и он, под воздействием водки и величия пейзажа, признал:
— Ты, Жизель, молоток. Твой план безумен, а значит — сработает. Пардон, что критиковал. Просто я хочу поскорее отправиться в Ханаат по нашему делу.
Я тоже расчувствовалась от водки и монументального заката солнца позади Неудоби:
— Для начала я должна доказать Клоду, что я не просто другая версия его. Я — лучшая версия.
Дель Фин попытался ущипнуть меня за грудь:
— Это можно и не доказывать.
Вместо того, чтоб его избить за распускание рук, я только погрозила пальцем:
— Ещё раз так сделаешь — убью. И не посмотрю, что ты Набамба Роев.
Допив водку, мы, новоявленные компаньоны по будущему преступлению, пошатываясь, вернулись в автобус.
Пока нас подкидывало на ухабах, Двунадесять пытался разделить пудру на дорожки. Она сыпалась на землю, Дель Фин хохотал, а Двунадесять сердито сопел, прикрикивая на водителя:
— Эй, чертила, не мусор же везёшь! Осторожнее.
Закончил приготовления и раздал нам трубочки:
— Знаете, какое сегодня число?
Дель Фин с вызовом отозвался:
— Выживанцы чисел не наблюдают.
— Да, — согласилась я. — Как говорится, «в Санитарном Домене календарь не действителен».
— Если собираемся бомбануть аэронеф, нам придётся вспомнить о календаре, — наставительно сказал Двунадесять. — Сегодня 22 марта.
— Новый Год! — воскликнул Дель Фин.
— Вот именно, — Двунадесять вставил трубочку в ноздрю: — Ну, с вступлением в новый, 1018-й.
На меня напала какая-то тоска. В детстве Новый Год был любимым праздником. Закрыла глаза. Поплыли образы семьи Яхиных: все собрались за праздничным столом. Дедушка у камина, прикрыв ноги пледом… Отец ещё жив и не собирается по-дурацки умереть. Мама…
Я утёрла слёзы.
Это чужие мне люди. Они рисунок в моём сознании, который создала копировальная технология добедовых людей. И вообще, зачем им надо было синтезировать копии самих себя? Что за извращение?
Уснула под смех и шмыганье нюхающих пудру друзей. Вероятно, первых моих друзей, приобретённых самостоятельно, а не полученных из наследства Клода.
Глава 49. Химическое радио
На протяжении двух недель я, Двунадесять и Дель Фин отсматривали проходы торговых аэронефов через небольшой регион Неудоби. Согласно данным наблюдения я корректировала маршрут, а Двунадесять вносил правки в формулы.
— Чтобы учесть отклонения маршрута из-за появления новых вулканов, — сказала я. — Увеличим численность абордажной группы до ста человек.
— Согласен. С таким запасом хотя бы двадцать смогут попасть на борт.
Дель Фин с ревностью наблюдал за нашей слаженной работой. Когда было выбрана последняя точка для размещения группы, Дель Фин радостно вскричал:
— Ха-ха, вы, умники, не учли одного… Всё ваше войско состоит из непослушных анархистов. Для эффективной атаки, нужно собрать численное преимущество, а ваши бойцы будут лезть поодиночке, так их и перебьют.
— Каналья прав, — загрустила я. — Как заставить их дожидаться команды? Меня они слушаются только когда я рядом…
Двунадесять почесал нарывы с гражданскими чипами:
— Верно, рацию они тоже не будут слушать.
Довольный своей проницательностью, Дель Фин воткнул в гнездо провод громкоговорителя и вышел из палатки. Через минуту стало слышно, как он развлекает выживанцев у вечернего костра, играя отрывки выступлений прелата Владислава, который во славу Господа призывал уничтожить выживанцев, этих слуг Сатаны.
Проблему координации боевых групп решил Двунадесять. Утром следующего дня он вошёл в мою палатку, которую делила с Дель Фином, и поставил на стол огромную пудреницу с тёмно-зелёным порошком:
— Химическое радио.
— Как оно работает?
— Обычная пудра, даже чёрная, не вызывает физическое привыкание…
Дель Фин поднялся со своей раскладушки:
— Да ну, — усмехнулся он. — Расскажи это миллионам пудрил, что не могут начать день без дозы.
— Пылевой синдром, которым страдают те, кого вы считаете напудренными наркоманами, — это психическая зависимость. Организм пудрилы может прожить без порошка. Его ум не может.
Дель Фин откинул одеяло, Как был, в одних трусах, подошёл к столу. На шее, на толстой цепочке, висел серебряный амулет в виде рыбы. Тех самых легендарных дель-финов, в которых я теперь безоговорочно верила.
Взял щепотку тёмно-зелёной пудры и растёр пальцами.
— Осторожно, — предупредил Двунадесять, — не вдохни случайно. Я синтезировал пудру, которая производит тот же эффект, что и чистейшая чёрная, то есть принявшие её выживанцы будут храбры, быстры и сфокусированы. Затем реактивное вещество пудры вступит во вторую фазу, я её назвал «Тикающая бомба». У принявшего появится неодолимое желание принять ещё.
— Не знаю, — серьёзно заметил Дель Фин. — У всех разная физиология. Кто-то схавает маринованные грибочки, а они через минуту уже выходят из организма, кто-то весь день мучается.
— Химическая реакция распада веществ не зависит от физиологических особенностей, она будет протекать во всех организмах с одинаковым интервалом.
Я ответила:
— То есть все выживанцы в одно и то же время захотят ещё пудры?
— О, «захотят» — не то слово.
— Я всё равно не всасываю, как это поможет координировать атаку? — спросил Дель Фин.
— Пудра будет у тебя и Жизель. Вам придётся, конечно, рискнуть и проникнуть внутрь корабля первыми. Уверяю, когда настанет время, выживанцы будут послушны, как дрессированные брюхоноги. Ни один из них не нарушит приказ, боясь не получить дозу.
Я повертела пудреницу в руках:
— Жестоко. Зависимость пройдёт?
— Не пройдёт.
— А если кончится зелёная пудра?
— Легче убить пудрилу, чем лечить его от тяги к зелёной пудре.
Дель Фин тщательно вытер пальцы об одежду:
— Мерде, ты придумал настоящую «Тикающую бомбу». Не приведи Господь, если зелёная дрянь станет популярной у гламурных пудрил в Моску.
Глава 50. Белый мусор
Запудренные выживанцы оказались более послушными, чем самые тренированные ветераны. Они не сводили с меня пожелтевшего взора, а каждую команду проговаривали позеленевшими губами, немедленно исполняя.
Дель Фин наслаждался властью. Приказывал своим бойцам танцевать, ходить на четвереньках или петь гимн Империи.
Двунадесять был расстроен:
— Я твердил, что истинная свобода — это свобода выживанца, а сам нахимичил инструмент порабощения.
Двунадесять не участвовал в абордаже, справедливо полагая, что даже если лестница и выдержит его вес, то аэронеф даст такой крен, что разобьётся о скалы. Оставив наши боевые группы на скалах, он отбыл на стойбище выживанцев, контролировать постройку причальной мачты для угнанного корабля.
Абордаж прошёл по плану. Высадились, собрались и выдвинулись на позиции. Я приказала по возможности не убивать, а брать в плен. Боялась, что среди караула окажутся знакомые эскадронцы. Но среди пойманных и убитых были лишь новички.
Приказала запереть пленных в кают-компании. Авионавты прикрывали шеи и опасливо смотрели на постепенно зеленеющих выживанцев, недоумевая, почему те не вырезают из них чипы?
— Дель Фин, осмотри кулуары восьмого мотора, почему ни один боец той группы не пришёл за дозой? — приказала я.
Дель Фин поднял руку с бумажным шариком зелёной пудры:
— Кто первый добежит до восьмой гондолы, того и приз.
Отталкивая друг друга, выживанцы бросились бежать по узкому пространству. Упавшие хватали бегущих за ноги, не давая обогнать себя.
Я распределила зелёное войско так: часть на зачистку кают, часть на охрану силовой установки от саботажа. Своего аджюдана, смышлёного выживанца, который признавал командную иерархию без помощи зелёной пудры, (достаточно ударить по лбу рукоятью сабли), отправила на ревизию груза.
Капитан и его помощники забаррикадировались в рубке. Возникла опасность того, что они успеют провести «Сен-Володимар» через Неудобь, выйдя в зону действия станций целлюлярной связи.
— Капитан, открывай, — постучала я рукоятью сабли в дверь. — Судно под нашим контролем.
— Пока мои руки на штурвале, «Сен-Володимар» под моим контролем.
— Мы отключим силовую установку.
Капитан недолго подумал:
— Отключай. Нас сдует на вулкан.
Я беспомощно посмотрела на выживанцев. Степень позеленелости кожи признак того, что пора выдать новую дозу. Те, что стояли передо мной, были зелены, как луга Нагорной Монтани.
— «Что-то они быстро… — подумала я. — Двунадесять не просчитал, что привыкание требует увеличения дозы для достижения эффекта».
Выживанцы сомкнули круг. Один осмелился протянуть скрюченную руку и получил по ней рукоятью сабли:
— Отставить. Обратно на позиции.
Выживанцы нехотя разбрелись. Один согнулся, уперевшись в колени. Его стошнило зелёной жидкостью. Утерев рот рукавом, пошёл вдруг на меня. Остатки рвоты текли из перекошенного рта. Я выхватила саблю и рубанула беднягу по шее.
Стараясь не смотреть на убитого, проговорила в закрытую дверь рубки:
— Капитан, не вынуждайте меня на неприятные меры.
— Ты грабишь мой корабль, что может быть ещё неприятнее? Смерть? Я не молод. Смерть всегда рядом с моей кроватью.