Лёха оценил мой дебют, спрятал яблоко, дал команду "рядом", я как ни в чем не бывало, пошел за ним.
Лучшая половина нашей банды вполне законно подобрала одноразовую тарелочку, на которой не осталось ни крошки пирожного. Мы ушли подальше от любопытных глаз на "свой" пляж и закрутили поиск видео.
Сели вокруг камня. Проверили у кого руки меньше дрожат. Чуть подрагивали у всех. В итоге, никому не доверив, я взял тарелку и стал катать яблочко против часовой стрелки. Нужен ведь не местный канал, а всеобщий.
— Покажи нам, где зарыт клад, о котором говорил Жора Штопор, — я предельно сосредоточился на том, чтобы не уронить прибор с мягкой тарелки. Мне бы широкоэкранное серебряное блюдо, как осталось в моей каюте!..
Сквозь тарелку, словно в нее сначала налили воду, а потом распахнули круглое окно, проступил влажный тропический лес. Орали попугаи, прыгали мартышки. Казалось, каждый листик воскового фикуса можно потрогать. Потяни за лиану, и джунгли выпадут сюда, на каменный пляж.
— Мы что, в "Мире животных" смотрим? — возмутился Лёха. — Где сокровищница?
На экране выступила серая глыба, отдаленно похожая на афишную тумбу и заброшенную дачную беседку, только из камня. И все стены закрыты глухими плитами. Так выглядят фонтанчики в горных селениях и старинные часовни.
— Кажется, это храм? — сам себя спросил Витёк.
— Мы не знаем размеров, — возразил Лёха. — Может, это часть дворца. Или клетка для змей. Масштаб покажи!
Тарелка послушно приблизила стену с грубой резьбой, показывая рядом с камнем фундамента листик, цветок, бабочку… По всему получалось, строение небольшое. Полкану придется наклоняться, чтобы войти. Только двери нет. Мы внимательно рассмотрели каждый сантиметр каменного барабана — ни намёка на вход. С одной стороны даже ступени есть. А двери нет. Ладно, разберемся на месте.
Глаз видеотарелки стал плавно отъезжать, мы убедились, что сокровищница спрятана в глухом лесу на высокой горе. Дальше мы видели только воду. Не море, бесконечную водяную дорогу с зелеными берегами. Потом город, мало чем отличающийся от Атоллы или Наримы, только речной пристанью вместо морского порта.
Наконец мы обозревали неведомую землю с высоты полета дракона и по мере сил запоминали пейзаж. Мелькнули поля, сельский замок очень темного камня с узкими башнями. Снова приток реки, снова бескрайняя равнина, город и так далее.
Что смотреть? Мир как мир, если верить своим глазам.
Я уже собирался остановить яблоко, когда Лёха спохватился.
— Погоди! Сокровища покажи!
Всю тарелку залила чернота. Словно выплеснулась на нас.
— Это значит, там ничего нет? — Полкан не хотел разочарования. Поход за сокровищами его привлекал.
— Значит, там темно как в склепе! — зло пояснил ВиктОр. — Потому что это и есть склеп! Брр! Не хочется снова лезть в такую дыру. Я провел в ней всё детство!
— Ты боишься темноты? — простодушно спросил ковбой.
— Не боялся раньше! А поспал бы ты в фамильном гробу… Впрочем, ты в него не поместишься.
— Не шумите, — попросил я. — Ай! Лови!..
Хотя мне уже никто не мешал, яблоко соскочило с края. Полкан успел подставить ладонь, но только отбросил "налив" на колени Лёхе. Тот вцепился в яблоко, как котяра в клубок, и наконец поймал ценный прибор.
— Ух… Все живы, всё цело, — выдохнули мы.
— Я хотел ещё короткий путь посмотреть.
— Отдохнем пока, — Витёк хватался за сердце. — Нельзя так!
Полкан с врачебным любопытством проследил этот жест, и спросил, стучит ли у него сердце.
— Сколько раз тебе объяснять, я живой! Я не обращенный, а потомственный вампир! Я таким родился, а если родился, значит, живой! Просто у меня стресс!
— Один философ левого мира сказал, что "стресс" это зверь такой, помесь страуса с крысой, — сообщил Полкан.
— Похоже, — согласился я. — Прячешь голову в песок, а крыса там тебя догрызает.
— Ох уж эти философы!.. А левый мир — это где? — Витёк приходил в себя.
— Наверно, не там, где правый. Мы, похоже, в нем как раз и живем!
— А теперь, значит, пойдем в правый? Ты придумал, кстати, где взять проводника?
— Одна мысль есть. Только спрячем сначала наше золотое-наливное подальше.
— Мы его вернуть собирались, — напомнил Полкан.
— Не сейчас же! Надо место проводнику показать, чтобы маршрут вычислил. Потом вернем. А пока… — я спрятал яблоко вместе с тарелкой в самый верхний, самый маленький грот. Практически полка, удобная для хранения продуктов. Там прохладно в самую жару. Было бы что хранить… — В общем так, орлы, новая задача. Нужна старая иголка. Лучше, ржавая.
— Чем она лучше новой? — не понял Полкан.
— Ломать легче!
— А зачем ломать? — прищурился Витёк. — Ты же не собираешься… Собираешься?! Белый, ну ты опять?!
— Что "опять"? Костя сам предлагал звать его, если надо. Или знаешь другого проводника?
— А!.. — дошло до ковбоя. — Чтобы вызвать Кощея, нужно сломать иголку на черном камне… белым камнем. Или наоборот? — усомнился он.
— Тоже не помню, — Лёха пожал плечами. — Бабушки у меня не было, где уж мне сказки знать?
— Мне родители на ночь рассказывали другое, — скорчил гримасу отвращения наш вампир.
— Рассуждаем логически, — призвал я. — Белый камень нужен круглый, как яйцо. Им проще ударить.
— Ладно. А иголку где взять?
— Нужна бабка какая-нибудь постарше, с понятием. Полкаша, ты вчера в горы ходил, подходящих не видел?
— Там с понятием нет, — покачал шевелюрой непарнокопытный. — Только молодые. У них все иголки, наверное, новые.
— Значит, в ретро-рядах на рынке поищем, — во мне бурлил необычный энтузиазм.
— На что купим? — Витёк удрученно напомнил, что у нас ни гроша.
— Так попросим. На всяк случай, черепушки крабов возьми. Может, кому надо подсвечники или тарелки?
Пока собирались, мне пришла мысль посмотреть, что там делает сейчас… ну да, крошка, конечно. Но и Маруська. Интересно же, как вообще они под водой живут?
Я даже безотчетно сунул руку в грот и нащупал яблочко. Не успею… Ладно, потом.
*****
Есть на каждом приличном рынке такие местечка, где подают совершенно невообразимые вещи, типа кривых гвоздей, сломанных замков, половинок дверных ручек и прочее. То есть, хлам такой вообразить можно, куда сложнее представить тех, кто заплатит за это деньги. Но коллекционерам, алхимикам, изобретателям порой нужны такие детали для таких целей… что за годы свободной торговли народ понял: продается всё, нужно только большое терпение и хоть маленькое везение.
В ретро-рынке мы толкались недолго. Почти сразу высмотрели подходящую бабку. Она расстелила перед собой на земле старую наволочку, как скатёрку-самобранку, и на ней выставила свои сокровища. Ржавые ключи, стрелки от часов, пару сломанных вилок и груду механических внутренностей, частью от велосипеда, частью от швейной машинки. Только трудно понять, что именно где ходило. Были тут иголки и булавки, нужной степени ржавчины.
— Бабушка-бабушка, — я заискивающе показал пальцем на самую черную иглу. — Ты, пожалуйста, нам это отдай, а зачем — не спрашивай!
— Даром не отдам, но сменяю, — в тон мне отвечала хитрая продавщица.
Я выудил из кармана крупную клешню лунного краба.
— Сгодится?
— Мало!
Лёха добавил ещё одну, обе оказались левые. Бабка их на удивление охотно забрала, а мы взяли иголку.
— Спрячь эту заразу осторожно, чтобы не кололась, — брезгливо просил Витёк. — Ещё гангрену или лихорадку от нее схватишь!
Мы нашли очень рыхлую винную пробку и вогнали туда иглу, как в футляр. Понадобится достать — разрежу. Я уже безбоязненно кинул пробку в карман. А Полкан тем временем удачно продал нескольким мальчишкам плоские панцири лунатиков, выручил пару грошей.
— Ты сказал, что они ядовитые? — спросил Лёха.
— Нет, конечно! Зачем?
— Редкость стоит дороже, — поучал напарнокопытного внучек сфинкса. — Смотри и учись! Кому панцирь зеленого лунного краба!
— Почем просишь? — рядом тут же вынырнул шустрый мальчуган. — Ух ты… Ядовитый?
— Был вчера, пока ползал. Сколько дашь?
— Полтора.
— Небось, дома хлеб просили купить? — фыркнул Лёха. — Проваливай! Раритет не для тебя!
— Три!
Вокруг собралась стайка покупателей и сочувствующих. Лёха начал аукцион и продал-таки, половину черепушки лунатика за двенадцать грошей неместному дяденьке с деловым портфелем!
— Надо было есть аккуратней и собрать целых крабов, — задумчиво говорил Полкан, на обратной дороге за город. — С таким зазывалой, каждый по золотому ушел бы.
— Ты не замечаешь, ковбой, что как только наш капитал вырастает хотя бы до золотого, рядом сразу всплывает печать Черной биржи?
— Да, заметил…
*****
Мы почти богачами вернулись к мысу. Нашли плоский черный камешек, нашли круглый белый. Не совсем как на яйцо, но сойдет. Заодно подобрали желтый кусок песчаника похожий на череп без нижней челюсти.
Прежде чем иглу ломать, надо проверить, где сейчас Череп. Не оторвем ли мы его от такого важного дела, что потом сами не обрадуемся?
Я достал из грота тарелку… На ней лежал желтый сочный огрызок. Без малейшего куска целой кожицы.
— Это что такое?
— Крабы, наверное…
Я сурово глянул на каждого. Все отводили глаза. И когда успели?!
— Мы ж его вернуть собирались!
— Ну не удержался! — покаялся Лёха. — Простите. Но я только раз откусил!
— И я, — потупился цвет вампирской нации.
— А я тоже… только разок, — шумно вздохнул Полкан.
— Ладно, все хороши, — буркнул я. — Я ведь сам куснул. Машинально. Думал, с одного укуса оно всё-таки показывать будет.
— И мы так же думали… Что теперь Косте скажем?
— Всё равно зовем. Объясним, что видели. Он профи, должен узнать местность.
Послание написали угольком на тарелке, другой бумаги не нашлось. Пока Витёк старательно царапал готическим шрифтом: "Костя, нужна помощь! Ход в другой мир", — я расковырял ножом пробку и достал иглу. Полкан старательно догрыз и выбросил останки видеоприбора в море, чтобы не позориться.