– Ясно, что не пауни или арикара, – буркнул я. – Их имя и положение?
– Рядом с Сидящим Быком – его старинный друг, Галл. Хункпапа его зовут Пизи, Человек, Выходящий на Середину.
Передо мной находился один из самых мужественных хункпапа. Его отвагу индейские отцы ставили в пример детям, а о его железном здоровье ходили легенды.
Зимой 65 – года Галл со своей общиной встал лагерем возле форта Бертольд, не подозревая, что его недруг Кровавый Нож, полуарикара-полухункпапа, задумал покончить с ним. Армейский скаут провел отряд солдат к типи Галла, и когда тот вышел наружу, его не только прострелили, но и пригвоздили к земле штыком. Неудовлетворенный Кровавый Нож приставил двустволку к голове вождя и спустил курок. В самый последний миг офицер отбил ногой стволы в сторону. Благодаря известной знахарке Галл потом выздоровел, однако люди считали, что главным гарантом исцеления вождя стало его несокрушимое здоровье.
– A тот, рядом с Галлом? – продолжил я расспросы.
– Прыгающий Бык, – ответил мой информатор. Большего мне и не нужно было знать. Еще кочуя с южными шайенами, я слышал об этом ассинибойне.
В одной из схваток с ассинибойнами, произошедшей севернее Миссури, хункпапа Быстрое Облако взял в плен тринадцатилетнего юнца. Он хотел было прикончить ею, но пленник бросился на шею Сидящему Быку, назвав вождя старшим братом. И Сидящий Бык, у которого не было братьев, сжалился над отважным мальчиком (то; до последней возможности не выпускал из рук лук со стрелами) и сделал его приемным братом. Прошли годы, и он под присмотром Татанки Йотанки вырос в прекрасного бойца. У него было несколько имен. Сначала хункпапа называли его Хохой, Бунтарем и Невозвращенцем (он остался с хункпапа навеки), потом он стал носить имя Много Убитых. В конце концов, ему было присвоено имя погибшего отца Сидящего Быка – Прыгающий Бык.
Теперь о, самом Сидящем Быке. В юности он был храбрейшим воином среди хункпапа. В бессчетных схватках один на один с кроу, ассинибойнами, кри, плоскоголовыми и другими враждебными индейцами он не проиграл ни разу. Он рано стал членом двух военных обществ, Лисят и Храбрых Сердец. В последнем обществе, являвшемся самым значительным и насчитывавшим около пятидесяти членов, он сделал быструю карьеру. Ему даровали звание носителя пояса, и по рангу он уступал лишь двум ведущим вождям общества. Первой обязанностью носителя пояса в битвах было забить колышком конец этого пояса в землю и не сходить с места перед лицом врага. Его мог освободить только член Храбрых Сердец.
Сидящий Бык легко управлялся с любым видом оружия и скоро настолько преуспел в военном деле, что враги боялись даже звука его имени. Воины хункпапа бросались в бой с кличем – «Татанка Йотанка тахокшила!»(«Мы парни Сидящего Быка!»), который неизменно вселял ужас в сердца враждебных индейцев.
В 57 – ом он стал военным вождем хункпапа. Его храбрость и твердость по отношению к бледнолицым снискали ему всеобщее уважение, и двенадцать лет спустя он был избран верховным вождем всех сражающихся лакота.
Это был первый случай за всю мою долгую жизнь в прериях, когда я оказался с ним лицом к лицу. Великий вождь свободных тетонов был среднего роста, но крепкого телосложения. Сразу привлекали внимание его широкий плотно стиснутый рот и пронзительные глаза мудреца. Они говорили о непоколебимой твердости, силе духа, также как красивый орлиный нос и выдвинутый вперед подбородок.
Насмотревшись на него, я перевел взгляд на Бешеного Коня, и в голову пришла мысль, что эти два выдающихся тетона и могут еще сплачивать вокруг себя смелых, решительных, беззаветно любящих родину людей.
У каждого из них была своя роль в общеплеменном ведении дел, но оба стремились к одному: отстоять родную землю, а если придется, то и умереть, сражаясь за нее. Если Ташунка Витко являлся признанным военным лидером тетонов, то Татанка Йотанка был самым уважаемым старейшиной среди них. Если первый был острием тетонского копья, то второй – его крепким древком, говоря языком самих индейцев. Сидящий Бык хранил традиции кочевого народа, Бешеный Конь дрался за них, не жалея себя.
Сейчас они сидели бок о бок, молодой воинственный оглала с печальными карими глазами и пожилой хункпапа с мудрым, в глубоких морщинах, лицом.
Когда последний из пришедших занял свое место, Бешеный Конь достал Трубку Мира, раскурил ее и пустил по кругу. Это была необычная трубка, и о ней я расскажу позднее. Присутствующие на совете бережно передавали ее по кругу, пока она не была выкурена. Бешеный Конь положил Трубку Мира в чехол, а Сидящий Бык сделал знак Луи Ришо.
– Мы приехали к свободным лакота, чтобы донести до них слово Великого Белого Отца, – заговорил тот. – Это слово должно быть услышано. Белый Отец шлет приглашение вождям посетить берега Белой Реки. Они должны вместе с индейцами из агентств побеседовать с избранными им людьми…
Ришо пробежал глазами по лицам вождей и продолжил:
– …Делегацию белых людей возглавляет сенатор Уильям Эллисон, от армии будет присутствовать генерал Терри…
– Хватит перечислений! – оборвал его Галл.
– О чем мы будем говорить с белыми? – спросил Сидящий Бык.
Все взгляды устремились на Жана Батиста Пурье, который прокашлялся, и поднял руку.
– Разговор пойдет о Черных Холмах, – сказал он быстро. – Белые собираются купить их у индейцев за большие деньги.
Таких новостей никто не ждал. Они были столь неожиданны, что в типи повисла глубокая тишина. Ее нарушил резкий голос Галла:
– Что?!.. Что ты сказал?..
Неистовый хункпапа, мне казалось, готов был растерзать метиса, но рука друга легла на его плечо и он, тяжело дыша, остался сидеть на месте.
– Ришо и Пурье тут ни при чем, – спокойно сказал Сидящий Бык. – Они только гонцы.
И здесь заговорили все сразу. Перебивая друг друга, индейцы хмурили брови, размахивали руками, сыпали проклятьями. Лишь Татанка Йотанка и Ташунка Витко, казалось, не испытывали никакого волнения. Оба хранили молчание, бросая иногда взгляды на разгоряченных соплеменников. Когда же шум начал стихать, Бешеный Конь, обменявшись репликами с Сидящим Быком, взял слово. Поначалу он говорил тихо, без всяких эмоций, но потом его голос набрал силу, в нем зазвучали жесткие, ледяные тона.
– Великий Белый Отец всегда твердит, что любит своих краснокожих детей, что готов помогать им, оберегать их и защищать. Так ли это на самом деле? Нет! Его слова остаются словами. Лакота устали слушать ложь. Где обещанное им продовольствие и боеприпасы на охоту? Кто жил в агентствах Красного Облака или Крапчатого Хвоста, тот знает, о чем я говорю. Чтобы не умереть от голода, краснокожие с луками и стрелами впустую покрывают огромные расстояния. А дичи нет. Ее давно распугали белые. Теперь Великий Белый Отец захотел купить Черные Холмы, в которых индеец и может еще прокормиться! Мало ему ранее отнятых у нас земель. Когда же бледнолицые скажут, что с них довольно?.. Ташунка Витко знает ответы. Его сердце полно печали. Он не поедет на переговоры. Он и его воины будут сражаться за Хи Сапа.
Большинство вождей поддержало Бешеного Коня, пообещав ему свою поддержку. Кое-кто советовал послать на переговоры наблюдателей.
– Что скажет Прыгающий Барсук? – спросил Галл.
Я в недоумении оглядел типи, ибо впервые услышал это имя.
– Кто это такой? – тихо осведомился я у Боевого Оперенья.
– Так в юности звали Сидящего Быка, – шепотом пояснил он. – У него было еще одно прозвище – Неторопливый. Его ровесники иногда прибегают к этим именам.
Татанка Йотанка курил свою каменную трубку, устремив взгляд в одну точку. Вожди смотрели на религиозного лидера, храня вежливое молчание. Он был для них великим провидцем, прорицателем, видящим вещие сны, указывающим лучшие дороги. Они ждали его веского слова.
– Луи Ришо, – промолвил он, поглядев на метиса. – Протяни мне свою руку.
Тот исполнил просьбу.
– Ладонью кверху, – поправил его Сидящий Бык.
Ришо пожал плечами и протянул правую руку ладонью кверху.
Сидящий Бык вынул изо рта потухшую трубку, выбил из нее золу и сунул ее в кожаный мешочек на ремне. Взяв щепотку земли из-под расстеленной на полу бизоньей шкуры, он протянул ее Луи Ришо. В следующую секунду пальцы хункпапа шевельнулись, и тонкая струйка земли потекла в ладонь метиса.
– Ты вернешься назад и скажешь бледнолицым, что Сидящий Бык не торгует своей землей. – Голос вождя был ровным и глубоким. – Если этой горсти земли для них будет мало, и они захотят больше, то Сидящий Бык встретит их с оружием в руках.
Таганка Йотанка сказал свое веское слово. И сделал он это убедительно и красиво. Я никогда не забывал его короткой, но великолепной речи.
После совета в жилище Сидящего Быка к берегам Белой Реки был отправлен отряд наблюдателей под командованием вождя Маленького Великана. Бешеный Конь, зная о необузданном нраве командира этого отряда, отрядил к нему в помощники меня и Вапу Хакиту.
– Маленький Великан – вспыльчивый человек, – объяснил лидер оглала. – Держитесь на переговорах рядом с ним, и не дайте ему потерять голову. Но если кто-либо и? вождей надумает поставить символ на говорящей бумаге, позвольте Маленькому Великану действовать.
– Он может пролить кровь наших братьев, – заметил Боевое Оперенье.
– Продажный брат хуже самого заклятого врага, – резко бросил Бешеный Конь. – Маленькому Великану это объяснять не надо.
Мы прибыли к Белой Реке днем 23 сентября. На прилегающей к ней прерий стояло бессчетное количество типи. а в стороне от них пасся огромный лошадиный табун. По моим подсчетам к месту переговоров приехало не менее двадцать тысяч краснокожих. Здесь были брюле и миннеконджу, оглала и хункпапа, сихасапы и сансарки, северные шайены и северные арапахи, все те индейцы, кто считал Хи Сапа родным домом.
Перед палатками белых комиссионеров в разноцветном великолепии замшевых одежд рядами сидели вожди и старейшины. За ними теснились простые воины, а еще дальше колыхалась неустойчивая масса индейских скво и ребятишек. Ежесекундно раздавался громкий лай собак, сновавших везде и всюду..