Еще вчера пустовавшее полуподвальное помещение обзавелось новенькой вывеской в форме большущего жестяного сапога.
– Интересно, что это за сапожник объявился? – присвистнул Михаил.
– Может, нас хочет подковать? Место для засады уж больно подходящее… – предположил Николай.
– Да, подозрительно все это, – согласился Дмитрий. – Надо бы прощупать… Только… – Он строго взглянул на Михаила. – Я сам пойду!
– Иди, если такой шустрый, а мы тебя подстрахуем, – обиженно кивнул парень.
«Форд» проехал немного вперед, и Дмитрий вышел на тротуар. Неторопливо двигаясь в сторону аптеки, он прокручивал в голове план акции. От места, где предположительно остановится машина с группой боевиков, до аптеки не более ста семидесяти шагов. Это три с половиной минуты спокойного хода. Если в сапожной мастерской окажется засада, путь к отходу остается один – вниз, к булочной, где есть проходной двор.
Внимательный взгляд разведчика не упускал ни одной мелочи, в душе крепла уверенность, что акцию надо проводить здесь. Ближайший к аптеке участок находился в полукилометре, за все дни наблюдения у аптеки не появился ни один полицейский. Прилегающие улочки изобилуют проходными дворами – группе легче будет уйти. Наискосок от аптеки находится строительная контора, рядом с ней постоянно отирается рабочий люд – это тоже большой плюс: группа прикрытия не вызовет подозрений.
Но все же мастерская не давала ему покоя – и какого черта она здесь появилась?
Посмотрев на ботинки, Дмитрий спустился вниз по щербатым ступенькам и решительно толкнул дверь. Плохо смазанные петли пронзительно взвизгнули, в нос сразу ударил кисловатый запах кожи. Молодой человек остановился на пороге, поджидая, пока глаза освоятся с полумраком.
На длинном деревянном стеллаже сиротливо стояла одинокая пара мужских туфлей. Негусто… У окна над лапой склонился плюгавенький мужичонка. Он ловко орудовал сапожной иглой. Его худые, узловатые кисти покрывали черные точки, кожа на указательных пальцах заскорузла. С утра он уже был подшофе.
– Милейший, мне бы ботинки почистить… – Дмитрий поставил ногу на ящик и слегка приподнял полотнище брюк.
Мужичонка поднялся, подошел к полке, взял банку с гуталином, смахнул грязь с ботинка бархоткой и заработал щетками. Не подкопаешься…
Пока ботинкам придавался блеск, у Дмитрия было время осмотреться. Жандармами здесь и не пахло, изо всех углов выглядывала беспросветная нищета, последние подозрения развеяла мастерски сыгранная щетками чечетка – перед ним не шпик.
Дмитрий выгреб из кармана мелочь, бросил на конторку и возвратился к машине. Там его ждала новость: несколько минут назад Люшкова увез Ясновский. Контрразведка ни до, ни после никак себя не проявила. Все это говорило о том, что ликвидацию Люшкова откладывать дальше не имело смысла и проводить ее следовало именно у аптеки.
В тот же вечер Дмитрий явился к Дервишу. Там уже находился Павел Ольшевский. Резидент вяло поздоровался и скорее по привычке поинтересовался:
– Как отработали по Люшкову?
– Ничего нового, только вышел позже обычного. Видно, после вчерашней пьянки приходил в себя. – Уловив настроение Дервиша, он не стал торопиться с выводами.
– Зато у нас одна новость хуже другой! – в сердцах произнес резидент.
Вместо него ответил Павел:
– Вокруг Ли происходит что-то непонятное…
– По-моему, все понятно, – прервал его Дервиш. – Идет двойная игра!
– Смотря что иметь под этим в виду. Я знаю его не первый год, и он ни разу не подал повода для сомнений, – решительно возразил Павел. – Скорее, японцы используют его втемную.
– Паша, хрен редьки не слаще! Рано или поздно они зацепят тебя и выйдут на нас!
Дмитрий раздраженно потребовал:
– Вы можете говорить яснее?
– Понимаешь, у нас есть предположение, что Ли подсунули план наступления Квантунской армии, – мрачно обронил Павел.
– Пла-ан? – ахнул Дмитрий.
– Вот именно, план! Но как-то это подозрительно.
– Почему?
– Дим, вспомни, тебе Леон что-нибудь о наступлении говорил?
– Да вроде нет…
– То-то и оно! – мрачно заметил Дервиш. – И Сай о нем ничего не слышал.
– Это вполне можно объяснить. В управлении жандармерии о таких вещах и не должны знать, – возразил Павел.
– Да, это так, – кивнул Дервиш. – Но тут настораживает другое: уж слишком легко план попал к Ли…
– Легко? Как? – спросил Дмитрий.
– Вчера, сославшись на срочность и отсутствие ведущего сотрудника, начальник отдела полковник Мацуока потребовал от Ли сделать к утру исправленный экземпляр карты, к которой прилагались сводные таблицы, – пояснил Ольшевский.
– Такое вполне может быть, – подумав, сказал Дмитрий. – Ли, кажется, на хорошем счету. Лично я не усматриваю в этом происков контрразведки.
– Возможно, но раньше его к таким документам и близко не подпускали, а тут само с неба упало!
– Обстоятельства бывают разными…
– Хотелось бы верить, но подобные материалы так просто не раздают.
– Возможно, но это еще не основание, чтобы на Ли поставить крест. У нас нет прямых доказательств его провала.
– Дима, опасность в том, что крест могут поставить на нас, – вздохнул Павел.
– Но все-таки, может, пока не будем делать выводов? Понаблюдаем…
– Поздно! – отрезал Дервиш. – Нутром чувствую, контрразведка дышит нам в затылок.
Наступила тишина. Опыт разведчика никогда нельзя сбрасывать со счетов. Лучше лишний раз перестраховаться, чем поставить под удар все связи. Присутствующие понимали это. Но Ли? Кто он – друг или враг? Намеренно предложил дезу, чтобы ввести в заблуждение советское командование? Не похоже… Ли работал на советскую разведку не первый год и сделал очень много. Ни разу за это время не было даже мысли о том, что он способен вести двойную игру, к тому же и у него был опыт, позволяющий отличить липовую информацию от истинной. Но… Это проклятое «но» не давало покоя. И самое страшное было в том, что японцы могли затеять игру, ведущую к ликвидации налаженной резидентуры…
– Паш, расскажи еще раз, что после визита Ли произошло в конторе, – попросил Дервиш.
– Да ничего особенного. Хотя… После того как Ли ушел, к нам заглянул какой-то тип. Секретарю сказал, что из санитарного управления. Стал наводить справки о поставках в военные госпитали, затем попросил, чтобы ему подготовили личные дела на работников конторы. Мол, для отбора кандидатов на работу в секретную лабораторию где-то под Гирином. Сказал, что через неделю зайдет.
– Да… Похоже на контрразведку… – помрачнел Дмитрий.
– И я о том же, – кивнул Дервиш. – Послушай, ты не можешь вспомнить, что именно говорил тебе Леон?
– Какое это имеет значение, – удивился Дмитрий. – Мы, кажется, говорим о Ли…
– Все-таки ты говорил что-то о наступлении…
Дмитрий напряг память. И тут его озарило. По словам Леона, майор Дейсан обронил фразу, которой нельзя было не придать значения: «Возня с планом “Кантокуэн”, затеянная армейскими начальниками и жандармским управлением, яйца выеденного не стоит!»
Какого наступления? Не того ли, карту которого принес Ли? Если так, все сходится и Дервиш прав: контрразведка пытается втянуть нас в свою игру. Но… Но как они вышли на Ли?!
Он изложил товарищам свои соображения.
– Может быть, следующая встреча с Ли что-то прояснит, – сказал Павел. – Я постараюсь соблюдать осторожность…
– Даже не думай! – оборвал его Дервиш. – Какая встреча? Неужели ты не понял, что через Ли контрразведка получила выход на тебя!
– Но я не заметил за собой слежки.
– Это вопрос времени. Они прошерстят контору, и ты засветишься. Личные дела – куда уж яснее!
– Ну и что? Мой послужной список безупречен. Русских в конторе больше десятка, и пока до меня доберутся…
– Не обольщайся, Павел. Тебе надо немедленно уходить в подполье!
– А как же Люшков? По нему все готово, осталось только на курок нажать.
– Им занимается Дмитрий.
– Дима вел подготовительную работу, а дальше – мое дело. Мы не можем подставить Дмитрия под удар!
Резидент с грустью посмотрел на него. «А может, в его словах есть свой резон? – подумал он. – Японцы не провели захват после явки, это позволяет предположить, что они не хотят довольствоваться малым. После провала в “Погребке” Сасо хочет отыграться – накрыть всю резидентуру! А раз так, то у нас есть время для маневра. Мы действительно не можем подставить под удар Дмитрия. Если замкнуть контрразведку на… Паше и Ли, то Дима сможет продолжить работу! Этого требует Родина… Но Павел… Его работа не менее важна…»
Пока он взвешивал все «за» и «против», молодые люди хранили молчание – не в правилах разведки решать за резидента.
– Операцию по ликвидации Люшкова поручаю тебе, Павел! Срок – два дня. А ты, Дима, обеспечишь прикрытие, – окончательно определился Дервиш.
Но следующий вопрос: «Как поступить с Ли?» – снова вызвал споры. Павел предлагал спрятать его в подполье, Дмитрий настаивал продолжить игру с японской контрразведкой, рассчитывая тем самым выиграть время. Каждый упрямо держался за свою точку зрения, но при этом оба думали о том, как выполнить задание Центра. Доподлинно не было известно, начнет «самурай» наступление или нет, и об этом Москва настойчиво напоминала во всех своих радиограммах. Ежедневно вблизи от Москвы гибли тысячи бойцов. Это была катастрофа. А если еще начнется война на Дальнем Востоке, да еще без предупреждения, как это случилось двадцать второго июня на западных границах, последствия будут разрушительными. В Центре надеялись, что разведчики сумеют сделать все от них зависящее, чтобы раскрыть планы милитаристов, союзников Гитлера. Поступающая информация не оставляла сомнений: «самурай» изготовился к роковому прыжку, но когда он его совершит и в каком именно направлении – оставалось большой загадкой.
Если верить информации Ли, прыжок ожидался в направлении советского Дальнего Востока. Но материалы Леона и Сая полностью опровергали эти данные. По их сообщениям, в ближайшее время атакам должны были подвергнуться американские и британские военные базы в Тихом океане. Кроме того, существовал и третий вариант – Япония могла продолжить наступление на юг – к нефтепромыслам Малайи и Филиппин.