| I should look with a more loving eye upon a jolly archer who never harmed a fallen foe and never feared a hale one." | Я бы с гораздо большим удовольствием посмотрел на какого-нибудь веселого лучника, который никогда не обидит поверженного врага и никогда не побоится здорового и сильного. * Господь бог (франц.). |
| "Doubtless you mean no sin," said Alleyne. | - Вы, конечно, не имеете в виду ничего греховного, - отозвался Аллейн. |
| "If your words are wild, it is not for me to judge them. | - И если речи ваши несдержанны, то не мне судить вас. |
| Can you not see that there are other foes in this world besides Frenchmen, and as much glory to be gained in conquering them? | Но разве вы не видите, что в этом мире есть враги, кроме французов, и тем больше славы тому, кто победит их? |
| Would it not be a proud day for knight or squire if he could overthrow seven adversaries in the lists? | Разве для рыцаря или оруженосца тот день, когда он на турнире возьмет верх над семерыми, не будет днем гордости и торжества? |
| Yet here are we in the lists of life, and there come the seven black champions against us Sir Pride, Sir Covetousness, Sir Lust, Sir Anger, Sir Gluttony, Sir Envy, and Sir Sloth. | А мы здесь на турнире жизни, и против нас выступает семь черных врагов: сэр Гордыня, сэр Алчность, сэр Обжорство, сэр Блуд, сэр Г нев, сэр Зависть и сэр Леность. |
| Let a man lay those seven low, and he shall have the prize of the day, from the hands of the fairest queen of beauty, even from the Virgin-Mother herself. | Пусть человек победит этих семерых, и он получит первый приз из рук нежнейшей царицы красоты - может быть, от самой девы Марии. |
| It is for this that these men mortify their flesh, and to set us an example, who would pamper ourselves overmuch. | Вот ради чего эти люди умерщвляют свою плоть, а также - чтобы подать пример тем из нас, кто слишком себя изнеживает. |
| I say again that they are God's own saints, and I bow my head to them." | Повторю еще раз: они святые, божьи святые, и я склоняю голову перед ними. |
| "And so you shall, mon petit," replied the archer. | - Очень хорошо сказано, mon petit, - ответил лучник. |
| "I have not heard a man speak better since old Dom Bertrand died, who was at one time chaplain to the White Company. | - Я не слышал более справедливых слов с тех пор, как умер старик Дон Бертран, а был он одно время капелланом Белого отряда. |
| He was a very valiant man, but at the battle of Brignais he was spitted through the body by a Hainault man-at-arms. | Очень храбрый был человек, но во время битвы при Бринье его проткнул насквозь солдат из Эно. |
| For this we had an excommunication read against the man, when next we saw our holy father at Avignon; but as we had not his name, and knew nothing of him, save that he rode a dapple-gray roussin, I have feared sometimes that the blight may have settled upon the wrong man." | За это, когда мы прибыли в Авиньон, к его святейшеству папе, того солдата отлучили от церкви; но так как мы не знали ни его имени, ни кто он, а только одно: что был под ним серый в яблоках конь, боюсь, не постигло ли отлучение кого-то другого. |
| "Your Company has been, then, to bow knee before our holy father, the Pope Urban, the prop and centre of Christendom?" asked Alleyne, much interested. | - Значит, ваш отряд удостоился тогда преклонить колени перед нашим святейшим отцом папой Урбаном, опорой и средоточием христианства? - с интересом спросил Аллейн. |
| "Perchance you have yourself set eyes upon his august face?" | - Может быть, вам и самому удалось узреть его величественный лик? |
| "Twice I saw him," said the archer. "He was a lean little rat of a man, with a scab on his chin. | - Я дважды видел его, - ответил лучник, - такой тощенький, крысоватый, на подбородке струпья. |
| The first time we had five thousand crowns out of him, though he made much ado about it. | В первый раз мы выжали из него пять тысяч крон, хотя он очень сопротивлялся. |
| The second time we asked ten thousand, but it was three days before we could come to terms, and I am of opinion myself that we might have done better by plundering the palace. | Во второй раз попросили десять тысяч, но пришли к соглашению только через три дня, и я лично считаю, что лучше бы нам тогда просто разграбить дворец. |
| His chamberlain and cardinals came forth, as I remember, to ask whether we would take seven thousand crowns with his blessing and a plenary absolution, or the ten thousand with his solemn ban by bell, book and candle. | Помню, управляющий его двором и кардиналы вышли вперед и спросили нас, согласимся мы взять семь тысяч, папское благословение и полное отпущение грехов или десять, но с бесповоротным отлучением и притом по всей форме. |
| We were all of one mind that it was best to have the ten thousand with the curse; but in some way they prevailed upon Sir John, so that we were blest and shriven against our will. | Мы были единодушного мнения, что лучше десять тысяч и проклятие, но сэра Джона как-то удалось уговорить, и мы получили отпущение и благословение - вопреки своей воле. |
| Perchance it is as well, for the Company were in need of it about that time." | Может, оно и к лучшему, ибо Отряд тогда очень нуждался в отпущении грехов. |
| The pious Alleyne was deeply shocked by this reminiscence. | Благочестивый юноша Аллейн был глубоко возмущен рассказом лучника. |
| Involuntarily he glanced up and around to see if there were any trace of those opportune levin-flashes and thunderbolts which, in the | Он невольно посматривал вверх и по сторонам, нет ли где-нибудь тех вспышек молнии и ударов грома, которые, судя по |
| "Acta Sanctorum," were wont so often to cut short the loose talk of the scoffer. | "Acta Sanctorum"*, обычно прерывают кощунственные речи безбожников. |
| The autumn sun streamed down as brightly as ever, and the peaceful red path still wound in front of them through the rustling, yellow-tinted forest, Nature seemed to be too busy with her own concerns to heed the dignity of an outraged pontiff. | Но осеннее солнце изливало на землю свои яркие лучи как обычно, а бурая тропа мирно лежала перед ними, уводя в шелестящий, осыпанный золотом лес. Казалось, природа слишком поглощена собственными делами и совершенно равнодушна к тому, что достоинство римского папы оскорблено.* "Деяния святых" (лат.). |
| Yet he felt a sense of weight and reproach within his breast, as though he had sinned himself in giving ear to such words. | Все же Аллейн почувствовал на сердце некоторую тяжесть и укоры совести за то, что слушал подобные слова и уже тем согрешил. |
| The teachings of twenty years cried out against such license. | Все, что было внушено ему за двадцать лет монастырского воспитания, восставало против такого попустительства. |
| It was not until he had thrown himself down before one of the many wayside crosses, and had prayed from his heart both for the archer and for himself, that the dark cloud rolled back again from his spirit. | Лишь после того, как он, бросившись наземь перед одним из придорожных распятий, горячо помолился и о себе и о лучнике, темное облако, омрачавшее его душу, рассеялось. |
| Chapter VIII. | Глава VIII |
| THE THREE FRIENDS. | ТРИ ДРУГА |
| HIS companions had passed on whilst he was at his orisons; but his young blood and the fresh morning air both invited him to a scamper. | Пока он читал молитвы, его спутники ушли вперед; однако молодая кровь и свежий утренний воздух пробуждали и в нем жажду быстрых движений. |