В общем, тяжи вовсю рубились со зверобоями, маги и Стинг помогали им, а я пока остался вообще не при делах. Поэтому я завертел головой, проверяя, не обходят ли нас с флангов или сзади. И…
Капюшон!
Ассасин на несколько секунд выпал из инвиза – похоже, от слишком резкого движения, и какая-то длиннолапая лохматая тварь тут же схватила его за лодыжку, рванувшись между прутьями клетки. Тот ударил её длинным кинжалом, но хватка была крепкая. Из инвиза рядом с ним вынырнул второй Капюшон и поспешил на подмогу.
Нас разделяло метров десять и, увы не ровной дороги. Помост, на котором я находился, шел метрах в трех над полом пещеры, внизу под нами были загоны и клетки с животными. Я выстрелил в потолок Серебряным Жалом и прыгнул вперед, перелетая в сторону ассасинов в стиле Человека-паука. В конце траектории высвободил Жало и, не успела его веревка съежиться до минимальной длины, хлестнул ею Капюшонов, как бичом, метясь острым наконечником по тому из них, кого не удерживал зверь из клетки.
Жало чиркнуло его по голове, прикрытой только матерчатым капюшоном. Убийца вскрикнул от боли и кувыркнулся назад, тут же с протяжным шипением растворяясь в воздухе. Второй тем временем успел еще раз пронзить кинжалом держащую его лапу и высвободиться. Жало уже заняло свое место на запястье, и я выбросил вперед руку, снова выстреливая серебряный наконечник. Но он лишь звякнул о железные прутья решетки – второй противник тоже отскочил и растворился в воздухе.
Бомбочка со светящейся пылью для обнаружения невидимых противников у меня была в слоте быстрого доступа, там, где обычно стояли жемчужины чистой Ци. Знал ведь, куда иду и кого здесь могу встретить.
Я швырнул её об пол и почти сразу же скастовал на себя Сердце дуба и Зеркальный щит. Варианта было два – после ухода в инвиз ассасины могли либо отступать, либо попытаться меня убить. Отступать им пришлось бы медленно, чтобы не сбить невидимость. Так что я делал ставку на второй вариант.
И не прогадал.
Они атаковали почти одновременно – я едва успел разглядеть их обсыпанные светящейся пылью силуэты, когда они уже были у меня под боком. Один ударил слева, заходя за спину, второй – в грудь. Вспышки боли получились тоже синхронными, и ощущение было, будто меня пронзили насквозь. Удары, похоже, были с дикими бонусами к урону, что неудивительно для ассасинов. Хотя вонзились кинжалы не глубоко – едва ли наполовину. Все-таки брони на мне было – с трех умений, и суммарно это уже сравнимо со стальным доспехом.
Зеркальный щит лопнул, разлетаясь на блестящие осколки, и оба убийцы дружно завопили. Тот, что стоял передо мной, оказался истыкан этими осколками, будто дикобраз.
Хвост дракона!
Отшвырнул от себя нападавших, оглушая их. Один из них пришел в себя неожиданно быстро и отпрыгнул в сторону. Но тут же получил стрелу в бедро. Заорал, покатился по земле, хватаясь за раненую ногу.
Еще одна стрела в живот.
На второго я прыгнул сверху, придавил его к земле. Вытянул веревку от Жала и набросил ему на шею петлю. Когда тот попытался вырваться – чуток придушил.
– Не дергайся, гаденыш!
Тот затих, и я перевернул его на живот. Сам уселся сверху. Оглянулся на Псов. Те уже разобрались с остальными надсмотрщиками из числа Зверобоев и спешили ко мне. Второй ассасин лежал неподалеку, больше похожий на подушечку для булавок – Стинг не дал ему уйти.
Кровь оглушительно стучала в висках, а руки заметно дрожали. Я чувствовал, что слабею с каждой секундой. Яд! Ну, конечно, чего еще ожидать от ассасинов.
Потратил еще один заряд Ци на Очищение. Стало заметно полегче.
– Это он! – взревел Дракенбольт, едва завидев, кого я удерживаю. – А ну-ка, брысь, мелюзга! Дайте мне его!
Мой пленник встрепенулся и испуганно вскрикнул. Снова дернулся изо всех сил, и я едва удержал его на месте.
– Ну, что? Будешь говорить, или пусть с тобой побеседует мой двухголовый друг? – процедил я, склоняясь к самому его уху.
– Не надо! – взвизгнул ассасин, и я даже сквозь его доспехи почувствовал, как он задрожал всем телом. – Пожалуйста, не надо! Я все расскажу! Вы кто такие-то?!
– Мы Стальные псы, – мрачно отозвался Берс, подходя ближе. – Слыхал о таких? О, по глазам вижу, что слыхал.
Псы сгрудились вокруг нас. Огр порывался отобрать у меня добычу, но всей толпой удалось его оттеснить немного и уговорить подождать.
Терехов подошел ближе и опустился на одно колено, чтобы получше слышать пленника. Гвалт вокруг немного поутих, но в клетках оставалось еще немало мобов и неписей, и они продолжали голосить.
– Расскажи об этой базе, – потребовал он. – Что тут еще есть?
– Это главный загон. Тут в основном всех пленных держат. Чуть дальше – алтарь Саавара и отдельная темница для особо важных.
– Там ликаны? – уточнил я.
– Да. Пеплогрив и дочка его. Больше там сейчас никого.
– Что еще тут есть?
– Ярусом выше – склады под ресурсы. Туда Зверобои привозят часть своей добычи и дань от ликанов. Дальше перераспределяем.
– Ещё!
– Да всё! Еще есть мастерская, там ксилай какой-то чудаковатый торчит. Неподалеку от него – камера, где мы двухголового держали. Но это далеко, ближе к Огненному жерлу. А тут больше ничего.
– Кто у вас главный? – спросил Терехов.
– Не знаю.
– Ты думаешь, я тебе поверю? – презрительно фыркнул он. – Дракенбольт!
– Не надо!! – заорал Капюшон. – Пожалуйста, не надо! Я правду говорю! Не знаю я, кто здесь главный! Основное время мы сами по себе. Просто задания иногда выполняем для гильдии.
– Вот именно. Но задания-то кто дает?
– Да не знаю я! Они либо письменно приходят, на пергаменте. Либо кто-то из других Капюшонов передает остальным. Или, бывает, кто-то из Зверобоев передает. Чаще всего Сколдер. Вообще, Зверобоями рулят через него. Он младший из главарей, но он шаман.
– Как вам вообще удалось их своими слугами сделать? – вмешался Док.
– Саавар, – коротко ответил тот. – Они считают его своим богом.
Мне вспомнились слова Джанджи Хэ. Высок ростом, сильный маг… Саавар под это определение вполне подходит. Вот только если бы под этой личиной скрывался игрок, я бы это заметил. Но в тот раз, когда я видел это страшилище в темнице, я вообще не увидел у него диаграммы Ци. Я не раз уже возвращался к тому эпизоду в мыслях, пытаясь вспомнить, что же там было не так. Но догадка вспыхнула у меня только сейчас, да и то благодаря Доку. Точнее, его фамильяру, маячащему рядом с ним.
Над Карачуном тоже не высвечивалась диаграмма Ци. И, насколько я помню, над временными подопечными некроманта – тоже. Призываемые существа не имеют собственной Ци, и опыта за их убийство тоже не дают.
– А кто рулит Сааваром? – спросил я. – Это ведь какой-то ваш трюк, верно?
– Наверное. Но я не знаю. Я правда не знаю! – взвыл от досады Капюшон. – Отпустите меня! Я вам даже помогу, покажу, где тут все. Только дайте мне уйти.
– Мы и без тебя найдем, где тут у вас всё, – хмыкнул Берс. – Тем более, ты уже все рассказал.
– Ну, хорошо, положим, у вас такая конспирация, что вы не знаете, кто главный, – подытожил Терехов. – Но догадки-то у тебя наверняка есть? Вряд ли вы, как стадо баранов, просто следуете приказам, приходящим неизвестно откуда.
– Догадки… Да, пожалуй. Я думаю, рулит одна девчонка. По крайней мере, мне приказы приходили чаще всего через неё. И вообще, ведет она себя слишком независимо.
– Что за девчонка?
– Её зовут Эдж.
Псы нестройно выругались, я лишь скрипнул зубами.
– Ладно, хватит уже болтать! – поморщился Берс. – Ничего мы из него не выведаем больше.
– И то верно! – прорычал Дракенбольт и, оттолкнув рыжего и Стинга, шагнул вперед.
Меня он сбросил с пленника небрежным взмахом лапищи. Не успели мы и опомниться, как он схватил пленника. Тот заверещал от ужаса, но крик этот продлился недолго, сменившись воплями боли и жуткими звуками ломающихся костей и рвущейся плоти. Огр, утробно рыча, буквально разодрал беднягу пополам.
– Я предупреждал, – прорычал Больт, обернувшись ко мне.
Мне нечего было ему возразить.
Темницу, в которой держали Ильву и Пеплогрива, удалось отыскать довольно быстро. Её охраняли еще двое Зверобоев, но против отряда Псов с подкреплением в виде двухголового огра это было просто смешно.
Пеплогрив, когда его высвободили из кандалов и выдернули из его тела все трубки, откачивающие кровь, бессильно повалился на пол, будто груда старого тряпья. Ликан когда-то был могуч – это было видно по его широченным плечам и жилистым ручищам. Но недели, проведенные в заточении, высушили его, будто мумию.
Ильва находилась в соседней камере. Увидев её, я едва смог взять себя в руки. В горле встал колючий горький ком, а кулаки сами собой сжались так, что ногти глубоко впились в ладони. Я сам открыл решетку и первый вошел в ее камеру.
Косы ее давно распутались, грязные волосы висели бесформенными прядями. Из одежды на ней было только что-то вроде длинной блузы из грубой, похожей на мешковину, ткани, да и та была изодрана так, что висела на плечах лохмотьями. Тело было сплошь в синяках и ссадинах, а в венах на обеих руках торчали толстенные иглы с трубками. Но зеленые глаза горели, будто язычки свечей, и в них по-прежнему теплилась жизнь.
Ликанка, кажется, не сразу узнала меня. Но, когда узнала, глаза ее вспыхнули еще сильнее.
Она тоже здорово ослабела – когда я освободил ее от пут, она не устояла на ногах и рухнула на меня. Я удержал ее и молча погладил по волосам, все еще не в силах совладать с комом в горле.
– Ты пришел… – хрипло прошептала она. – Ты все-таки вернулся…
– Я же обещал, – выдавил я, наконец. – Прости, что так долго.
С точки зрения игрока – не так уж и долго, мы ведь расстались три игровых сессии назад. Но для нее прошли недели. Несколько недель в аду…
Док вызвался мне помочь с ликанами. Мы вывели Ильву и Пеплогрива из камер, и он занялся их ранами. К счастью, его лечебные зелья и примочки действуют и на неписей, пусть и не так эффективно, как на игроков.