Белый снег на черной земле

И если есть те, кто приходят к тебе,

Найдутся и те, кто придет за тобой.

(с) Илья Кормильцев

На первого человека, родившегося уже с мутацией, ученые набросились так, как будто это был хорошо прожаренный стейк. Бедный хвостатый мальчик еще заорать толком не успел, а его уже подхватили и унесли в лаборатории на высоко поднятых руках. Все, что осталось несчастной матери — какая-то правительственная бумажка да откупные. До того светлого дня мутации изучали уже давно. Но все они проявлялись у людей уже взрослых, можно даже сказать, зрелых, но никогда — у юношей и детей. И тем более, никто никогда не рождался уродом. Все люди, покрытые корой, как деревья, с хвостами, головами, глазами… лишними головами и глазами, конечно, умирали раньше, чем ученые могли постичь суть их болезни. И жены, мужья, дети, внуки находили их в постелях с искореженными руками-ветками, двумя парами глаз на выкате, с пеной у рта. Созывали консилиумы, выставки. Собирались, обсуждали, делились, изучали проблему: думали, почему в Германии больше «деревьев», в Англии — хвостатых и так далее. Собрали даже Чрезвычайный Совет Европы, но ни к чему не пришли и разбрелись по своим местам. Рождение хвостатого младенца потрясло весь мир, а за ним в сотнях городов, деревень, на свет появлялись порченые дети. Выжили из них не все. Спустя десять лет после первого рожденного мутанта все успокоились. Газеты уже не трубили о скором...

Читать дальше