, чтобы я сдержал свою клятву.
Сутки пробыв в нашем жилище за лучшего гостя, Черный Тони отправился своей дорогой, на юго-запад, к резервации мескалеро.
Мы же с Бентом спустя два дня покинули лагерь шайенов, направившись к месту слияния Рипабликэн-Ривер со Смокки-Хилл, в Рили.
Безусловно, мы рисковали. И меня и Чарли армия считала одними из самых отпетых претендентов на виселицу. Любой американец, узнай кто мы такие, живо донес бы на нас кому следует. Но у нас не было выбора. Пора было, в конце концов, решить судьбу Лауры раз и навсегда.
Переодевшись в одежды охотников на бизонов, нахлобучив на головы широкополые шляпы, мы в какой-то мере облегчили себе задачу. Произошедший с нами случай в прериях, однако, дал понять, что на пути нас может ждать всякое.
В двух десятках миль западнее Элсуорта мы нечаянно спугнули небольшое бизонье стадо, которое предназначалось в добычу одному охотничьему отряду. Услышав топот наших лошадей, пасшиеся в ложбине животные стремглав унеслись прочь. Даже в грохоте лихо скакавшего стада до нас донеслись проклятья взбудораженных охотников. Их позиции располагались по бровке ложбины среди высоких трав, и мы поехали туда, с искренними намерениями извиниться.
Охотников было семеро, все опытные старожилы границы, кроме одного молодого парня с пышной светлой шевелюрой. Мне показалось странным, что именно от этого молодца остальные охотники ждали ответа на мои извинения.
– Ребята, вы испортили нам все дело, – хмуро произнес он, кивая в такт словам головой.
– Еще раз извините, мистер?..
– Уильям Коди, – небрежно бросил он.
– Поверьте, мы не виноваты, мистер Коди. Прерии широки, и кто знает, где собираются укладывать бизонов.
– Ладно, – махнул он рукой. – Бывает. А с кем имею честь беседовать?
– Джо Темплстон, – соврал я, не моргнув глазом. – А моего товарища зовут Чарли Уайтсайдом.
– Твой дружок вроде смахивает на полукровку, Темплстон, – вглядываясь в Бента, сказал Коди. – Я никогда не любил вшивых метисов.
Чарли Бенту стоило, наверное, большого труда сдержаться. Зная о его вспыльчивости, я поспешил разуверить охотника:
– Ну что вы, мистер Коди! Никакой он не метис. Похож – это точно. Его даже кличут Чарли-индеец.
– Мое прозвище Буффало Билл для тех, у кого в крови хоть капля индейской крови. Проваливайте!
С нами обошлись не очень вежливо, и при другой раскладке я бы лично вспорол брюхо этому надменному юнцу, уже успевшему прославиться на границе меткостью в стрельбе по бизонам. Его прозвище гремело по всему Западу. Но я не удержался от того, чтобы хоть чем-нибудь не досадить кичливому охотнику. Развернув Маркиза, я постарался сильнее пришпорить его, и он, рванувшись вперед, бросил задними копытами порядочный ком земли в Коди. Удаляясь, мы слышали его разгневанный голос, который стих не скоро.
До Рили мы доехали, слава Богу, без каких-либо дальнейших осложнений. Это был заштатный городишко с единственной улицей, тесно застроенной одно и двухэтажными бревенчатыми домами. Зловоние, исходящее от бизоньих шкур, кучами лежавших рядом с железнодорожным полотном, висело в воздухе по всей округе, смешиваясь в самом городке с другими не менее стойкими «ароматами» из многочисленных питейных заведений – гнилого виски, прокисшего пива, перебродившего вина и испорченных закусок. Пыльная улица, обшарпанные здания этого населенного пункта были под стать его запахам. Словом, это была настоящая дыра, и если Блэкберн обосновался здесь, то в наличных средствах он испытывал, по всей видимости, нешуточный дефицит. Похоже, затянувшиеся поиски золота Портера съели все его сбережения.
Нам нужно было узнать о его местонахождении, и мы решили для этой цели зайти в один из захудалых кабачков под названием «Западный Дилижанс», который располагался на самой окраине Рили. Мы распахнули двустворчатые двери и зашли внутрь.
Кабачок был совершенно пуст. Толстый лысый бармен, завидев нас, выскочил из-за стойки с неописуемым радушием на круглом лице.
– Заходите, джентльмены! – пропел он заискивающим тоном. – Располагайтесь, заказывайте выпивку и закуску. Тони Снайдерс к вашим услугам!
Ни я, ни Чарли никогда не увлекались спиртным, и поэтому каждый заказал себе по две бутылки холодного лимонада с двойными порциями жареной картошки и запеченным бизоньим языком. Расплатился я с барменом золотым песком из маленького замшевого мешочка, который был вручен мне перед отъездом Римским Носом. Это было золото Черных Холмов. Вокуини получил его от вождей тетонов в благодарность за то, что возглавляемые им шайены беззаветно сражались за свободу северных племен против американской кавалерии.
– Трудные времена, Снайдерс? – сказал я как бы между прочим, окинув взглядом пустое помещение.
– Да уж, нечем похвастаться, – согласился бармен, пересыпая с руки на руку крупинки золота. – На отшибе мой кабачок, неконкурентоспособен, так сказать.
– Ну, вечером, может быть здесь повеселее? – проговорил я, кивнув на старенькое пианино.
– Не всегда. Бывает, если погонщикам мулов или охотникам придет охота поплясать. Солидных людей тут не встретишь.
– Таких, как Стив Блэкберн? – закинул я удочку.
– О, этот столовается со своей компанией только в лучшем салуне, в «Удаче».
– Видно, имеет право.
– Да какое там право! – махнул рукой бармен. – Андерсон говорит, что Блэкберн живет в долг.
– И это ему позволяется?
– Хм-м.. Попробуй возмутиться! Эту шайку здесь все боятся… – Бармен вдруг умолк на полуслове, поглядывая на нас из-под бровей подозрительным взглядом.
– Не волнуйся, Снайдерс, – успокоил я его. – Ты не сказал нам ничего нового. Знаем мы этого Блэкберна, но никогда не были в его шайке. Просто прослышали, что он в Рили, вот и завели о нем разговор.
Подозрительное выражение исчезло с. круглого лица бармена.
– А-а, ну это другое дело, – с облегчением вздохнул он. – А то ведь сболтнешь чего лишнего, так потом не оберешься неприятностей.
– Говорят, у Блэкберна есть хорошенькая девушка, которую он возит с собой по всему Западу, – обмолвился я. попивая холодный лимонад.
– Слышал про такую, – сказал бармен. – Только она у него вроде пленницы. Андерсон, хозяин «Удачи», говорил мне, что ее почти не выпускают из номера.
– Она в «Удаче»?
– Да, в гостинице на втором этаже. Может, это скверная случайность, но заточена-то несчастная в номере 13.
Мы с Чарли перекинулись быстрым взглядом. Разговорчивый бармен упростил для нас проблему. Теперь мы знали, где находится Лаура. Остальное было делом продуманной техники. Мы оставались в кабачке Снайдерса до тех пор, пока на городок не опустилась темнота. Около одиннадцати часов вечера мы покинули его, прыгнули на лошадей и поехали к центру. У коновязи «Удачи» остановились и спешились. Мы уже обо всем договорились с Бентом, и я сразу пошел к салуну.
– Оставайся тут, Чарли, жди.
– Удачи тебе, Джо, в «Удаче», – напутствовал меня друг дрогнувшим голосом.
Я зашел внутрь салуна с глубоко надвинутой на глаза шляпой, сжимая в руках индейские парфлеши, в которых лежало свернутое лассо. В помещении было полно народу, лилась громкая музыка, слышался многоголосый говор. В такой сутолоке можно было не остерегаться любопытных взглядов, но я, страхуясь, прошел к стойке, низко опустив голову.
– Что прикажете, мистер? – раздался голос бармена.
Я поднял глаза на ряды граненых бутылок, заполнивших противоположную полку. Внутри появилась какая-то неприятная дрожь, и было неплохо унять ее доброй порцией алкоголя.
– Двойного виски с содовой, – попросил я.
Бармен тут же выполнил заказ. Я опрокинул виски одним духом и встал к залу вполоборота. Блэкберн с компанией предавались пьянству за одним из лучших столов. Я поспешил отвести взгляд от раскрасневшегося лица негодяя в ту же секунду.
– Мне нужен номер на ночь, – обратился я к бармену.
– О'кей, номер 15. – сказал тот, подавая ключи. – Только деньги вперед.
– Этого хватит? – я вынул из замшевого мешочка несколько золотых крупинок.
– Вполне, – улыбнулся бармен, принимая золото. – Располагайтесь.
Я поднялся по лестнице на второй этаж и остановился у порога гостиничного коридора. У дверей одного из номеров, покачиваясь в кресле-качалке, сидел громадный детина. По моим подсчетам, у номера 13. Значит, стражник Лауры.
– Чего застопорился? – рявкнул он хриплым басом.
– У меня номер 15, – отозвался я, зашагав по коридору.
– Это чуть дальше, – ткнул он через плечо большим пальцем.
Я медленно шел по коридору, прокручивая в голове сложившуюся обстановку. Не доходя до детины пяти-шести шагов, я знал, что мне делать. Можно было, конечно, оттянуть время, устроиться в своем номере, придумать что-то еще, но решение уже было принято. Поравнявшись со стражником, я умышленно уронил парфлеши на пол. А когда поднял индейскую сумку, в моей правой руке блестел вороненый ствол кольта, дуло которого смотрело прямо между глаз опешившего дружка Блэкберна.
– Ч-что такое? – выдавил он прерывающимся голосом.
Я вытащил из его кобуры револьвер и бросил в сумку.
– Ключи!
– Какие ключи?
– Ключи от этого номера, сволочь! – процедил я, приставив дуло кольта к его лбу.
– У меня нет ключей, – сглотнув, прохрипел он. – Клянусь, нет. Они у босса.
Вот ведь закавыка! Я на мгновение растерялся.
– Точно нет?
– Клянусь всеми святыми! Обыщите!
Мне потребовались секунды, чтобы кое-что придумать. Не выламывать дверь, естественно. Слишком много шума.
– Слушай меня внимательно, – сказал я стражнику, понизив голос. – От этого зависит твоя паскудная жизнь. Ты сейчас встанешь и пойдешь вниз, к своему боссу. Скажешь ему что-нибудь и возьмешь ключи. И запомни, ты у меня будешь на мушке. Если у меня возникнут подозрения, тебе конец!
– X-хорошо, – согласился он. – Я все сделаю.
– Что ты ему скажешь?
– Что Лауре захотелось поесть.
– На ночь глядя?