Гостья захохотала:
— Ох, ну и дурачки же вы. Жаль, что я сама не догадалась использовать мутантов для раскрутки своего Потока Сознания. Адриан Марш всё-таки поступил гениально. Вы настоящий boost для рейтингов.
Девушка задумалась, на мгновение её взгляд стал такой же неживой, какой был у прочих австралийцев, когда д’Егор поднимал им веки.
— Окей. Сделала эскиз «Мутанты в мире голограммы». Подписчикам идея нравится, много одобрений.
Клод остановил бронепежо и зачем-то направил на неё пистолет. Девушка заметила:
— Ты шикарный. Хочешь остаться в Австралии? Адриан Марш завёл себе зверушку, а у меня будет свой собственный мутант. Хотя это уже будет повтором.
Наконец-то Клод мог достойно ответить:
— Если ты не заметила, я уже и так в Австралии. Ваша страна завоёвана.
Девушка подвинулась к нему ближе и положила руку на колено. Вопреки ожиданиям, прикосновение было осязаемым, реальным. Клод попытался ухватить её за руку, но снова провёл лишь по воздуху.
Девушка спокойно произнесла:
— Синглсайдовая тактильность. Я могу просунуть руку тебе в грудь и вырвать сердце.
— Что тебе надо? — сдался Клод. Оглянулся, прикидывая путь к отступлению.
— Удовлетворение подписчиков, — загадочно произнесла она. Снова мимолётная задумчивость. Добавила: — Они, как всегда голосуют, за то, чтоб мы начали заниматься сексом прямо здесь.
— Чем-чем?
— Трахаться, сношаться, еб…
— Я понял.
Девушка словно обдумывала предложение невидимых подписчиков. Потом тряхнула головой и быстро произнесла:
— Я сфальсифицировала неполадки в Потоке Сознания. У нас есть сорок секунд. Не перебивай и слушай. Дай свой планшет с картой.
— Ага, сейчас. Так я и дам тебе наши военные карты. Я не имбециль.
— Ты хочешь найти Жизель или нет? Мне надо, чтоб она убралась из Австралии навсегда. Думай быстрее. Двадцать семь секунд осталось.
Между Клодом и голограммой вспыхнули цифры обратного отсчёта: 26, 25, 24…
Клод решительно сунул ей ординатёр-табло. Не прикасаясь к устройству, девушка взглядом открыла суперсекретную зашифрованную имперскую аэрофотосъёмку захваченного города и поставила точку на окраине.
— Она там. Без моей помощи вы бы её сто лет искали, до пришествия Шестой Волны. Смешные зверушки. Вы даже не представляете, насколько сложны наши города.
Она вдруг моргнула, словно сопротивлялась чему-то внутри неё. Пробормотала:
— Чего бы я ни сделала, через минуту открывай дверь и беги, будто испуган. Не геройствуй. Не забывай, я могу вырвать тебе сердце, а если за это проголосует большинство — придётся вырвать… Всё, я снова в Потоке.
Девушка вдруг прильнула к Клоду и начала страстно целовать. Запустила длинные тонкие пальцы ему в штаны, расстегнула ремень. Закинула на командана голую ногу в толстом розовом ботинке.
Клод схватил ординатёр-табло и выпрыгнул из бронепежо. Захлопнул дверь и побежал на звуки громкоговорителей. Один раз обернулся, чтоб увидеть, как голографическая девушка развалилась на квадратики и погасла.
Благоразумно решил не возвращаться за бронетехникой, а послать за ней позже одного из гвардейцев, пусть лучше ему вырвет сердце, а не кому-нибудь из Эскадрона.
Глава 82. Двойная вина
Антуан крепко держал Жизель в замке из своих рук.
Она кричала, царапалась и лягалась. Д’Егор со шприцом наизготовку пытался зайти то с одной, то с другой стороны, но везде натыкался на круговую оборону. Жизель уже заехала ему ногой под рёбра и оставила на скуле кровоподтёк.
— Отпустите меня, — кричала Жизель. — Долбанные мутанты. Чего вы припёрлись? Оставьте меня в покое.
Антуан сжимал её, целовал в шею и успокаивающе шептал:
— Ничего, ничего, девочка моя, ты скоро придёшь в себя. Оглянись, тут все свои. Нет никаких мутантов.
Клод сидел во втором пилотском кресле рядом с Руди:
— Насколько я понял голографическую австралийку, мутанты — это все мы.
Руди нахмуренно управляла эликоптером. Прошипела сквозь сжатые зубы:
— Увижу эту твою голографиню, сломаю пополам!
— Для бесплотного духа, она неплохо целовалась, — ухмыльнулся Клод. — Обещала сердце вырвать… И почти его похитила, чертовка!
Д’Егор наконец изловчился и всадил шприц в бедро Жизель. Она несколько раз дёрнулась и уснула. Антуан бережно поднял её и отнёс на кровать.
Д’Егор хотел привязать спящую ремнями, но Антуан остановил:
— Я буду держать.
— Нужно привязать не только из-за качки, но и для нашей безопасности. Жизель явно не в себе.
— Да эта психичка никогда не была в себе, — крикнула Руди. — Не смогла решить, кто она, Клод или Жизель. Теперь прикинулась австралийкой. Её в психушку надо.
Антуан пригрозил:
— Заткнись, Руди. Ты не понимаешь, сколько ей пришлось пережить.
— Да-а-а ла-а-ана, ей чуть больше года от роду.
— Нас всех жизнь помотала, — заметил Гоша. — А её помотало вдвое. Сначала воспоминаниями Клода, а потом собственная шизанутость.
— Хочу поправить, — вмешался д’Егор. — Эта шизанутость была вызвана искусственно. Медики в корпорации полагали, что блонамин должен подавить созревание собственной личности синтезированного существа. По их идее блонамин должен был поддерживать в ней фенотип донора, не давая ему распасться.
Со второго пилотского кресла отозвался Клод:
— Это не сработало?
Вместо д’Егора ответил Сенчин:
— Природа никогда не работает так, как желает этого человек. Даже если это природа синтезированного организма. В ответ на то, что блонамин подавлял формирование новой личности, зачатки этой личности вызывали к жизни подавленные воспоминания оригинала.
— Это ты к чему, — резко сказал Клод.
— К тому, командан, что для создания своей личности Жизель (как бы это странно не звучало) приходилось использовать, так сказать, нелегальные черты твоего характера.
— Это ты к чему… — неуверенно повторил Клод.
— К тому, что и погром Белом Кителе сделала не то что бы Жизель, но некая твоя проекция в её сознании.
— Это ты к чему? — Прикрикнул Клод. — Что я способен накрыть ракетами дома с пейзанами и их детьми?
Сенчин поёрзал на кресле и еле слышно отозвался:
— Видишь, ты их даже не людьми назвал, а пейзанами…
Руди положила Клоду на колено свою руку:
— Не слушай его, командан, дедушка старый, сам не знает, чего несёт.
Тут неожиданно взорвался воплем Антуан:
— Да о чём вы все? Какая чёртова проекция Клода? — Тут же понизил голос и почти шёпотом добавил: — Жизель оказалась одна, понимаете? Те, кого она считала друзьями, отвернулись от неё. Мы сволочи. Мутанты настоящие. Отвернулись от компаньона в трудный момент. Мы не должны были её бросать.
Руди была непреклонна:
— Я её готова хоть сейчас выбросить за борт.
Клод вдруг согласился:
— Антуан прав, мы все виноваты.
После курсов философии, Гоша стал считать себя ещё умнее. Мудро изрёк:
— Мы приняли факт, что Жизель клон Клода, а значит обладает его стальным характером. А на деле оказалось, что она вовсе не Клод, а Жизель, которая понятия не имеет, как ей поступать.
— Что скажешь, док? — спросил Клод профессора Сенчина.
— Исследований по психологии синтезированных существ нет. Разве что в корпорации. Но корпорация любит всё засекречивать. Моё мнение таково, что синтезаны обладают повышенной раздражительностью, когда дело касается их личности. Как и все люди, они хотят быть индивидуальностями, но не могут не подражать. А синтезированному существу это вдвойне неудобно, потому как он является явной чужой копией.
— Синтезан — это на всю жизнь подросток, — заявил Гоша. — Постоянно нужно доказывать, что он личность.
— Да, коллега, верно подмечено. Но я добавил бы, что если подросток доказывает это окружающим, то клону приходится доказывать в первую очередь самому себе.
Антуан не вытерпел:
— Какие, мерде, все умные и понимающие стали. А раньше, что думали?
— А ты? Ты что думал? — повернулась к нему Руди. — Это из-за тебя она рехнулась. Не мог, что ли отодрать её как следует? Думаешь, много такой бабе надо? У неё же мозгов с кулачок.
Антуан тяжело вздохнул:
— У меня двойная вина. Я сожалею и делаю всё, чтоб исправить ошибку.
Глава 83. Нет подключения
Не открывая глаз, я сразу поняла, что лежала на койке эликоптера. Меня кто-то крепко обнимал. Скорее всего — Антуан, но не хотелось думать о нём.
Гул двигателей. Судя по ровному ходу, изредка прерываемому небольшими подъёмами и спусками по воздушным горкам, шли над Океан-морем.
В салоне темно.
За окном темно.
В моих мыслях — мрак. И какая-то странная пустота. Что-то исчезло во мне…
Над головой Руди горела слабая лампочка, которая размыто отражалась в круглой поверхности шлема. Зелёным светились приборы. Высотомер показывал, что летели на восьмистах. Рядом с Руди сидел Клод. Спал, привалившись правым боком на окно. На противоположной койке кто-то храпел. Скорее всего — Захар. Остальные бойцы спали на полу. Только профессор Сенчин скрючился в кресле. Он никогда не мог спать на полу. Зачем они потащили его на войну? Хотя верно, научный консультант нужен для изучения технологий австралийцев.
У Захара в наушниках тихо играла музыка.
Я прислушалась к своему твину.
Вот что исчезло во мне! Нет подключения к Общему Потоку. Дала команду на проверку рейтинга.
«Данные не обновлялись шесть часов» — предупредил твин.
«Почему нет соединения? Ведь у всех австралийцев твины работают в любой точке земного шара?»
Твин ответил, что эта функция отсутствует в протезированных моделях твинов.
«Хм, то есть если австралиец потеряет врождённый твин, он всё равно будет инвалидом. Твин-протез хуже оригинала. Как синтезан… Какие ещё функции отсутствуют в протезе?»
«Нет подключения».
Как же пусто в голове без Потока! Хотелось проверить последние новости:
«Австралия захвачена?»