Эти оружейные рассуждения самым необычным образом продолжил внезапно появившийся Челнок. Отставной капитан по-хозяйски уселся в кресло и молча поставил передо мной грязноватый тонкостенный стакан.
— Тебе налить? — отодвигаю коробку с «Танцующим орлом» на край стола.
— Лучше насыпать. И побольше, — требует заместитель директора фирмы «Снежинка».
— Тех маслинок, которые изготавливает артель кроликов?
— Они тебе по вкусу.
— Слушай, капитан Челнок. Если Чернобыль отрафировал твои мозги окончательно, то поверь на слово — я там взрыв не устраивал. Так что не хами, я тебе не полиция имени Джекки Чена. Ты, конечно, парень здоровый, но еще раз позволишь себе борзость, вылетишь отсюда вперемешку с дверью. Это я тебе гарантирую. Вместе с выходным пособием.
— Ты меня подставил! — своеобразно извиняется Челнок.
— Каким образом?
— Не предупредил о серьезности обстановки — это раз. Я тебе месяц назад говорил, что вооружение у нас ни к черту — это два. И…
— Погоди, давай по порядку, — говорю более миролюбивым голосом, потому что впервые вижу эту гору мышц в таком возбужденном состоянии. — Начни со стакана.
— Ланду приняли утром, — гораздо тише говорит Афанасьев, — но этот контейнер установили в его машине еще вчера.
— Метод «подстаканника»?
— Да, командир, — такое обращение доказывает, что Челнок почти перестал сердиться. — Но, кроме этого сюрприза, «механик» расположил гранату и под днищем машины…
— Автомобиль стоял возле дерева?
— Возле столбика на стоянке.
— Значит, кольцо канатиком прихватили. Двадцать три секунды после старта машины — и клиент на небесах.
— Рыболовной леской, морским узлом, — поправляет меня Челнок.
— Зачем тогда нужен «подстаканник»?
— Это тебе решать.
— Я сейчас больше интересуюсь мнением профессионала.
— Быть может, страховка. Если леска с гранатой обнаружена, то дальше искать незачем. Такое рассуждение годится?
— Ты сам в него слабо веришь.
Челнок принялся разглядывать стену за моей спиной с таким интересом, словно на ней было изображение одной из его многочисленных клиенток, нуждающихся в срочной защите от климакса.
— Ладно, прогоню ситуацию. Одна граната внаглую привязывается кольцом к столбику с помощью малозаметной лески. Какая не знаю, зато о второй двух мнений быть не может. РГД-5 идеально ложится в тонкостенный стакан. Он прикрепляется к внутренней стороне капота. Учитывая состояние наших дорог, водитель проживет ровно до первой выбоины. Машину тряхнет, стакан разбивается, граната с отсутствующей чекой довольно резко помогает автомобилисту перестать мучаться по поводу абсолютно всех жизненных проблем. Афанасьев, ты сработал великолепно. Я даже не сержусь на твою грубость. Где Ланда?
— В безопасном месте. И семья тоже.
— Правильно отвечаешь. Потому не спрашиваю…
— А я бы и не сказал.
Другого ответа от профессионала не стоит ожидать. Хотя задачу перед ним поставил именно я, распространяться о деталях он не имеет права. Вдруг обстоятельства сложатся так, что мне придется пожертвовать клиентом Челнока, ну, скажем, ради спасения собственной жизни. И тогда выйдет, что, как ни крути, но со своей задачей Афанасьев не справится. Такой роскоши он себе позволить не может. Но, случись нечто подобное, даже с его молчаливого согласия, и мы вынуждены будем навсегда расстаться. Для нас обоих такой вариант изначально невыгоден.
— Теперь приступим к претензии под вторым номером. Чем конкретно ты недоволен?
— Вооружением моей команды, — лаконично отрезает Челнок.
— Не мне тебе объяснять — ношение нарезных стволов запрещено даже охранным агентствам.
— Понимаю. Это, чтоб бандитам было легче нас гробить.
— Тем не менее, ты не совсем прав. Разве я не обеспечил вас всем необходимым?
— Да кому сегодня нужны эти «макары»? Половину из них клинит после третьего выстрела.
— Револьверы тоже клинит?
— Нет. Но, сам понимаешь, если предстоит серьезная разборка с гусевскими… Ты хоть представляешь их экипировку? Ну, даешь, командир, выходить с пятизарядным револьвером против автоматов. Моя фамилия Афанасьев, а не Камикадзе.
Я отметил то обстоятельство, что Челнок окончательно перестал сердиться, и потому вполне миролюбиво заметил:
— Серьезные разборы ведутся не с помощью оружия, а в тихой беседе. Автомат — единственный аргумент малоразвитых и слабонервных, нормальными людьми применяется исключительно для самозащиты. Словом, если понадобится, наш спецназ в твоем полном распоряжении. О его вооружении подразделения «Грифов», «Соколов», «Кондоров» и других птичек мечтать не смеют. Не говоря уже о всяких-разных гусях. Твоя команда работает на виду, а потому нарушать законы вам непозволительно. И давай договоримся, больше к этой теме не возвращаемся.
— Можно подумать, командир, ты нас не вытащишь, если…
— Если бы у тети были яйца, она бы называлась дядей, — отрезаю я. — Конечно, вытащу. Однако не следует привлекать к себе внимание без особой необходимости. Скажи, сколько бойцов тебе нужно, и закончим на этом.
— Полсотни, — с вызовом бросил Челнок.
— Считай, ты их получил, — отрезаю в ответ.
— Кто ими командует?
— Естественно, капитан Афанасьев. Иначе некий Челнок скончается от приступа ревности.
— Хорошо, тогда я спокоен. Да, командир, ты это, извини, если что не так сказал.
— Я об одном прошу, постарайся не прибегать к крайним мерам, — принимаю его извинения. — Иди к Марине, пусть она тебя завяжет на Воху. Только не лишай его всех «курков», совесть поимей. Он все-таки заместитель коммерческого директора. Потом вернешься сюда.
Челнок покинул кабинет своей кошачьей походкой, и только тогда я дал выход накопившемуся раздражению. Я, видите ли, его подставил. Тихо, одергиваю сам себя, наливая кофе из громадного термоса, словно невзначай оставленного на журнальном столике заботливой секретаршей. Откуда Челнок может знать обо всех подробностях дела? Вот потому-то он и решил… На самом деле, как мне кажется, подстава действительно есть. Только не я Челнока употребляю, а кто-то усиленно подставляет бригаду Гуся. И разве о средствах самозащиты «Снежинки» я не позаботился? Бронежилеты есть, газовое оружие — тоже. По документам газовое, а на самом деле…
Я первым среагировал на одно-единственное преимущество отечественного газового оружия перед хрупкими «Береттами» и «Комбатами». Они ведь из всяких облегченных металлов клепаются, чтобы невозможно было переделать газовый пистолет под боевой. Вернее, переделать можно, но стоит из него выстрелить боевым патроном, оружие разорвет.
Наши ребята до того простые, что начали шмалять газовый «макаров» по технологии боевого. Это уже потом оружейники стали выпускать пистолеты с рассверленными стволами под патрон 7,62, а «газовики» девятимиллиметрового калибра очень легко переделывались под боевое оружие. Команда Челнока вооружена именно такими. В обойме сверху расположены два газовых патрона, в этом любой может убедиться. Зато остальные, скрытые под ними, самая настоящая боевая «девятка».
Кроме пистолетов, команда Челнока имеет на вооружении небольшие пятизарядные револьверы. Стоило с помощью молекулярного клея присобачить в ствол жестяную перемычку, как он тут же стал с виду явно газовой игрушкой импортного производства. Еще бы, кто догадается, что бескуровка типа «Велодог» может быть не только боевым, но и оружием российского производства.
Когда начались свободы и прочие вольности с газовым оружием, менты легко приняли этот револьвер за один из зарубежных пугачей-легкосплавов. Столько разнокалиберного добра сюда понавозили, а наши менты, кроме «макарова» к другому оружию не привыкли, у них глаза в разные стороны разлетались при виде всех этих «кольтов», «маузеров», «браунингов» образца девяностых годов. Револьверчики охранного агентства были зарегистрированы как газовые благодаря еще одному обстоятельству — в «Снежинке» полным-полно отставных ментов, которые оформляли стреляющие игрушки, приходя к людям, знавшим их по совместной службе.
А револьверчик без названия хорош. Не какой-нибудь с расфуфыренной кличкой, вроде «Питон» или «Кобра», а бесцветный «Р-92.9 мм», как выдавлено под коротким стволом. Через пару лет этот малыш, быть может, пополнит вооружение африканских спецназов, а моя команда уже его имеет, хотя именно этими револьверами, в отличие от других, оружейникам зарплату не выплачивали.
Основное достоинство револьвера не необычный дизайн и, как следствие, обтекаемость форм, дающих мгновенную возможность выхватить оружие из кармана, вести огонь одной рукой, и даже не насечки на задней части полимерной рукояти, предотвращающие любое движение ствола во время выстрела, а патрон. Тот самый, «макаровский», которых хоть пруд пруди.
Так что для охранного агентства такого оружия с головой должно хватить, а если поддержка потребуется, так автоматы «калашникова» для моей фирмы — вовсе не предел мечтаний, имеется оружие куда дороже. Жизнь давно научила меня — можно спокойно носить «Сейко» вместо «Картье», заменить изделия Версаче фирмой Армани, ездить на «Волге», а не в «порше», но глупо экономить на безопасности. Потому что при пиковом раскладе судьбы бриллианты на часах и авто ручной сборки покойнику без особой надобности.
— Порядок, командир, — вернулся в кабинет Челнок.
— Доволен?
— Нормальная схема.
— Хоть бы спасибо сказал за поддержку.
— Я лучше делом отвечу.
— Уже согласен. По такому поводу, если ты уже окончательно перестал тревожиться из-за пустяков, ответь на несколько технических вопросов. Гусь стрелу набил?
— Нет. Ольгу начали вести от дверей «Козерога». Во всяком случае одну парочку я срисовал. Когда за ней установили слежку — могу только догадываться.
— Исходя из твоих слов, Гусь знает, кто прикрывает их фирму, и не рискует с нами связываться. Отчего же у тебя возникла потребность в поддержке?
— Из-за гранат. Может, он хочет наказать Ланду втихую…