Рябов вопросительно посмотрел на меня.
— В следующий раз, Оленька, — мягко сказал я. — У нас еще много работы.
В зеркале заднего обзора было видно, как на ее глаза навернулись слезы.
— Спасибо вам, — глухим голосом сказал Юра. — Я никогда…
— Пустяки, — прерываю его и чуть мягче замечаю, — есть о чем говорить? Все, ребята, извините, мы погнали.
— Дел невпроворот, — активно поддержал меня коммерческий директор.
Действительно все, подумал я, когда автомобиль отъехал от дома Оли. Да, не зря говорится, в прошлое вернуться невозможно. Господи, как я мечтал тогда никогда ее больше не встретить, чтобы не увидеть тускнеющие под напором прожитых лет голубые глаза, морщинки в их уголках и оплывшую фигуру…
— Кстати, Рябов, тебе не кажется, что за новое место службы старлея мы немного переплатили?
— Нет.
— Почему ты так считаешь?
— А ты считаешь иначе?
— Да, Сергей Степанович. Извольте объяснить.
— Мы с тобой поменялись ролями? Поменялись. Как бы ты поступил на моем месте? Только не говори, что иначе. Сам мне об этом усиленно намекал после бала. Потому сейчас я выдаю твою излюбленную фразу: «Деньги — это только фишки в игре». Скажи, что я не прав, — все равно не поверю.
— Ну да, тебе скажи. Это я, как ты, теперь рассуждаю. Вылезешь из машины и драку устроишь. Кстати, твой подзащитный совсем разбушевался…
— Костя — хороший парень, пацан еще, что с него взять, — ответил Рябов, копируя мои интонации.
— Куда мы едем?
— К тебе домой. Отдыхай. Завтра встречаешься с генералом.
— Э, нет, Серега. Я — на твоем месте, так что придется тебе вести семейную жизнь.
— Такой подвиг мне не по силам, — откровенно признается Сережа. — Часиками уже налюбовался?
— Они тебе нужны?
— Догадываюсь, чем завершится твоя беседа с генералом. И что дальше будет. Потому пусть наш изобретатель часиками займется.
— Небось о дистанционном управлении подумал? — предугадываю дальнейшие рассуждения Рябова. — Спасибо, не нужно. Дважды повторять один ход опасно.
— Кто бы говорил, — буркнул Рябов.
— Сережа, кончай баланду травить, операция еще не закончена.
— Я как раз об этом и думаю. Пригодились бы часики… В самый раз от Педрилы отбиваться.
Я от души рассмеялся и заметил:
— Не могу, Серега. Ты меня когда-нибудь уморишь… Так, теперь пара незначительных вопросов. Как вы расплевались с Арсеном?
— Ему достанется бар «Ровента». Дальше. Исполнительный директор «Олимпа» получил интересы в гостинице «Восток». Нашу работу я как большой финансовый начальник сам оценю. Позже. Тебе знать необязательно, — выдерживает принятую ранее игру Сережа.
— Меня твоя финансовая деятельность когда-то в гроб положит, — канючу его голосом. — Характер твой ангельский… Хватило бы наследства Арлекины… Береженого Бог бережет…
— Это точно, — пробормотал Рябов, тормозя у моего дома. — Стрела с генералом ровно в шесть утра. Буду в пять пятнадцать. Больше ничего сказать не хочешь?
— Хочу. Но не могу.
— Почему?
— Боюсь, ты меня неправильно поймешь, — снова развеселился я. — Да, ты точно меня когда-нибудь уморишь…
— Когда именно, не знаешь? — нагло ухмыльнулся Рябов.
Выйдя из машины, придаю своему лицу гримасу страшного огорчения и сообщаю:
— Уморишь смехом. Когда отставной мент получит подкрепление в твоем лице. Будете на пару гонять шавок по городу…
Я быстро захлопнул дверь машины, чтобы не наглотаться ответных комплиментов, и пулей влетел в дом.
К моей большой радости в холле не удалось обнаружить ни собственного отпрыска, ни персидского выродка. Зато явно истосковавшаяся за дни разлуки Сабина расскакалась, как та Пенелопа по Итаке.
— Дорогой, — почему-то не повисла на моей шее эта почти четырехпудовая гиря семейного счастья, — как съездил?
— Нормально, — отвечаю, прислушиваясь к своему внутреннему голосу, который еще ни разу не подводил.
— Ах, нормально? Я твоей сучке когда-то все глаза выцарапаю! — завизжала жена, отчего-то при этом нацелившаяся на меня.
— Погоди, дорогая!
— Я вам обоим погожу! Я твою стерву…
— Сабина, разве я против? Давай! Вперед и с песней. Кстати, какую из моих многочисленных телок ты имела в виду?
Супруга после этих слов до того вытаращилась, что даже не смогла продолжить своих высказываний.
— Ой, дорогая, что с тобой? Наверняка новая болезнь. Возьми веник, скоро твои зенки на пол упадут. Ничего, такая хорошая хозяйка сумеет подмести их вслепую.
Сабину тут же прорвало. Она гарантировала Марине такие пытки и казни, до которых не додумалась в свое время святая инквизиция под руководством товарища Берия. Меня интересовало другое: как это Сабина, для которой поднять сумку с пятью килограммами бананов — самый настоящий подвиг Геракла, сумеет одолеть Марину? Хранительница моего тела легко справляется с тремя-четырьмя мужиками; иди знай, может, Сабина стала брать уроки каратэ у Гарика или даже самого Педрилы, иначе отчего она такая военная?
Стоило Сабине сделать небольшую паузу, как я тут же поинтересовался:
— Дорогая, у меня к тебе тоже вопрос имеется. С каких пор ты стала предпочитать оральный секс? Ага, молчишь, мне все известно. Мы с Мариной были, между прочим, в командировке, а ты… Извращенка!
— Что ты несешь? — взвизгнула жена.
— А ты что мелешь? Каждый раз одно и тоже. Подумай, если бы мы с Мариной решили заняться любовью, стоило из-за этого в Москву тащиться? Там снег лежит, лед под кустами. Если бы мы на Гавайи рванули, это куда ни шло. Тем более в Южноморске не найти места для такого дела. Гостиницы-кемпинги до упора забиты, в посадках все места забронированы… Сколько ты еще будешь надо мной издеваться? Лучше бы в меня уже попали! Раз и навсегда.
— Ну что ты, дорогой, — Сабина испугалась такой возможности еще больше, чем моей нерабочей связи с Мариной. — Как ты можешь такое говорить? У тебя же семья, в конце концов…
Сев на медвежью шкуру, прикуриваю сигарету и тихо говорю:
— От такой жизни я точно куда-то скоро смоюсь. Даже разводиться не стану.
Волшебное слово «развод» на этот раз действует, как обычно. Сабина резко изменилась в лице, опустив глаза, прошептала:
— Дорогой, извини, я так изнервничалась. Ну сколько еще это может продолжаться? Посмотри, как живут другие… Тебя ведь никогда нет дома. Ребенок, можно сказать…
— Ты кончай заводить свою старую шарманку. И так в последнее время отсюда почти не вылажу. Не понимаешь, какие сейчас дела? Подумай сама, что мелешь. Как другие живут… Как ты живешь, разницу улавливаешь?
— Только не подсчитывай, сколько стоят мои украшения, подарки, — с непроявлявшейся прежде горечью в голосе сказала жена. — К чему все это? Нам того, что папа оставил, до конца жизни хватит… Ты разве мало уже заработал? Ну скажи хоть один раз в жизни серьезно, к чему тебе все это, сколько еще миллионов тебе требуется, прежде чем остановишься.
— Серьезно? Хорошо. Будь добра, пепельницу дай… Ты выросла в семье, где люди ели еще в те времена из серебряной посуды. А я — без отца; помню, на выпускной вечер в школу не пошел, у мамы не хватило денег на костюм… Так вот, я бы отдал миллионы, чтобы тогда у нас были эти несчастные копейки, не хватившие до пиджака. Сегодня всего золота мира мне не хватит для покупки костюма из прошлого… Понимаешь?
Сабина молча кивнула головой и прижалась к моему плечу.
— Ты спрашиваешь, почему я веду такой образ жизни? Нравится, вот и все. Это в нашей природе, пойми. В каждом настоящем мужчине заложена страсть к риску, желание выйти навстречу опасности и встретиться с Судьбой. Что деньги? Всего лишь бумажки… Я слишком поздно родился. Да, дорогая, что мне еще остается сегодня, в былые времена я бы замахнулся на императорскую корону или открывал неизведанные земли…
— Тебе же не нравится командовать кем-то, — сжала мою руку жена. — Зачем тогда корона?
— Не она была бы важна, а сам процесс. Ты женщина, и вряд ли поймешь меня. Да, если бы сегодня… Знаешь, я бросил бы все и начал сначала. Иначе к чему жить? Жрать, срать и спать? Это не по мне. Все, поговорили, кровь в виске запульсировала, устал, наверное…
— Ужинать будешь?
— Нет.
— А почему ты сказал, что я занимаюсь оральным сексом? — в голосе жены просквозила обида.
— Разве это неправда? Ты так орала… Слушай, Сабина, давай вместо этого займемся другим сексом.
Жена посмотрел на меня еще игривее, чем в тот год, когда я целых три недели ходил в ее женихах.
— Только поскорее, — шепчу ей на ушко, увенчанное трехкаратной побрякушкой, — у меня в половине пятого подъем. Жаль, не Марина приедет, а Рябов. Посмотреть бы, как ты приведешь в исполнение свои угрозы.
Сабина покраснела, то ли стесняясь своих прежних высказываний, то ли предвкушая мое появление в супружеской спальне, куда я в четвертом квартале старался регулярно не заглядывать.
— Значит так, дорогая, — продолжаю нагнетать радостное настроение. — Я по тебе скучал. Даже в обществе Марины. Правильно, доброе слово и кошке приятно, если, конечно, она не Педрило. Эту сволочугу в свое время кипяток не брал. Ничего, Сабиночка, в следующий раз не станешь меня своими подозрениями с порога баловать.
— Мы будем заниматься анальным сексом, — мечтательно произнес я, и жена отчего-то отшатнулась в сторону.
— Сейчас опять какую-то гадость выдашь, — искривила губы Сабина. — Ты же больше пяти минут…
— Для тебя любовь — это гадость? — картинно закатываю глаза. — Хорошо, я устал, мне нужно выспаться, голова гудит. Так согласна исключительно на анальный секс? Кто, кроме тебя, еще поможет? Не Марина же, в самом деле, она спец по другой части.
За долгие годы сосуществования Сабина научилась понимать меня не хуже Рябова. Она молча поднялась с медвежьей шкуры и вышла, оставив мужа в гордом одиночестве буквально на минуту.
— Возьми, дорогой, — сказала жена, протягивая упаковку анальгина. — И ложись, тебе рано вставать. В кабинете?