Миссия занималась продажей работ учеников – значит, связи с любителями искусства у иезуитов имелись. И кажется, святые отцы не были особо щепетильны в выборе источников дохода.
Нина поднялась:
– Клим, мне надо тебе кое-что показать. Поехали со мной.
Они вошли в лавку мебельщика, поднялись на второй этаж в загроможденную нераспроданными шкапами комнату. Нина велела хозяину не путаться под ногами и, дождавшись его ухода, открыла чулан. Клим с любопытством смотрел на пыльные серые коробки:
– Что это?
– Наше будущее.
Клим не особо разбирался в азиатском искусстве, но он сразу понял, что содержимое чулана стоит больших денег. Листая альбом с рисунками, он то и дело хмыкал:
– Ничего себе… – На лице его было написано полное изумление. – Откуда у тебя это?
– Олман подарил. Один клиент всучил ему эту коллекцию в качестве гонорара, и Тони совершенно не знал, что с ней делать. Как думаешь, можно продать иезуитам такие вещи? Вернее, пожертвовать. А в ответ я хочу, чтобы они помогли мне наладить дело с календарями.
Клим не смог сдержать улыбки.
– Что? – забеспокоилась Нина.
– Я представил, как ты будешь предлагать святым отцам заведомую порнографию.
Она сникла:
– Сама не знаю. У меня в жизни отваги не хватит. Отец Николя запросто может сдать меня полиции, и тогда все конфискуют.
Клим положил альбом на стол и приблизился к Нине:
– Я съезжу в Сиккавэй и переговорю с иезуитами.
Она посмотрела на него:
– Правда? – И, не удержавшись, поцеловала в губы.
Глава 36
1
Клим шел по улице – разбитый счастьем и усталостью. В голове крутилось только что пережитое: тесная комната, резное пятно света на полу на столе – раскрытый посередине альбом с гравюрами. В окно залетела бабочка и села на край страницы. Клим с Ниной были неаккуратны и спугнули ее.
Под платьем у Нины – алая сорочка: что-то яркое, неожиданное. Впрочем, все было таким: ее внезапная страстность, отчаянность – «Плевать на хозяина!» – и тихое, едва слышно сказанное Климу в плечо «Люблю тебя».
Спускался вечер, мимо пронесся пустой трамвай, залитый электрическим светом. Из буддийского храма слышались низкие голоса и размеренный бой барабана.
– О, кого я вижу! – окликнули Клима по-испански.
Он обернулся. Дон Фернандо высунулся из окна притормозившего автомобиля. Он был пьян и весел.
– Поди-ка, любезный, вон, – сказал он молодому китайцу, сидевшему рядом с ним. – Я встретил дорогого друга и хочу провести с ним время. Поехали!
– Куда? – не понял Клим.
– Увидишь.
Дон Фернандо выскочил на тротуар и чуть не силой усадил Клима в авто.
– Видал такую штуку? – спросил он и вытащил из кармана розовый тюбик. – Это зубной крем «Колгейт»! Выходит наружу в виде плоской ленты, имеет приятный мятный вкус.
Клим восхитился зубным кремом.
– А «Летучий голландец» как? Закрыли?
Дон Фернандо расхохотался:
– Кто меня закроет, родной мой? Я же деньги даю отцам города – на молоко их детям! Все работает, новое помещение – лучше прежнего.
Автомобиль остановился у китайского театра. Дон Фернандо надвинул шляпу на лоб.
– Ты понимаешь по-шанхайски, да? Будешь сидеть рядом и слушать, что говорит Рябой. Хорошо, что я тебя встретил, а то китайские переводчики покрывают своих: никогда правды от них не дождешься.
– Кто такой Рябой?
– Начальник китайских детективов во Французской концессии – это по профессии. А по призванию, конечно, бандит. Больша-а-ая шишка! Но ты не трусь – он на людей не бросается. Главное – не суйся ни во что и будь внимателен.
Клим усмехнулся: приключения – это неприятности, от которых ты не сумел вовремя отвертеться.
Двери театра сторожили каменные львы. Даже на улице слышались частые звуки цимбал и неестественно высокие голоса актеров. В красно-золотой зале, украшенной расписными панелями и гирляндами фонарей, шло представление. На сцене воины в богатых одеждах кружились, изображая бой на пиках. За столами сидели зрители и пили чай.
– Ну что вытаращились? – ворчал дон Фернандо, пробираясь в другой конец залы. – Белого человека ни разу не видали?
Встреча была назначена в отдельном кабинете. Дон остановился перед резной дверью, оглянулся на Клима:
– Все, что здесь услышишь, останется между нами, понял?
– Э-э… я не особый знаток шанхайского, – начал Клим, но дон Фернандо грозно нахмурил брови:
– Не огорчай меня.
Два рослых охранника обыскали их и впустили внутрь. Диваны, низкий столик с чайным прибором, на стенах – оперные маски.
Вскоре появился Рябой, жирный китаец с непроницаемым лицом в крупных оспинах. Дон Фернандо представил ему Клима:
– Это мой компаньон. Он мечтает вложиться в новое казино. – И тут же сделал тайный знак Климу: «Помалкивай!»
Климу было смешно. Надо публиковать в газетах объявления: «Молодой человек с внешностью подпольного дельца готов быть свадебным генералом на мероприятиях любой важности». Спрос определенно есть. Надо содрать что-нибудь с дона за услуги, а то Марта в свое время отделалась сердечной благодарностью.
Говорили по-английски. Дон Фернандо собрался открыть во Французской концессии не одно, а полдюжины заведений. Привозить-увозить клиентов будут на лимузинах, выпивка бесплатно, девки-официантки в платьях с разрезами чуть не до подмышек… Но для такой затеи нужен серьезный покровитель.
Считали деньги, спорили. Дон Фернандо напрасно волновался: ничего страшнее «Еще чаю» и «Закрой дверь, болван» Рябой не сказал слугам.
Обо всем договорились, раскланялись. Рябой предложил досмотреть оперу.
– Мы посидим, потрафим хозяину, – шепнул Фернандо Климу. – Рябой – большой любитель этих кошачьих концертов, так что надо разделить его увлечение.
Официанты тут же накрыли для них стол в зрительном зале.
На сцене сидел актер с приклеенной бородой. Под звуки двуструнной скрипки перед ним приседала мадам с двумя мечами.
– Это переодетый мужик, – сказал дон Фернандо. – У них в опере все мужики. Что вытворяет, подлец! Вот, ей-ей, спутал бы его с бабой, особенно в темноте.
К их столу нетвердой походкой подошел молодой китаец в военном мундире. Следом подтянулись его дружки. Рябой помрачнел, но все же представил гостей друг другу:
– Это мистер Лу, сынок нашего губернатора Лу Юнсяна. Это дон Фернандо Бурбано и Клим Рогов.
Парень был в стельку пьян. Красу аксельбантов дополняла зацепившаяся за пуговицу лапша.
– А чем занимаются твои белые дьяволы? – спросил он по-шанхайски.
Рябой смотрел на него с мрачной ненавистью:
– Иди домой.
Парень взял папиросу из пачки Рябого, прикурил, долго размахивал потухшей спичкой:
– Белые дьяволы кровь из нас сосут. Их мало в Шанхае, и, если бы не такие, как ты, мы бы давно раздавили им панцирь, как подлым черепахам!
– Что он говорит? – забеспокоился дон Фернандо.
Клим поднялся из-за стола. Бог с ними, с китайскими церемониями.
– Нам пора.
Лу схватил его за руку:
– Сиди! Фернандо Бурбано и Клим Рогов, – перешел он на английский, – я вас ни в чем не обвиняю. Я даже не обвиняю вашего слугу – Рябого. Он почтенный человек… Но что действительно меня бесит, так это бездарная сволочь на сцене!
Он схватил со стола горячий чайник и швырнул его в артистов. Музыка замерла. В неестественной, враз повисшей тишине долго слышалось дребезжание покатившейся крышки.
Рябой вскочил из-за стола:
– Выкиньте эту мразь на улицу!
Телохранители бросились к парню, повалили его. Никто из друзей не вступился, пока Лу молотили ногами. Его выволокли из зала, официант быстро убрал кровь с пола. Через минуту на сцене вновь шло представление.
– А опера у Рябого оказалась занятнее, чем я ожидал, – сказал дон Фернандо, когда они с Климом сели в автомобиль. – Не будь Лу губернаторским сыном, его бы убили на месте. Рябой – человек серьезный, главарь Зеленой банды, если тебе это о чем-нибудь говорит. Папаша-губернатор сейчас в Ханчжоу… интересно, договорятся они с Рябым или перестреляют друг друга?
Клим не ответил. Портье в гостинице «Палас-отель» рассказывал об этом мальчишке Лу: как тот обиделся на Марка Донэлла и его норовистую лошадь. Зря Рябой представил ему Клима и дона Фернандо. Если между Зеленой бандой и губернаторской семейкой разгорится война, черт знает, что взбредет в голову этому Лу. Китайские самодуры вырезают не только врагов, но и всех их родных и друзей.
Не надо было ехать с доном Фернандо.
2
Клим добрался до дома за полночь. Ада уже спала. Окно было распахнуто, на подоконнике сидел Митя.
– Уходи отсюда, – сказал он тихо.
– Что?
Митя поднял на Клима блеснувшие в лунном свете глаза:
– Тебя сейчас будут резать.
– Кто?
– А вон те солдаты, которые пришли.
По улице бежали шестеро в китайской военной форме. Они приблизились к запертым воротам и что есть силы замолотили в створку:
– Откройте немедленно!
– Беги! – шепнул Митя Климу. – Пока хозяин будет им отворять, ты успеешь перебраться через забор. Там во дворе сосед бельевую веревку натягивал и лестницу оставил.
3
Клим быстро шел по темной дороге. Это наверняка были люди Лу. Ох, черт, черт… надо же во что вляпался!
Предупредить дона Фернандо – он, верно, ничего не знает.
У «Летучего голландца» стояли грузовики. Витрины и вывеска разбиты, солдаты волокли кого-то под руки.
Клим попятился, надвинул шляпу на глаза. Поздно: дона наверняка уже схватили.
В заведении Марты гремело веселье, но самой хозяйки нигде не было видно. Клим протиснулся к бару:
– Где мадам?
– Наверху.
Он столкнулся с ней в коридоре.
– Ты как тут очутился? – испуганно озираясь, проговорила Марта. – Пять минут назад сюда приходили…
– Кто?!
– Китайские солдаты. Спрашивали Фернандо и тебя, и явно не для того, чтобы передать поклон. Я в эту историю ввязываться не хочу. Пожалуйста, уходи!