Следующий бой на удивление оказался легче предыдущего. Против Рю вышел массивный мужчина с большим щитом. Юноша уже видел, как этот громила сражается, и был уверен в своих силах. Впрочем, опасность состояла в том, что одного попадания этого великана хватило бы, чтобы сломать Рю пару костей, и потому в бою юноша старался не дать оппоненту сократить дистанцию и перехватить инициативу. Ему это быстро удалось, и под градом молниеносных ударов с разных сторон противник вскоре был вынужден уйти в глухую оборону, которую Рю через какое-то время прорвал. Публика взревела, как и все невоенные люди, они были уверены, что силач не может проиграть худощавому мальцу. Рю бросил быстрый взгляд на графскую ложу и заметил, что маленький виконт прильнул к ограждению ложи, восхищенно глядя на арену, и даже сам граф уже не выглядел скучающим. Увиденное невероятно воодушевило Рю: его план работал!
Но расслабляться было некогда, ведь впереди ждал бой за первое место. Его противником была средних лет женщина, чье когда-то красивое лицо обезобразил огромный рваный шрам, рассекший нос и верхнюю губу. Рю в очередной раз удивился тому, что на Континенте женщин допускали к военному делу. Он читал, что это был непростой путь, ради которого женщине нужно было от многого отказаться, но в Гирине о таком и помыслить было невозможно. Клод объяснил Рю, что десять заветов учат, что все люди равны перед богом независимо от пола, и потому никто не вправе отказать им в выборе какого-то пути, хотя в реальности все и не совсем так радужно. Ученый даже дал Рю почитать Книгу десяти заветов – главный труд Церкви, но юноша так и не смог понять, почему эти простые заповеди привлекают так много последователей.
От размышлений юношу отвлек призыв герольда начинать поединок. Рю принял защитную стойку, наблюдая за движением противницы, которая в прошлых боях показала себя очень гибким бойцом, способным подстраиваться под стиль оппонента. Воительница сделала несколько быстрых выпадов, прощупывая его оборону, попыталась подловить его обманным маневром, но Рю был к этому готов. Он сделал вид, что поддался, нарочито открывая бок для вражеского удара, но в последний момент, резко пригнувшись, прошел под мечом соперницы и попытался нанести ей удар. Но не тут-то было, женщина сумела среагировать на маневр Рю и парировала его удар с такой силой, что чуть не выбила из рук меч. Юноша тут же отошел, убедившись, что их разделяет достаточное расстояние, но такая близость провала больно кольнула его самолюбие.
Противники сходились и расходились еще несколько раз, и каждый раз кому-то из них почти удавалось нанести победоносный удар, но соперник в последний момент парировал или уворачивался от удара. В пылу сражения Рю почти не слышал внешних шумов, но был уверен, что зрители в восторге от происходящего. Мало того что в финал вышли два совершенно необычных бойца, они еще и сражались на равных, ничуть не уступая друг другу.
Бой шел уже довольно долго, когда Рю заметил, что соперница не позволяет ему обходить себя слева. Она действовала крайне профессионально, и менее опытный боец легко мог не заметить этого, да и Рю потребовалось немало времени, чтобы увидеть закономерность в ее действиях. До юноши начало доходить, что рана на лице женщины, возможно, была далеко не единственной и последствия травм до сих пор ограничивают ее движения. Он невольно восхитился этой воительницей, настолько искусной в своем мастерстве, чтобы дойти до финала турнира лучших бойцов даже в таком состоянии. Но не воспользоваться этой слабостью юноша не мог, и он начал планомерно прорывать оборону соперницы, стремясь обойти ее слева. В конце концов ему это удалось, и, как Рю и ожидал, этот маневр позволил ему нанести решающий удар, который противница просто не смогла отразить.
Поднимая руки в знак признания поражения, женщина смерила Рю оценивающим взглядом и вдруг спросила:
– Ты заметил, да? – У нее был приятный бархатистый голос, чуть искаженный из-за поврежденной губы.
Рю кивнул.
– Никто из них не заметил, а ты смог, – усмехнулась воительница. – Не растеряй этот дар.
И с этими словами она поклонилась графской ложе и широким шагом направилась к выходу с ристалища. Рю хотел ответить на ее похвалу признанием ее таланта, но пока юноша собрался с мыслями, женщина уже была далеко, и момент был упущен. Но на то, чтобы переживать по этому поводу, у Рю не оказалось времени, ведь к нему внезапно обратился граф:
– Мои поздравления, Рю Омано! Это был достойный бой, и ты показал себя настоящим мастером меча. Сегодня ты прославил свою страну!
Рю пришлось приложить усилия, чтобы не усмехнуться, ведь с точки зрения традиций Гирина и клана Омано, Рю только что покрыл позором свое имя и имена всех своих потомков на десять поколений вперед. Вместо этого он учтиво поклонился, стараясь действовать так, как его учил Клод. Он подумал, что нужно будет обязательно написать ученому и поблагодарить его за уроки этикета.
– Твое имя отныне будет вписано в историю турнира в Форле. Ура!
– Ура-а-а! – подхватила толпа.
Граф помахал своим подданным и вернулся на свое место, переключив внимание на сына, который что-то ему восторженно рассказывал. А Рю так и остался стоять посреди ристалища, не понимая, что происходит. Он настолько ярко представил себе, как граф зовет его отужинать в своей компании или назначает начальником своей личной гвардии, что был совершенно уверен, что так оно и будет. Но сюзерен явно не собирался делать ничего подобного и вообще уже забыл о Рю. Для него юноша был лишь еще одним умелым простолюдином, которому повезло победить в глупом развлечении для народа, не более, и уж точно не кандидатом в руководители личной гвардии.
Это осознание тяжелым грузом упало на Рю, почти физически придавив его к месту. Он бы, наверное, простоял так до самого вечера, если бы герольд не объявил начало конных состязаний. Только нежелание быть растоптанным еще и лошадьми заставило Рю сдвинуться с места и понуро побрести к шатру, где его ждала еще и неприятная встреча с Робертом.
Распорядитель был даже более зол, чем Рю мог предполагать. Он никогда не видел Роберта в такой ярости: его крысиное лицо исказила страшная гримаса, а кожа буквально побагровела. И хотя это делало внешний вид распорядителя скорее комичным, ничего веселого в ситуации не было.
– Да как ты посмел, сосунок?! – заорал Роберт, едва Рю приблизился к шатру. – Совсем берега попутал?!
Юноша промолчал.
– Я тебя спрашиваю, сучонок! – Распорядитель почти подбежал к Рю, и слюна, обильно вылетавшая из его рта, долетела до лица юноши, вызвав у того невольный рвотный позыв.
– Я победил, ты этим недоволен? – резко ответил Рю, глядя Роберту прямо в глаза. Что мог этот крысолицый человек ему сделать? Ударить? Ударить чемпиона турнира в Форле? Пусть попробует!
– Да мне плевать, победил ты или нет! Потому что победил не боец Роберта! Победил какой-то никому не известный Рю Омано!
– Это мое имя!
– В жопу себе его засунь, сосунок поганый! Да я…
– Ты что? – Разочарование сегодняшнего дня вылилось в гнев, который Рю с удовольствием направил на надоевшего ему распорядителя.
– Да завтра каждый стражник и жандарм на Континенте будет знать тебя в лицо. И загребет тебя как вора и убийцу. Никто не смеет перечить Роберту! Понял?!
Браваду Рю как ветром сдуло. Почему-то он не сомневался в том, что Роберт способен воплотить свои угрозы в жизнь, а значит, и обречь Рю на прозябание в темнице до конца своих дней. Теперь-то юноша понял, чего так боялись другие участники труппы и почему не уходили. Сам того не понимая, Рю попал в лапы беспринципному преступнику, а теперь своими опрометчивыми действиями почти наверняка поставил крест на своей жизни.
– Понял, спрашиваю?! – вновь заорал Роберт, все еще буравящий Рю глазами.
Рю кивнул.
– Но Роберт может прощать. – Голос распорядителя вдруг стал омерзительно-елейным, все еще оставаясь невероятно злобным. – Ты можешь отработать свой должок, работая на меня.
– Сколько?
– Сколько! Он еще спрашивает! Всю жизнь, тупица ты узкоглазый, пока сможешь держать свой чертов меч и развлекать толпу. Теперь ты мой!
Рю замер. Он точно попал по-крупному. Выхода не было, любое решение сулило долгое и мучительное прозябание в отвратительных условиях, и юноша даже не был уверен, какой из вариантов хуже.
Вдруг из-за спины Рю раздался какой-то шум, и Пол, который, как вдруг понял Рю, все это время вместе с остальными стоял у шатра, крикнул:
– Босс! Там это!..
Лицо Роберта вдруг резко изменилось. Жуткая гримаса гнева сменилась выражением невероятного дружелюбия, но между ними промелькнуло что-то другое. Рю с удивлением понял, что это был страх. Не в силах предположить, что могло напугать распорядителя, Рю обернулся на шум и увидел нескольких гвардейцев в форме с гербом фон Форле, быстрым выверенным шагом приближающихся к ним.
– Мы пришли за Рю Омано, – уверенно и громко произнес один из них, остановившись в паре метров от Рю и Роберта.
Глава VI
– Это я, – отозвался Рю на автомате.
Гвардеец кивнул, но, прежде чем он успел что-то сказать, в разговор встрял Роберт:
– Но как же, ваше благородие, это мой боец. – Его голос был, как никогда, сладким, а тон – подобострастным. – У него какие-то неприятности?
– Никак нет. Отойдите и не мешайте. – Гвардеец явно очень мало интересовался Робертом. – Парень, бери свои вещи и следуй за нами.
Рю кивнул, тут же развернулся и быстрым шагом двинулся к шатру. Что бы сейчас ни происходило, вмешательство гвардейцев спасло его от разборок с Робертом и их весьма неприятных последствий, а гербы на форме вселяли надежду на встречу с графом.
Другие члены труппы встретили его молча. Проходя мимо них, Рю почти физически чувствовал их тяжелые взгляды, полные злости, а то и ненависти. Все они были в той же ситуации, в которую сейчас чуть не попал Рю, и графские гвардейцы не спешили их спасать. Юноше вдруг стало жалко своих коллег, ведь какими бы скудоумными и неприятными они ни были, они оказались такими же маленькими беспомощными мухами в лапах большого паука. Но почти сразу в памяти всплыли все те колкости и оскорбления, которые Томас и другие позволяли себе в отношении Рю каждый день, и жалость как рукой сняло.