Но были и живые. Пятерка истекающих кровью воинов, кое-как отмахиваясь от наседающих на них тарков, пыталась выбраться из мертвого лагеря. Им повезло, что тарки, позабыв о продолжении атаки, накинулись на мертвые тела их товарищей. Страшный голод терзал тварей. Довольно урча и подвывая, они рвали на части человеческие тела. Кровь стекала по их клыкастым мордам. Атакующие воинов тарки нападали нехотя, постоянно оборачиваясь на сородичей, вовсю набивающих желудки. Атака продолжалась только благодаря давлению нескольких тарков помельче. Альди был прав, говоря, что тарки разные. Глядя сейчас на своих врагов новым зрением, принц четко распознавал их различие. Мелких тарков было всего шестеро, и их силуэты светились каким-то темно-серым светом, от них исходили слабо различимые нити, которые заканчивались на головах атакующих тарков. Каждый шайт, как назвал их Альди, контролировал с помощью своих нитей только двоих дролгов. Это у них не очень хорошо получалось: нити периодически срывались и соскальзывали с голов их «подопечных». Как только шайт терял контроль над своим сородичем, тот тут же оборачивался в сторону кровавого пиршества. Два шайта находились где-то в центре основной массы тел тарков. Их серые «оболочки» смешались с синими — дролгов. Остальные четверо пытались настроить восьмерых дролгов, чтобы они прикончили оставшихся в живых воинов.
Вся эта картина пронеслась перед глазами принца как один миг. Цель была обозначена: первыми умрут шайты… Первая стрела мощным выбросом тетивы ушла по направлению бьющегося сердца первого шайта, который особенно ловко контролировал своих сородичей. Он, скорее всего, был самый умелый из всех. Не повезло… Он умер первым. Листовидный наконечник точно вошел в цель, разрезав его ничем не защищенное сердце.
Четыре шайта умерли практически одновременно и мгновенно. Срезни, как острые ножи, рассекли вражеские сердца. Принц, опьяненный Силой, текущей по его телу, посылал одну за другой свои смертоносные стрелы, разя сердца врагов, не давая им даже понять, откуда приходит их смерть. Не все стрелы, взятые из корзин, вели себя нормально. Три из них сломались, две ушли куда-то в сторону, но и они закончились. Воины, приготовившиеся умереть и получившие неожиданную отсрочку, видя, как замертво упали их враги, не теряя строя, попятились к своему спасителю. Истекающие кровью, они еле держались на ногах. Для них быстрые выстрелы принца показались одним залпом из двадцати стрел, которые буквально смели дюжину тарков.
Не давая воинам расслабиться, Саша крикнул:
— Стрелы!!!
Кровь в жилах воинов похолодела от рыка чужака, но это не помешало им быстро выполнить его приказ. Молодой паренек с рассеченным боком быстро наполнил стрелами колчан на спине у страшного воина, который был похож на стальную машину смерти, одну за другой посылающую стрелы в гущу тварей.
Оставшиеся в живых шайты последовали к Падшему. Нужно отдать должное таркам, они быстро среагировали на смерть своих шаманов и сородичей. Угроза смерти победила голод, и серая волна тварей ринулась на шестерых воинов. Саша, посылая стрелы одну за другой, услышал, как дружно охнули воины, увидев эту волну.
— Творец, помоги нам! — услышал краем уха принц странно знакомый голос.
Он стоял, выпуская стрелы, пока колчан не опустел полностью. Потом обернулся назад. Паренек, который подавал ему стрелы, лежал без сознания с мертвенно-бледным лицом, зажав в руках пустой колчан — мальчишка держался до последней стрелы. За несколько мгновений до того, как волна взбешенных тарков накрыла их, принц успел выхватить верный шеттир, перекинул щит из-за спины и с рыком, холодящим кровь, врубиться в гущу тварей…
«Вот и благоприятный момент испробовать в бою мини-сгустки. Еще неизвестно, каким будет откат», — успел подумать он, перед тем как первый тарк с дубиной наперевес добежал до него. Странное умение видеть силовые потоки окружающего мира четко показывало «энергоструктуру» противника, как мысленно назвал ее принц. Сложное плетение синих светящихся линий на их телах ничем не отличалось от тех рисунков, которые юноша видел в книгах по анатомии, где показывалось человеческое тело в разрезе — его нервная и кровеносная системы. Единственным отличием было то, что в центре груди и у тарков, и у людей был расположен светящийся синий клубок, к которому тянулись «энергожилы».
Тело настроилось на прием Силы небольшими сгустками. Картинка пошла медленней, будто кто-то нажал невидимой рукой кнопку дистанционного управления. Тысячи звуков, до этого неслышимых, обрушились на уши: рев тварей, крики людей за спиной. Приятно было ощущать отсутствие боли в висках — отката не было.
Звери бежали, не соблюдая никакого строя и порядка, а некоторые остались на своих местах доедать уже убитых соплеменников. Сделав два шага вперед, принц вступил в схватку с добежавшим до него наконец монстром. Тот занес над головой огромную дубину и с громким клокочущим выдохом опустил ее на жалкого человечишку… Вернее, на то место, где он только что был. Узловатый конец дубины с глухим звуком ударился о сухую землю, подняв вокруг себя брызги пыли и мелких камешков. Ускорившись, впустив в себя сгусток Силы, принц нырнул под правую лапу тарка, в которой тот держал свое страшное оружие. Оказавшись за спиной противника, юноша молниеносным движением постарался рубануть шеттиром по незащищенным сухожилиям кривых ног. Из-за неудобного положения полноценного удара не получилось, но острое лезвие меча сделало свое дело. Тарк, так и не успевший снова поднять тяжеленную дубину, резко осел на колени. Черная кровь брызнула во все стороны, орошая сухую землю.
Оставив подраненного, вопящего от боли тарка позади, Саша схлестнулся со следующим противником, который оказался помельче предыдущего, но и половчее. Этот тоже держал в лапе дубину, но она была уже не такая примитивная. У тарков принц таких дубин еще не видел. Она состояла из нескольких частей, чем-то смахивая на каменные топоры первобытного человека с картинки в учебнике истории. Времени на разглядывание этого «орудия труда» не было. Юноша, сделав несколько быстрых шагов по направлению к бегущему и размахивающему своим оружием тарку, впустил в тело сгусток Силы и плавно перетек вправо. Локоть монстра вскользь коснулся щита. Показавшееся мимолетным столкновение развернуло принца практически на сто восемьдесят градусов и отбросило на несколько шагов влево. Но уже в полете ему все-таки удалось задеть тарка. Изогнутый шеттир острым кончиком чиркнул монстра по затылку. Удар меча, получив разгон Силой, получился очень сильным. На загривке монстра расцвел кровавый цветок — не спасли даже костяные наросты вдоль хребта. Он, по инерции сделав несколько шагов, повалился в пыль, не издав больше ни единого звука.
Упав на одно колено, Саша оперся ребром щита в землю. Резкий выдох-рык слева заставил его молниеносно поднять щит. Мирлон учил, что нельзя подставлять щит под прямым углом — только под острым. Тогда удар будет скользить по поверхности. А если противник не очень опытный или не очень умный, он обязательно «провалится» по инерции вслед за своим оружием, подставляясь, таким образом, под контрудар. Так и вышло. По выставленному под острым углом щиту проскрежетала костяная дубина здоровенного тарка. Свое грозное оружие он держал двумя лапами и вложил в удар всю звериную силу. Палица, содрав волчью шкуру со щита, увлекла за собой хозяина, оставляя его левый бок незащищенным, чем не преминул воспользоваться быстрый человечишка. Шеттир жадно впился в левый бок твари, войдя почти по рукоять. Монстр с режущим слух ревом припал на правую ногу. Из его пасти, орошая землю, вырвался поток черной крови. Он резко выгнулся, выдирая мощным рывком рукоять меча из руки принца.
Пронзительное чувство опасности заставило Ксандра сделать быстрый, почти на пределе сил прыжок в сторону. Это спасло от мгновенной смерти, но все же резкий удар по спине отбросил юношу на несколько шагов. Он, не чувствуя боли, еще в полете скорбно проводил взглядом темную рукоять верного друга-шеттира.
Еще один удар по щиту, казалось, отбил левую руку. Саша задохнулся от боли. Он находился в самой гуще звериных тел. Клыкастые пасти, горящие злобой и жаждой крови глаза, когтистые лапы, пытающиеся дотянуться до него, — все смешалось в один сплошной клубок, центром которого был он сам. Тело действовало отдельно от разума, совершая движения, которые ранее являлись недоступными. Это было похоже на танец. Последний танец, танец смерти… Но так мнил разум, как бы смотрящий на этот бой со стороны. Тело же действовало иначе. Оно не собиралось умирать. Жизнь в нем разгоралась все ярче и ярче. Сила бурлящим потоком захлестнула тело. Одним из мощных ударов с левой руки сорвало щит. Мгновение — и рукояти руг приятно обожгли ладони. Новым зрением юноша увидел, как светились клинки ножей ярко-алым светом, как по лезвиям плавали необычные иероглифы…
Вертясь, прыгая и уворачиваясь, Саша чертил вокруг себя ругами страшный узор смерти. Тело с каждым взмахом обретало уверенность движений.
Сила равномерно вливалась сверху, растекаясь по телу, которое превратилось в одну неудержимую волну. Она то плавно перетекала с места на место, то словно огненный хлыст взрывалась пронзительной серией ударов. Волновой бой ножей-руг дарил легкость и чувство превосходства. Странно: держа в двух руках по клинку, принц чувствовал себя намного лучше, чем с мечом и щитом. Гард говорил, что в один прекрасный день второй клинок попросится в руку, — наверное, этот день наступил именно сегодня.
Тарки стали совсем медленными и неповоротливыми. По крайней мере, Саше так казалось. Они неуклюже пытались достать неуловимого врага, так обидно и больно жалящего их. Но руги, словно продолжения рук, плели узоры и вязи уколов, взмахов, выпадов. Сиреневое светящееся поле, окружающее силуэт принца, постепенно стало обволакивать и ярко-алые клинки руг. Что-то новое и необъяснимое стало происходить с ножами. Они, словно две губки, впитывали в себя лиловые потоки Силы. Сперва понемногу, будто нехотя, а потом все более стремительно. Слияние алого и сиреневого цветов неожиданно дало новый цвет — белый. По мере того как клинки окрашивались в этот серебристо-белый цвет, раны, нанесенные таркам, становились все страшнее и глубже. Каждый порез или укол белых клинков не просто разрывал плоть мощных врагов — руги разрушали «энергоструктуру» их тел. Они разрывали то, что уже невозможно было восстановить…