Стасик уронил пуговицу в лужу, выхватил, суетливо надел на шею мокрый шнурок. Опять стало страшно. Он сказал жалобно:
— Ты что выдумал! — Хотел подвинуться к Яшке, но тот говорил будто издалека:
— Старик Коптелыч и дядька в машине… Думаешь, я их забыл? Я же следил, сколько мог. Потому что от них так и несло черным излучением. Я тогда еще мог угадывать, во мне оставалось чуть-чуть этого… ну, от Белого шарика… Однажды они ехали вместе, а тот, в фуражке, говорит: «Уровень раскрываемости никудышный, нас по головке не погладят. А ты, старик, последнее время только керосинишь, а работы не видать. Ох, гляди! Неужели все кругом такие чистые?..» Коптелыч тогда и начал: «Жена этого… Тона, который в прошлом году себя кончил… Не нравится она мне, хитрая баба. И разговоры вела с намеками…» А тот: «Чего же ты ходишь, не телишься! Приедем — сразу пиши!» И дальше едут, а там рельсы, ветка с кирпичного завода… Ну, ты знаешь, за старой мельницей…
— И что… дальше? — выдохнул Стасик.
— С завода — состав с платформами, скорость уже набрал. Сторож у шлагбаума забегал, а они кричат: «Не опускай, проскочим!» Ну, он видит, чья машина, опускать боится… Да они и проскочили бы… только я следил издалека.
— И что сделал? — одними губами спросил Стасик.
— Истратил свой последний заряд. Прямо на рельсах заклинил в машине подшипники…
Долго они молчали. Потом Стасик спросил:
— А сторож?
— Не бойся. Я устроил, что ему ничего не было…
Выбрались из баржи, шли по берегу молча. И лишь на первой горке Банного лога Стасик сказал:
— Разве ты в чем-то виноват?
— Я не знаю…
— Они же… такое дело задумали! Гады…
— Конечно… Только если бы ты видел, как горела машина…
«А я видел», — подумал Стасик.
— Яш! Может, вовсе и не ты подшипники заклинил. Может… само собой.
Яшка помотал головой:
— Нет, я… С той поры я больше ни разу не видел окошка в колодце.
— Увидишь еще…
— Ты просто так говоришь. А думаешь наоборот.
— Я не про это думаю… Я думаю: а вдруг кто-нибудь все-таки напишет такое… На маму…
— Не бойся, — веско сказал Яшка. — Это теперь позади.
Потом они опять пошли молча. Но было уже не так тревожно и грустно. Банный лог, он и есть Банный лог… Встретил ребят в темноте кудлатый знакомый пес Пират, обнюхал их мокрым носом, помахал хвостом, проводил немного. Сокращая путь, они перелезли через забор соседского огорода. Там стояло растопыренное пугало с горшком на голове.
— Привет, Федя, — сказал ему Стасик. И вдруг воскликнул: — Яшка, смотри!
За низкой изгородью был виден их двор и темный дом. И в доме этом рядом с крыльцом светилось желтое окно!
— Откуда оно? — прошептал Яшка. Потому что стена была глухая, ни одного окошка во двор не смотрело.
— А то, заколоченное! Его еще до войны забили. А дядя Андрей все грозился: «Раскупорю, чтоб на кухне светлее было!» Ну и вот…
— И вот… — Яшка засмеялся, будто избавился от тяжелой напрасной вины. — Сидят на кухне и нас ждут: «Где вас носило, голубчики?»
— Точно! — весело согласился Стасик. — Зяма, небось, разнюхала…
Они пошли к дому по меже среди прохладной картофельной ботвы. Стасик вдруг спросил:
— Яш, а ты точно знаешь, что Банный лог выводит прямо на Дорогу?
— Еще бы!
— Это хорошо.
— Надо только рассчитать день и час…
— Лучше вечер, — сказал Стасик.
Если они с Яшкой выйдут на Дорогу вечером, окно будет светить у них за спиной. А когда сзади светит, ждет тебя обратно такое вот окно, идти не страшно. И жить не страшно.