Вмешательство. Почему она использовала такое слово?
И если подумать, то почему одна лишь мысль о Пендергасте (впервые с тех пор, как она узнала его) вызвала у нее приступ раздражения? В конечном счете ведь этот человек спас ее от десятилетнего заключения. Он спас ее карьеру. Он заплатил за ее образование, фактически дал ей возможность жить нормальной жизнью.
Если быть честной перед собой, то Кори должна была признать, что Пендергаст тут ни при чем, все дело в ней самой. Этот склад скелетов был большим проектом, невероятной возможностью для нее. И она с опаской относилась к мысли, что сюда вмешается кто-то еще и украдет частичку ее славы. А вмешательство Пендергаста помимо его воли могло привести именно к этому. Если кому-то станет известно, что он помогал ей, все будут говорить, что это его заслуга, а ее собственный вклад никого не будет интересовать.
Ее мать получала немалое удовольствие, постоянно повторяя дочери, что она неудачница. Ее соученики в Медсин-Крике называли ее посмешищем, пустым местом. Кори до сего дня не понимала, как важно для нее добиться чего-то в жизни…
И вдруг – опять новый звук. Но это не удар ветки о крышу. Низкий скребущий звук, мягкий, даже вкрадчивый, доносящийся не откуда-то издалека, – его источник явно находился неподалеку от ее комнаты.
Кори прислушалась. Может быть, это все-таки ветер раскачивает дерево, ветки которого трутся о стену. Но если это ветер, то почему звук раздается так размеренно?
Она сбросила одеяло, выскочила из кровати и, забыв о холоде, застыла посреди темной спальни, прислушиваясь.
Шварк. Шварк. Шварк. Шварк. Шварк.
У ее ног взвыл Джек.
Кори вышла в маленький коридор, включила свет, открыла дверь в хозяйскую часть особняка и снова остановилась, прислушиваясь. Звук вроде бы прекратился. Нет, вот он опять, доносится из той части дома, что обращена к оврагу. Возможно, из гостиной.
Кори быстро прошла по коридору, гулкому и погруженному в темноту, забежала в пультовую комнату. Многочисленные системы работали, гудя и пощелкивая, но центральный монитор был выключен. Она нажала кнопку. На экране появилось изображение – камера № 1, включающаяся по умолчанию, и Кори увидела подъезд к дому, в настоящее время пустой.
Она нажала кнопку, которая превращала экран в шахматную доску из картинок меньшего размера с разных камер. Два, три, четыре, девять, шестнадцать… и там, в окошке девятой камеры, она увидела красную букву «Д» в кружке.
«Д», означающее «движение».
Кори быстро нажала кнопку девятой камеры, и передаваемое с нее изображение заполнило весь монитор: она увидела заднюю дверь, ведущую из кухни на громадную террасу над оврагом. Буква «М» стала гораздо крупнее, но никакого движения Кори не увидела. Она прищурилась, вглядываясь в зернистое изображение. Ничего.
Что там говорил Файн, черт его дери? Если камера фиксирует движение, то она записывает на жесткий диск все, что было за минуту до начала движения и через минуту после его окончания.
Так какое же движение зафиксировала девятая камера?
Это не мог быть ветер, качающий ветви деревьев. На глазах Кори буква «Д» исчезла с экрана. Теперь девушка видела только заднюю сторону дома с датой и временем в нижней строке.
Она вернулась к шахматному экрану и посмотрела на компьютер, надеясь найти кнопку для воспроизведения записи с девятой камеры. Компьютер был включен, но, когда она щелкнула мышкой, открылась иконка с надписью «Введите пароль».
«Черт!» Кори выругала себя за то, что не задала хозяину несколько очевидных вопросов.
Краем глаза она уловила мелькание чего-то красного и быстро перевела взгляд на экран. Вот оно, на восьмой камере. Что-то большое и темное ползло вдоль стены дома. Вокруг него парили черные треугольники, указывая на продвижение предмета. Буква «Д» снова замелькала на экране.
Может, позвонить в полицию? Но она оставила свой мобильник в машине, а домашний телефон этот поганый скупердяй Файн отключил.
Кори пригляделась, сердце ее начало колотиться быстрее. На эту часть террасы не падал лунный свет – она находилась в тени дома, и Кори не могла толком понять, что видит. Животное? Может быть, койот? Нет, для койота размеры слишком велики. Характер его движения, целенаправленного, крадущегося, вызывал у нее дрожь.
Объект исчез с экрана. Другие камеры не засекли никакого движения. Но Кори это не успокоило. То, что она видела, обходило дом сбоку. С того бока, где находилась ее комната.
Она резко повернулась. Что это был за шум? Попискивание мыши? Или – может быть, всего лишь может быть – тихий протестующий скрип осторожно открываемого снаружи окна?
Умирая от страха, Кори выбежала из пультовой и помчалась по коридору в кабинет. Высокие окна темными пастями открывались перед ней.
– Убирайтесь отсюда к дьяволу! – закричала она им. – У меня есть пистолет, и я не побоюсь выстрелить! Подойдете еще ближе – и я вызываю полицию!
Ничего. Полная тишина.
Кори постояла в темноте, тяжело дыша. По-прежнему ничего.
Она вернулась в пультовую. Видеорегистраторы бездействовали – никакого движения в радиусе действия камер не наблюдалось.
Кори простояла перед монитором пятнадцать минут, вглядываясь в разные квадратики. Потом обошла весь дом – собака семенила рядом. Кори проверила все двери и окна, убедилась, что они заперты. Наконец она вернулась в спальню, легла в темноте, закуталась в одеяло. Но так и не уснула.
Глава 24
Следующее утро было еще холоднее, чем вчера, если такое вообще возможно. Но до поры до времени, пока Кори суетилась в ангаре, она не замечала этого. После завтрака, во время которого она убеждала себя, что предыдущей ночью у нее просто разыгралось воображение, девушка оделась потеплее и вышла на улицу, но там обнаружила на снегу вокруг дома самые что ни на есть настоящие человеческие следы. Кто-то бродил вокруг дома, и бродил довольно долго, возможно несколько часов.
Она испугалась до смерти, но не смогла разобраться в запутанных следах или сообразить, куда они ведут.
Сев в машину, она проверила телефон – на нем было послание от Пендергаста, который сообщал, что получил для нее необходимые разрешения на обследование еще трех останков из тех, что находятся в ангаре. Кори поехала в отель «Себастиан», чтобы забрать бумаги и поблагодарить Пендергаста, но оказалось, что его нет. Однако он оставил документы для нее у портье.
Она почти забыла о холоде, когда нашла первый из трех скелетов – Эйзы Кобба, осторожно извлекла останки из гроба и разложила на столике для осмотра. Потом приготовила инструменты, глубоко вздохнула и приступила к методичному исследованию костей.
Все оказалось так, как она и подозревала. Многие кости имели повреждения, нанесенные каким-то инструментом: царапины, выщерблины, порезы. Кори и здесь увидела отметины от зубов, явно человеческих, а не медвежьих. И опять она не увидела никаких следов кулинарной обработки, жарки, варки – этого человека тоже съели в сыром виде. Не нашла она и следов пулевых или ножевых ранений. Причиной смерти был сильный удар по голове камнем, за которым последовало жестокое избиение и расчленение, как и в случае с Боудри. Старые побуревшие кости наглядно рассказывали историю насилия над человеком, которого убили, разорвали на части и съели.
Кори выпрямилась. Сомнений не оставалось: эти добытчики стали жертвой банды серийных убийц.
– Вы этого и ожидали? – раздался у нее за спиной тягучий голос.
Кори вздрогнула и резко повернулась. Она увидела Пендергаста, облаченного в черное пальто, с шелковым шарфом на шее. Его лицо и волосы были белее снега, прилипшего к ботинкам. У него была отвратительная привычка появляться неожиданно.
– Значит, вы получили мое послание, – сказал Пендергаст. – Я пытался позвонить вам вчера вечером, но вы не отвечали.
– Извините. – Сердце ее успокоилось, и щеки зарделись. – Я была на свидании.
Он поднял брови:
– Правда? Можно поинтересоваться с кем?
– Его зовут Тед Роман. Он работает в библиотеке Роринг-Форка. Вырос в этом городе. Хороший парень. Был помешан на лыжах. Любит гонять на снегоходах. Да и с головой у него все в порядке. Помогал мне в моих поисках.
Пендергаст кивнул, потом многозначительно повернулся к столику с костями.
– Я пока успела осмотреть только один скелет, – сказала Кори, – но, похоже, на нем такие же следы, как и на останках Боудри.
– Значит, по вашему мнению, мы имеем дело с… как бы это сказать?… группой, занимавшейся серийными убийствами.
– Именно. Я бы сказала, что их было трое или четверо. А может, и больше.
– Любопытно. – Пендергаст взял одну из костей, повертел ее в руке, бегло осматривая. – Двое убийц, работающие на пару, – такие случаи довольно редки, но известны. Но трое или более, работающие согласованно, – это воистину rara avis[19]. – Он положил кость на стол. – Технически для установления серийности требуется три отдельных случая.
– Всего погибло одиннадцать добытчиков. Разве этого не достаточно?
– Почти наверняка. С нетерпением жду вашего детального отчета и по другим добытчикам.
Кори кивнула.
Пендергаст засунул руки в карманы и посмотрел на инструменты, которые она принесла в ангар, после чего снова устремил взгляд на нее:
– Когда вы в последний раз перечитывали «Собаку Баскервилей»?
Вопрос оказался настолько неожиданным, что Кори показалось, будто она ослышалась.
– Что?
– «Собаку Баскервилей». Когда вы читали ее в последний раз?
– Вы говорите про повесть о Шерлоке Холмсе? В девятом классе. Может, в восьмом. А что?
– Вы помните свое первое письмо об этой вашей работе? Вы упомянули в нем о встрече между Артуром Конан Дойлом и Оскаром Уайльдом. Во время этой встречи Уайльд рассказал Конан Дойлу жуткую историю, которую слышал во время поездки по Америке.
– Да, – сказала Кори, кинув взгляд на стол: ей не терпелось вернуться к работе.