| "God help them!" cried the old priest. | - Бог да поможет им! - воскликнул старик священник. |
| "A higher King than yours has given them to me, and I tell you here in your own castle hall, Sir Tristram de Rochefort, that you have sinned deeply in your dealings with these poor folk, and that the hour will come, and may even now be at hand, when God's hand will be heavy upon you for what you have done." | - Более высокий властитель, чем ваш, дал их мне, и я заявляю вам здесь, в вашем собственном замке, сэр Тристрам де Рошфор, что вы совершаете тяжелый грех в отношении этих несчастных и что придет час - может быть, он уже близок, - когда рука господня тяжело покарает вас за ваши деяния. |
| He rose as he spoke, and walked slowly from the room. | Сказав это, священник встал и медленно вышел. |
| "Pest take him!" cried the French knight. | - Чума его забери! - воскликнул французский рыцарь. |
| "Now, what is a man to do with a priest, Sir Bertrand?--for one can neither fight him like a man nor coax him like a woman." | - Но скажите мне, сэр Бертран, что можно сделать со священником? Ведь с ним нельзя биться, как с мужчиной, и его нельзя уговаривать, как женщину! |
| "Ah, Sir Bertrand knows, the naughty one!" cried the Lady Rochefort. | - О, сэр Бертран знает, хитрец! - заявила леди Рошфор. |
| "Have we not all heard how he went to Avignon and squeezed fifty thousand crowns out of the Pope." | - Разве мы все не слышали, как он в Авиньоне выжал из папы пятьдесят тысяч крон? |
| "Ma foi!" said Sir Nigel, looking with a mixture of horror and admiration at Du Guesclin. "Did not your heart sink within you? | - Ma foi, - заметил сэр Найджел, глядя на Дюгесклена с ужасом и с восхищением, - разве у вас сердце не екнуло? |
| Were you not smitten with fears? | Вас не охватил страх? |
| Have you not felt a curse hang over you?" | Разве не почувствовали вы на себе проклятие? |
| "I have not observed it," said the Frenchman carelessly. | - Я не обратил внимания, - небрежно отозвался француз. |
| "But by Saint Ives! | - Но клянусь святым Ивом! |
| Tristram, this chaplain of yours seems to me to be a worthy man, and you should give heed to his words, for though I care nothing for the curse of a bad pope, it would be a grief to me to have aught but a blessing from a good priest." | Этот ваш капеллан, Тристрам, показался мне очень достойным человеком, и вам следовало бы прислушаться к его словам! Хоть я и не придаю значения проклятию плохого попа, я бы очень огорчился, не получив благословения от хорошего. |
| "Hark to that, my fair lord," cried the Lady Rochefort. | - Послушайте, дорогой супруг! - воскликнула леди Рошфор. |
| "Take heed, I pray thee, for I do not wish to have a blight cast over me, nor a palsy of the limbs. | - Берегитесь, прошу вас, я вовсе не желаю ни быть обреченной на гибель, ни получить паралич. |
| I remember that once before you angered Father Stephen, and my tire-woman said that I lost more hair in seven days than ever before in a month." | Я помню, как вы однажды разгневали отца Стефана, и моя камеристка сказала, что у меня за неделю больше выпало волос, чем за целый месяц. |
| "If that be sign of sin, then, by Saint Paul! I have much upon my soul," said Sir Nigel, amid a general laugh. | - Если это признак греха, то, клянусь апостолом, у меня на душе, наверное, очень много грехов, - заметил сэр Найджел, и все рассмеялись. |
| "But in very truth, Sir Tristram, if I may venture a word of counsel, I should advise that you make your peace with this good man." | - Но если я смею дать вам совет, сэр Тристрам, помиритесь вы с этим добрым стариком. |
| "He shall have four silver candlesticks," said the seneschal moodily. | - Получит четыре серебряных подсвечника, -сердито ответил сенешал. |
| "And yet I would that he would leave the folk alone. | - И все-таки мне хотелось бы, чтобы он не вмешивался в жизнь этих людей. |
| You cannot conceive in your mind how stubborn and brainless they are. | Вы даже представить не можете, какие они безмозглые и упрямые. |
| Mules and pigs are full of reason beside them. | Рядом с ними мулы и свиньи кажутся высокоразумными существами. |
| God He knows that I have had great patience with them. | Бог знает, насколько я был терпелив с ними. |
| It was but last week that, having to raise some money, I called up to the castle Jean Goubert, who, as all men know, has a casketful of gold pieces hidden away in some hollow tree. | Всего на прошлой неделе, когда мне понадобились деньги, я позвал в замок Жана Губера, у которого, как всем известно, есть целая шкатулка, полная золотых монет, и она спрятана в каком-то дупле. |
| I give you my word that I did not so much as lay a stripe upon his fool's back, but after speaking with him, and telling him how needful the money was to me, I left him for the night to think over the matter in my dungeon. | И даю вам слово, я только стегнул по спине этого болвана. А потом объяснил, насколько мне эти деньги нужны. Я посадил его на ночь в мою темницу, чтобы он там обдумал мои слова. |
| What think you that the dog did? | И что же этот пес сделал? |
| Why, in the morning we found that he had made a rope from strips of his leathern jerkin, and had hung himself to the bar of the window." | Утром мы обнаружили, что он разорвал на полосы свою кожаную куртку, связал их и повесился на оконной решетке. |
| "For me, I cannot conceive such wickedness!" cried the lady. | - Что до меня, то я не могу понять такой низости! - воскликнула супруга сенешала. |
| "And there was Gertrude Le Boeuf, as fair a maiden as eye could see, but as bad and bitter as the rest of them. | - А еще была такая Гертруда ле Беф, красотка, каких мало, но гадкая и озлобленная, подобно им всем. |
| When young Amory de Valance was here last Lammastide he looked kindly upon the girl, and even spoke of taking her into his service. | Когда во время последнего праздника урожая здесь был молодой Амори де Валанс, ему девушка приглянулась, и он даже намеревался взять ее в услужение. |
| What does she do, with her dog of a father? | Что же делают она и ее негодяй отец? |
| Why, they tie themselves together and leap into the Linden Pool, where the water is five spears'-lengths deep. | Они связывают себя вместе и бросаются в озеро, где глубина в пять мечей. |
| I give you my word that it was a great grief to young Amory, and it was days ere he could cast it from his mind. | Даю слово, что Амори был ужасно огорчен, и прошло много дней, прежде чем он оказался в силах забыть о ней. |
| But how can one serve people who are so foolish and so ungrateful?" | Ну как можно служить людям, которые так безрассудны и неблагодарны? |
| Whilst the Seneschal of Villefranche had been detailing the evil doings of his tenants, Alleyne had been unable to take his eyes from the face of Lady Tiphaine. | Пока сенешал Вильфранша рассказывал подробности о злых кознях своих подвластных, Аллейн не мог отвести глаз от лица леди Тифен. |
| She had lain back in her chair, with drooping eyelids and bloodless face, so that he had feared at first her journey had weighed heavily upon her, and that the strength was ebbing out of her. | Она откинулась на спинку кресла, ресницы ее опустились, лицо стало бескровным, и он сначала решил, что путешествие, вероятно, утомило ее и что силы ее покинули. |
| Of a sudden, however, there came a change, for a dash of bright color flickered up on to either cheek, and her lids were slowly raised again upon eyes which sparkled with such lustre as Alleyne had never seen in human eyes before, while their gaze was fixed intently, not on the company, but on the dark tapestry which draped the wall. | Но затем вдруг наступила перемена, ее щеки вспыхнули, она медленно подняла веки, а в глазах появился такой блеск, какого он до сих пор никогда в человеческих глазах не видел, причем устремлены они были не на присутствующих, а на темный гобелен, закрывавший стену. |
| So transformed and so ethereal was her expression, that Alleyne, in his loftiest dream of archangel or of seraph, had never pictured so sweet, so womanly, and yet so wise a face. | Так изменилось выражение ее лица и таким оно стало неземным, что Аллейн даже в самых своих отрешенных грезах об архангелах и серафимах никогда не рисовал себе столь сладостных, женственных и вместе с тем мудрых лиц. |
| Glancing at Du Guesclin, Alleyne saw that he also was watching his wife closely, and from the twitching of his features, and the beads upon his brick-colored brow, it was easy to see that he was deeply agitated by the change which he marked in her. |