— На вас две жалобы!
— Две? Кому ещё мы помешали? Его жене? Пусть она сама скажет!
— Мне, — полицейский ухмыльнулся. — Вместо своего отдыха я гоняюсь за вами по всему городу… А отдых для любого ключегара — святое! Но служба превыше всего! Пройдемте в участок. Там разберемся, кто вы и зачем.
Деваться некуда. Но во мне лично не наблюдалось ни малейшего желания тащиться в участок, откладывая поиски ключа. Витёк, как обычно, телепатнул общий протестный настрой.
— Позвольте! — интеллигентским фальцетом начал он. — Его слово против наших шести? Этот кретин пусть разберется со своими домашними делами сам, без полиции! Никуда мы за вами не пойдем! У нас срочное дело!
— Арест тоже мероприятие важное, — резонно сказал усатый ключник.
— И арестовывайте, пожалуйста! Только не нас! Вы нас и не удержите! — Витёк хмыкнул, показав один клык. — Один, без оружия, без отряда… Не-а, не пойдем. Правда, ребята? Лучше сбежим.
— Бегите, если ног не жаль, — флегматично махнул вдоль улицы полицейский. — Тогда я вынужденно позову подмогу. — Он показал маленький свисток в виде ключа, естественно. — Все, кто услышит, выбегут вас ловить. Потому что, помощь полиции один из ключевых законов, важнее отдыха. Тогда обиженных на вас жителей станет гораздо больше.
Мы молча взвесили все перспективы и поплелись в участок. К счастью, он стоял внизу, возле реки. Мирклют куда-то испарился. В караулке участка ключник сразу засел за недоеденный обед. Вернее, недопитый.
— Увести, — он отмахнулся от нас, точно от роя мошек. Стража нехотя взяла пики, спросив, куда вести?
— Сажайте в пятую, свободную. Когда вернется ключница суда, пусть с ними разберется. На ваше счастье, мадам Юклена сейчас обедает.
Один стражник пошел вперед, с фонарем и ключом от камеры. Мы потащились следом, в боковой коридор. Вокруг темно и тихо, как в ночном зоопарке. Мы не заметили никаких других арестантов. Одна из решетчатых стен отъехала, открыв не самую просторную камеру с огромной доской-лежанкой, торчащей прямо из стены. Пики не дали нам особо задержаться на пороге новой "гостиницы"; решетка вернулась на место, перекрывая выход.
Щелкнул ключ. Стража ушла, повесив на крюк возле двери фонарь. Свет от караульного помещения сюда не доходил. Теперь мы поняли, как отмечались свободные и занятые камеры. Рассчитывать на бесплатное угощение, по меньшей мере, наивно. Обед мы прогуляли, хорошо, что успели поесть в "Маклюре".
Как только стена с лязгом задвинулась, Полкан плюхнулся на единственные нары. Широкие и прочные они выдерживали кентавров.
— Опять?!
— Зато теперь не скажешь, что в первый раз! — Лёха бесцеремонно хлопнул его по загорелому плечу: — Подвинься! Ты хотел отдых? Поосторожнее с желаниями! Женечка, присядь. Поверь моему опыту, судья появится не скоро.
Рыжена, мерившая камеру шагами, вняла голосу внука сфинкса.
— Знаете, мальчики, я уже проводила с вами время в тюрьме, но по другую сторону решетки! — нервно пошутила она.
— С этой стороны тоже довольно уютно! Устраивайся! — Лёха похлопал по нарам рядом с собой. Дженни села между ним и Полканом. Я занял дальний угол, под стеной.
— У нас как раз пособие с прошлого ареста заканчивается. Есть шансы пополнить запас! — Лёха просто лучился оптимизмом, но кисточка на хвосте напряженно подрагивала, выдавая настоящие чувства.
Мы слабо посмеялись. Особой угрозы нет, но нервы помотают и компенсация деньгами вряд ли светит. Витёк честно не мог найти себе места, переживал о Моне. Какая это травма для ее нежной души!
— Этот Мирклют просто чудовище! — в сердцах высказался вампир, пока воздушное белокурое создание с любопытством разглядывало камеру. — Уверен, и паштет у него мерзкий! Как же они посмели настоящую музу, обладательницу гран-при небесного чертога — в тюрьму! Куда катится мир?!.. Гармония, ты только не волнуйся, мы здесь ненадолго!
— Да? Жаль, — непринужденно повела плечиками Мона. — А я хотела отнести утешение несчастным узникам, раз уж так получилось. Я бывала в нескольких тюрьмах, но эта очень странная. Одноэтажная! Без подземелий, без высоких стен…
— Это участок, а не тюрьма, — заметил я. — Тюрьма, наверное, на острове.
— Да-а? — протянула Мона. — Всё равно, интересно, какие люди здесь сидят?
— Ты раньше бывала в таких местах? — ужаснулся Витёк.
— Это моя работа. Заключенные, особенно невинные, очень нуждаются в духовной поддержке музы.
— Ты вдохновляешь на побег? — живо заинтересовался Лёха.
— О, очень редко. Если есть возможность.
— Как ты к ним проходила?
— Вот так, — Мона спокойно развернула светящиеся крылья и прошла сквозь решетку. Витёк рванул за ней, но наткнулся на прутья.
— Куда ты?
— Я погуляю и вернусь, — блондинка легкомысленно помахала нам. — Не скучайте! Встретимся на суде!
Она хлопнула крыльями, выключила свечение, но всё равно молочно белела в глубине коридора, пока совсем не исчезла с глаз. Не зря пела, что музу в клетке не удержать.
ВиктОр с убитым видом, упал на лавку около меня.
— Она нас бросила? — вампир не мог поверить в женское коварство.
— Не скули, — голосом опытной арестантки одернула его Дженни. — Сказано же, погуляет и вернется!
— Угу, — Витёк смахнул непрошенную слезу.
Полкан уже спал сидя, привалившись к стене. Ну, хоть кому-то отдых кстати! Делать нечего, я тоже решил вздремнуть и улегся на нарах поперек. Ноги свисают, но в принципе, спать можно. Я уставился в потолок и стал считать воображаемые звезды…
*****
Разбудили всех настоящие звезды. Перед глазами вспыхнуло. Леха как в воду глядел, прошло часа два-три, судья так и не появлялась. Зато вернулась Мона. И возбужденно щебетала, что ее новый браслет, оказывается, светится!
— Да, он блестит, — спросонок вяло восхитился Полкан. — Это же звезды…
— Не понимаете вы ничего! Он светит в темноте, это фонарик! — Мона что-то покрутила у себя на запястье… камеру снова залило вспышкой молнии. Только она не спешила гаснуть.
— Ух, вещь! — оценил Лёха. — Они усиливают отраженный свет фонаря или сами так могут?
— Конечно, сами! — похвасталась блондинка. — В них отраженный свет раз и навсегда. Я и заметила, что они светят в полной темноте. Попробовала усилить… оказалось, их яркость можно регулировать, а я не знала! Здорово, что у нас есть фонарик, правда?
— Ага, самая нужная вещь в темнице, — мрачно согласился Витёк. Судя по тому, как он тер глаза, вампир тоже спал. — А двери он не открывает?
— Если сильно подкрутить луч, я могу прожечь решетку. Только зачем? Нас и так скоро выпустят. Другим бедняжкам повезло меньше…
— Ты что, уже кого-то выпустила? — обиженно подскочил Витёк.
Мона кокетливо засмущалась и рассказала, что познакомилась с одним симпатичным узником. Это он придумал, что луч в браслете можно менять до плавящего металл. Как не попробовать…
— Слышали? Как вам это нравится? Кому-то она пилит решетки, а нас бросает! — возмущался вампир. — Ты чья муза, вообще! Кто тебе этот браслет… тьфу, диадему заработал?
— Иванушка. — Мона захлопала ресницами.
Аллергик зарычал и стукнул кулаками в стену.
— Кто же тебя вдохновил на этот раз? — скептически спросила Женька. — Или наоборот?
— Я и не знаю даже, кто кого вдохновил, — пегаска начала восторженный рассказ, не обращая внимания на наши неодобрительные реплики и фырканье. — Его зовут Колюнчик, он мошенник…
— Кто же ещё?! У Гармонии изысканный вкус в знакомствах!
— У него есть корова…
— Кто? Настоящая?
— Да, Клюшка. Только она не доится, молока нет. А он придумал, как продавать ее несуществующее молоко.
— Хитрец! Да просто гений! Мона других не любит!
— Так вот, Колюнчик оставлял свою корову пастись возле дороги. И научил ее выходить на дорогу, когда кто-нибудь едет. И подавать голос. Конечно, все останавливались, а он тут же выбегал из засады и причитал: "Ох, ох! Мерзавцы, негодяи, убийцы! Чуть не задавили мою кормилицу!.."
— Хорош гусь!
— Люди, конечно, говорили, что ничего с коровой не случилось. Они ее даже не задели, а Колюнчик своё: "Не ударили, так напугали! У нее теперь молоко пропадет! Что же я есть и продавать буду?" И сразу начинал ее доить, при свидетелях. А молока-то нет!
— Само собой! — мы невольно вошли в азарт, проникшись ловкой комбинацией мошенника.
— Колюнчик убивается, рыдает, говорит, сколько литров молока потерял, которое мог дорого продать. Требует компенсацию. Кто не верит, пробует сам подоить корову. Молока нет. Колюнчик грозит судом. Или требует компенсацию на месте. За стресс.
— Естественно, все платят! Вымогатель! — восхитился Лёха.
— Но это же нечестно, — в свою очередь захлопал коровьими глазами Полкан.
— За то его и судят! — пояснила Мона. — Один раз ему попался важный чиновник, то есть, ключник, который очень возмущался, что его задерживают из-за какой-то клячи, то есть, коровы. Колюнчик завел свою шарманку про молоко и упущенную выгоду, а чиновник велел охране и корову, и хозяина притащить в суд. Так и открылось, что Клюшка НИКОГДА не доится. Его теперь посадят, а как же Клюшка?..
— Ты его пожалела, — Витёк понимающе погладил ее по руке, снисходя к впечатлительности музы.
— Вообще-то, нет. Корову могла сбить карета. Хорошо, что Клюшка такая же хитрая, как ее хозяин. Думаю, без него она не пропадет. Но Колюнчик заметил браслет и предложил попробовать сконцентрировать луч так, чтобы вся мощность шла не в свет, а в плавку. И получилось!
— Так он сбежал?
— Не знаю, из камеры он вышел. Там другой ход наружу, не через караулку. Дальше я не видела.
— Авантюристка! Он что, тебя поцеловал? — в голосе Полкана послышались незабвенные нотки шерифа Блэка.
Пегаска смущенно захихикала, не скрывая самого факта.
— В благодарность, это нормально, — утихомирил зарождающуюся бурю Лёха. — За свободу, кого угодно поцелуешь. А кто ещё наши соседи по "гостинице"?
— Только уличные воришки и те, кого забрали после пьяных драк. Они не интересные.