– Девять, генерал. – поправил я его.
– Да-да, девять, – задумчиво протянул он, поглаживая свои поредевшие усы. – С того момента, как я отправил тебя с Римским Носом собирать разбежавшихся южных шайенов… Ну да ладно, давай-ка мы с майором Рено послушаем тебя, Кэтлин.
Я уже вполне оправился от потрясения, мои слова были просты и убедительны.
– Я вот что скажу тебе, генерал… Я прожил долгую жизнь с тетонами и хочу им добра. Но сейчас хочу добра и генералу Кастеру. Если ты двинешься дальше, то погибнешь. Твоя гибель повлечет за собой кровавую месть…
– Что ты несешь, Кэтлин? – изумился генерал.
– Ты в двадцати пяти милях от громадного индейского лагеря и в дне пути от поражения.
– !?
– На большой излучине Литтл-Биг-Хорн стоит тысяча типи краснокожих. Две тысяч воинов ждут свою жертву, которой ты, похоже, собираешься стать.
– Черт возьми, Рено! – воскликнул изумленный Кастер. – Что это значит? Твои разведчики сообщали о тысяче воинов. Ты что-нибудь понимаешь?
Рено пожал плечами, помолчал, а потом посмотрел в мою сторону.
– Этот пройдоха, может быть, просто врет, генерал.
Кастер метнул на меня взгляд, полный угрозы.
– Не вводи Кастера в заблуждение, Кэтлин. – Он подошел и постучал по моей груди пальцем. – Я начинаю беспокоиться и злиться, а это, поверь мне, опасно для тех, кто выводит меня из равновесия.
Он развернулся и прошелся несколько раз по палатке. Затем снова пристально взглянул мне в глаза.
– Ты знаешь, Рено, – заговорил он, – о чем я подумал?.. О том, что Кэтлин не хочет, чтобы я шел дальше. Ибо он боится, что моя кавалерия сотрет в порошок индейский лагерь. Ха!.. Нет в нем никаких двух тысяч воинов! Кэтлин врет, и это понятно. Я сейчас же подниму солдат и пойду к Литтл-Биг-Хорн. Добыча слишком близко, чтобы медлить.
Я не мог не улыбнуться. Знаменитый генерал оставался самим собой – дерзким, упрямым, целеустремленным.
– Ты будешь говорить правду, Кэтлин? – проговорил он, сев за стол и посмотрев на меня исподлобья.
– Правда одна, генерал, – сказал я. – Ты сделаешь непоправимую ошибку, если двинешься к Литтл-Биг-Хорн. Две тысячи воинов Ташунки Витко знают, что ты рядом с Жирной Травой и готовы уничтожить твою кавалерию… Пытай меня, генерал, но ты все равно получишь те же самые ответы.
Кастер вздохнул и долго смотрел в одну точку на столе.
– Как, кстати, ты оказался поблизости? – спросил он. – Был на разведке с этим оглала?
Я больше не хотел вводить Кастера в заблуждение и откровенно рассказал о событиях последних дней.
– Значит, Крук отступил, – задумчиво произнес генерал, теребя концы белесых усов. – Ну что ж, на войне бывает всякое. Но знай одно, Кэтлин. Дело индейцев проиграно уже сейчас. Пусть они выиграли ту битву на Роузбад, пусть выиграют еще несколько, но мы останемся победителями в последней.
Я мысленно снял перед Кастером шляпу. Он коротко и убедительно скомпоновал мои расплывчатые мысли о закате индейского мира в двух-трех предложениях. Действительно, сколько бы краснокожие не выигрывали, они в конечном итоге будут разбиты в решающей схватке.
– Все последнее время, генерал, – сказал я, – я думал именно об этом. Теперь мне не хочется, чтобы проливалась чья-либо кровь. Это лишь приведет к чрезмерному насилию и ожесточению. Ты и твоя кавалерия…
– Довольно! – вскинулся Кастер. – Мне надоел и этот разговор, и твое воронье карканье… Рано, черт побери, записывать мою кавалерию в мертвецы! Хватит!.. Ты говорил здесь слишком умно и чересчур много… Батлер!
Голова сержанта тут же просунулась через полог.
– Что прикажете, сэр?
– Сию минуту собери в мою палатку Томаса Кастера, капитанов Мойлана, Фрэнча, Макдугалла, Бентина, Уэйра, Кью и Колхауна.
Батлер исчез, а Рено спросил у Кастера:
– Военный совет, генерал?
– Что? – встрепенулся Кастер, ушедший на минуту в себя. – Ну конечно, военный совет, Марк! И даже если мои доводы не убедят офицеров, я все равно отдам приказ наступать. Пробил час!.. Как насчет тебя? Спрашиваю заранее.
– Можете смело на меня положиться, сэр, – вытянулся майор-коротышка. – У меня, как и у вас, нет веры белому индейцу.
Вот так было запущено колесо будущей трагедии. Двое главных действующих лиц 7 – ой кавалерии ударили по рукам, и оно покатилось.
Когда названные офицеры собрались в командирской палатке, Кастер предстал перед ними в полном генеральском облачении. С застегнутым на все пуговицы мундиром, перетянутый красивой портупеей, в широкополой голубой шляпе, он выглядел весьма впечатляюще.
– Господа, – начал он торжественным тоном, – мы собрались здесь вот по какому поводу… Перед вами двое краснокожих… Пардон! Один из них только с виду смахивает на шайена, но на самом деле это настоящий американец, много лет проживший с индейцами. – Он ткнул мне в плечо. – Сначала он кочевал с южными шайенами, теперь ездит с оглала. Сегодня утром наши кроу взяли их в плен. И знаете, что напел мне этот «индеец»?.. Он поведал смешную басню о двухтысячном индейском войске, которое только и делает, что оттачивает ножи для снимания скальпов в ожидании нашего прихода! Ну, не идиотизм?.. Он твердит, чтобы я оставался на месте и не шел навстречу верной гибели. Странная забота о согражданах человека, проведшего полжизни в кочевых индейских лагерях. Он тут мне пытался втолковать некую правду об озарении, которое нежданно-негаданно нахлынуло на него…
– Сэр, а не лучше ли выслать к Литтл-Биг-Хорн опытных разведчиков? – высказал здравомыслие один из офицеров. – Ведь этот белый индеец мог сказать и правду, надеясь на помилование.
Кастер отыскал глазами офицера:
– Капитан Мойлан, никакое помилование этому типу не светит. Его руки в крови лейтенанта Скотта… Не слышали о таком?.. И бог весть, сколько белых людей отправилось на тот свет по его милости… А вам, Мойлан, нужно хотя бы иметь элементарное терпение выслушать своего командира до конца, – генерал смерил недовольным взглядом подчиненного. – Итак, этот ренегат, несомненно, лжет. Почему, спросите вы? Разгадка лежит, на мой взгляд, на самой поверхности. Или он не желает видеть, как воды Литтл-Биг-Хорн окрасятся индейской кровью, или просто нагло тормозит меня, чтобы Бешеный Конь успел собрать силы и напасть на наш лагерь… Ну, что вы на это скажете? Капитан Мойлан, вам слово. Дерзайте!
– Я послушаю других, – стушевался Мойлан, отведя взгляд в сторону.
– Здраво, – усмехнулся генерал. – Весьма здраво… Что ж, господа офицеры, оценим обстановку и вынесем мудрое решение.
По тому, как он это произнес, можно было подумать, что эти слова шли от поборника армейской демократии. Но иллюзия быстро развеялась, когда он стал бесцеремонно одергивать несогласных с его мнением офицеров. Неугодные суждения тут принимались в штыки. Я краем уха услышал, как один капитан шепнул другому:
– Кастер опять на своем коньке. У него «индейская лихорадка», и она не спадет до тех пор, пока его сабля не начнет сносить краснокожим головы.
Поэтому, после недолгой оценки обстановки в палатке воцарилось милое «единодушие», потревоженное лишь однажды, когда все тот же Мойлан вновь рискнул открыть рот:
– Сэр, мне кажется, мы ничего не потеряем, если подождем подхода войск Гиббона.
Во взгляде Кастера в тот же миг сверкнуло пламя.
– Капитан Мойлан! – рявкнул он сердито. – Я боюсь, что вы на глазах лишаетесь храбрости… Что ж, для колеблющихся офицеров место в обозе Макдугалла.
– Сэр, мне очень жаль. Я хотел…
– Сражаться?
– Я никогда не был трусом, сэр.
– Отлично! – Кастер окинул орлиным взором собравшихся. – Смелым и мужественным офицерам, которые пойдут за своим командиром, я обещаю награды и повышения по службе… А теперь, господа, время выстраивать вверенные вам эскадроны в походную колонну.
Офицеры один за другим быстро очистили палатку, и по лагерю понеслись их громкие команды.
– Что будем делать с ними? – спросил Рено, кивнув в нашу с Вапой Хакиту сторону. Кастер озабоченно смотрел на нас с полминуты, а потом твердым тоном решил нашу судьбу:
– Они поедут с нами, Марк. Точнее, с тобой. Кэтлина следует обязательно доставить на Восток. Его ждет суд, а нас – награда за поимку столь опасного ренегата. Что ждет этого тетона, – он указал на Боевое Оперение, – я не знаю. Может быть, обыкновенный пинок в зад, а может, и виселица. Там разберутся, что он за птица… Найди бывалых ребят, Марк, и вверь их попечению этот странный дуэт.
Через тридцать минут колона Кастера уже двигалась на запад, навстречу своей судьбе.
Но хоть «индейская лихорадка» и накинула на генерала крепкую узду, он не стал торопить события, продвигался вперед с заметной осторожностью, медлил. Полагаю, мои сведения все же его как-то отрезвили.
Вскоре, высланные на разведку арикары и кроу вернулись с новостями том, что след индейцев Сидящего Быка и Бешеного Коня разделился. Кастеру пришлось сделать привал, чтобы прояснить ситуацию. Когда колонна остановилась, охранявшие меня и оглала кавалеристы помогли нам сойти на землю. По приказу майора Рено сразу, после того как завершился памятный военный совет, каждому из нас крепко связали руки спереди у запястья, и посадили на могучих жеребцов перед двумя крупными солдатами.
– Присаживайтесь на травку, вожди, – сказал мой охранник, Патрик Грэйвз. – Сидящий Бык – старый лис и умеет заметать следы. Пока Кастер не разгадает его намерений, всем нам придется торчать здесь. Но помните: два шага в любую сторону – и вы оба предстанете перед Создателем с дыркой в головах!
– Лучше бы они попробовали это сделать, – злобно произнес охранник Боевого Оперения, Пол Паркинсон. – а кой черт нам таскаться с ними?.. Не пойму нашего генерала. Пустить в них по пуле, и дело с концом!
– Кончай болтать, Пол! Коли нам сказано охранять их, так и нечего тут возмущаться.
Паркинсон тихо ругнулся и начал раскуривать трубку. Я вздохнул и опустил голову на колени, не найдя в себе сил с открытым лицом противостоять огромному желанию закурить.