Зная все это, сиболеро Карлос и решился предпринять экспедицию на берега Красной реки, берущей начало на восточных склонах Льяно-Эстакадо, а не в Скалистых горах, как это обозначено на географических картах.
Карлос давно уже охотился за бизонами. Его помощник, метис Антонио, и двое из индейцев тоже были охотниками. Их вооружение состояло из луков и копий, гораздо более пригодных для данного рода охоты, чем огнестрельное оружие. На одной из повозок, впрочем, лежал длинный американский карабин. Карлос, превосходно умевший обращаться с ним, приберегал его для более серьезных противников. Но каким образом попало это оружие в руки мексиканского сиболеро? Не забывайте, что наш герой не был настоящим мексиканцем. Карабин представлял собою фамильную реликвию. Он достался Карлосу в наследство от отца.
Мы не будем останавливаться на подробностях утомительного путешествия молодого сиболеро и его спутников по пустынному плоскогорью. Однажды им пришлось совершить переход в пятьдесят миль без капли воды. Только благодаря опытности и благоразумию Карлоса удалось маленькому каравану достигнуть намеченной цели.
Дав возможность животным напиться вдоволь на последнем водопое, сиболеро двинулся в путь после полудня и начинал подумывать об отдыхе только на рассвете. Первый привал продолжался не больше часа или двух. Карлос нарочно делал его перед восходом солнца, когда трава еще бывала покрыта росой и изнуренные волы, мулы и лошади могли хоть отчасти утолить свою жажду. Второй переход длился обыкновенно до полудня. В самое жаркое время путники отдыхали. Дневной привал бывал гораздо длительнее утреннего. Карлос решался продолжать путешествие только с наступлением вечерней прохлады. К концу следующей ночи ему большей частью удавалось достигнуть очередного водопоя.
Такой системы до сих пор придерживаются путешественники по пустынным степям Чихуахуа[47], Соноры[48] и Северной Мексики.
Прошло много дней, прежде чем отряд сиболеро оставил за собою унылое плоскогорье. Наконец, спустившись вниз по восточному склону, Карлос и его спутники очутились в долине одного из притоков Красной реки. Характер окружающей местности резко изменился. Перед глазами усталых путешественников открылась «волнообразная прерия». Со всех сторон возвышались небольшие пологие холмы, закругленные вершины которых придавали всему пейзажу какую-то своеобразную прелесть. Между этими холмами тянулись зеленые долины, орошаемые светлыми и блестящими потоками. По берегам виднелись небольшие рощицы, состоящие главным образом из вечнозеленых падубов, красивых пеканов, обвешанных продолговатыми и необычайно вкусными орехами, стройных тополей, раскидистых ив и серебристого хлопчатника. По склонам холмов, на почти одинаковом расстоянии друг от друга, росли большие величественные деревья. Глядя на ровные ряды их, можно было подумать, что они посажены рукою человека. Пышные красивые верхушки, тонкие перистые листья и длинные коричневые плоды, свисавшие с веток, свидетельствовали о том, что это знаменитые мецкитовые деревья, или американские акации. Над самой водой склонялись красные шелковицы. Кое-где виднелись дикие чайные деревья, обращающие на себя внимание красивыми лиловыми цветочками. И склоны холмов и долины были покрыты ярким ковром сочной травы. В общем местность производила на редкость отрадное впечатление.
Едва успел сиболеро вступить на эту благодатную землю, как ему стали еще чаще и чаще попадаться следы бизонов. На следующее утро он неожиданно натолкнулся на громадное стадо. Не обращая ни малейшего внимания на приближающихся людей, бизоны продолжали спокойно щипать траву. Они вели себя не как дикие обитатели прерий, а как домашние животные. Карлос не заметил в них и тени страха.
Цель долгого и утомительного путешествия была достигнута. Молодому сиболеро казалось, что он приехал на собственную ферму. Вокруг него простирались его владения и разгуливал его скот. Он имел на этих животных такие же права, как и другие люди. Ему оставалось только приступить к охоте.
Что же касается торговли с индейцами, то в этом отношении он решил всецело положиться на случай. Рано или поздно краснокожие должны были повстречаться ему.
Подобно всем жителям прерий, как англосаксам и испанцам, так и индейцам, Карлос любил природу и понимал ее красоту. Вот почему он постарался выбрать как можно более живописное место для привала. Это была прелестная лощина, расположенная на берегах кристально чистого ручья, вода которого оказалась необыкновенно приятной на вкус. В тени пекагаов, шелковиц и дикого чайного дерева путники нашли отдых и прохладу. Под одной из шелковиц Карлос приказал раскинуть походную палатку.
ГЛАВА XII
Решив остановиться на более или менее продолжительное время в гостеприимной долине, Карлос горячо принялся за охоту. В первые два дня он убил не менее двадцати бизонов. В то время как они вдвоем с Антонио преследовали животных и поражали их стрелами и копьями, двое индейцев занимались свежеванием и переноской шкур и туш. Третий пеон, остававшийся все время в лагере, очищал кожи и, нарезав мясо тонкими ломтями, сушил его на солнце.
Охота обещала быть чрезвычайно прибыльной. Карлос надеялся заготовить большой запас тесахо (вяленого мяса) и кож, которые всегда пользуются громадным спросом на мексиканском рынке.
На третий день, однако, охотники заметили резкую перемену в поведении бизонов.
Животные, до сих пор удивлявшие их своею кротостью, вдруг стали дикими и боязливыми. То одно, то другое стадо стремительно пробегало мимо охотников, точно спасаясь от чьего-то преследования. Карлос был уверен, что ни он сам, ни его помощники не могли внушить бизонам такого ужаса. Что же означало, в таком случае, их паническое бегство?
Молодой сиболеро высказал предположение, что где-нибудь по соседству появились индейцы.
Предположение его оказалось совершенно правильным. Поднявшись на холм, с вершины которого открывался прекрасный вид на долину, охотники увидали лагерь индейцев.
Этот лагерь был расположен в дальнем конце долины и состоял из пяти-шести шалашей, повернутых входными отверстиями к реке. Шалаши были сделаны из кольев, расположенных в форме конусов и покрытых кожей бизонов.
– Вакои! – воскликнул сиболеро в то самое мгновение, как его взор упал на них.
– Откуда вы знаете это, сеньор? – спросил Антонио. Метис обладал гораздо меньшим опытом, чем Карлос, с самого детства охотившийся в прериях.
– Как откуда? – ответил молодой американец. – Да ведь это сразу видно по устройству их шалашей.
– А я думал, что это команчи, – сказал Антонио. – Точно такие же шалаши строят «пожиратели бизонов».
– Нет, Антонио, – ответил сиболеро, – ты ошибаешься. Команчи строят свои шалаши совсем иначе. Они соединяют верхние концы кольев и покрывают их сверху кожами, не оставляя отверстия для дыма. Разница сразу бросается в глаза. Но, конечно, есть и много общего. Недаром же вакои – верные союзники команчей.
Внимательнее посмотрев на видневшийся внизу лагерь, Антонио принужден был согласиться с Карлосом. Колья, вбитые в землю, верхними концами своими неплотно прилегали друг к другу, оставляя небольшое отверстие для дыма. Устроенные таким образом шалаши напоминали усеченные конусы и этим отличались от похожих на правильные конусы шалашей команчей.
– Вакои не проявляют вражды по отношению к нам, – продолжал сиболеро. – По-моему, у нас нет причин бить тревогу. По всей вероятности, они не прочь поменяться с нами товарами. Но куда же они все девались, интересно знать?
Действительно, около шалашей не было видно ни одного живого существа – ни мужчин, ни женщин, ни детей, ни даже животных. Между тем казалось совершенно невероятным, чтобы индейцы бросили свой лагерь на произвол судьбы. Даже в том случае, если бы какое-нибудь таинственное обстоятельство заставило их обратиться в бегство, они непременно захватили бы с собою кожи, служившие кровлями для их шалашей.
– Они должны находиться где-нибудь поблизости, – задумчиво произнес Карлос. – По всей вероятности, мы не видим их из-за холмов. Готов поручиться, что они охотятся за бизонами.
Догадка сиболеро оказалась правильной и на этот раз. В то время как он и его помощник смотрели вниз на шалаши, тщетно стараясь отыскать подле них какие-нибудь следы присутствия человека, внезапно послышались громкие крики, и на соседнем холме появилось несколько сот всадников. Они ехали шагом. Однако взмыленные бока их лошадей доказывали, что они возвращаются не с прогулки. Несколько минут спустя Карлос увидал второй, еще более многочисленный отряд индейцев. За ним следовали лошади и мулы, нагруженные огромными темными тушами, завернутыми в косматые шкуры. Рядом с мулами шли женщины и мальчики-подростки. Шествие замыкалось ребятишками и собаками.
Подъезжая к своему лагерю с противоположной стороны, индейцы не сразу заметили Карлоса и его спутника.
Не прошло, однако, и нескольких минут, как присутствие их было обнаружено. Увидев на вершине холма двух незнакомых людей, один из индейцев тотчас же поднял тревогу. В одно мгновение ока спешившиеся было всадники снова вскочили на коней, готовые и к нападению, и к защите. Несколько человек поспешно бросились к обозу. Остальные скакали взад и вперед перед лагерем, словно ожидая появления невидимого противника.
По-видимому, они полагали, что на них готовятся напасть их смертельные враги – панисы.
Увидав причину тревоги индейцев, сиболеро решил как можно скорее успокоить их. Он пришпорил своего вороного мустанга, въехал на самую вершину холма и простоял несколько мгновений неподвижно, как бы давая понять вакоям, что в намерениях его нет ничего враждебного. По двум-трем движениям, знакомым с детства каждому обитателю прерий, и громко выкрикнутому Карлосом слову «друг» они окончательно поняли, что тревога их была напрасной. Молодой индеец на превосходном коне поскакал по направлению к холму и, остановившись шагах в тридцати от сиболеро, вступил с