Мало-помалу комендант становился предметом всеобщего восхищения. Впервые за время его пребывания в Сан-Ильдефонсо ему представился случай проявить во всем блеске свои административные способности.
При нем индейцы не показывались еще ни разу. При его предшественнике набеги бывали довольно часто. Старики говорили, что до сих пор солдаты еще никогда не отправлялись искать индейцев, а прятались в крепости, выжидая, пока грабители не уйдут восвояси. Нужно ли говорить, что дикари угоняли целые стада коров и овец? Вот как было поставлено дело при прежнем коменданте. Но Вискарра не похож на своего предшественника! Это настоящий герой.
Возбужденное настроение держалось уже несколько дней. Индейцы не совершили ни одного убийства, не похитили ни одной женщины и при дневном свете ни разу не приблизились к городу. Все это доказывало, что их очень мало. Если бы их было много, они не удовлетворились бы ночными грабежами и развернули бы свою деятельность более широко.
В течение всего этого времени мать и сестра сиболеро продолжали жить в своем уединенном ранчо, не принимая никаких особенных предосторожностей. Они боялись индейцев меньше, чем остальные обитатели долины, потому что давно уже привыкли жить в безлюдном месте, и мысль о возможной опасности производила на них гораздо меньше впечатления, чем на их трусливых соседей. Кроме того, убогая хижина их вряд ли могла соблазнить ютов, которые, судя по всему, явились в долину исключительно с целью грабежа. На некотором расстоянии от жилища Карлоса, ближе к Сан-Ильдефонсо, был расположен целый ряд богатых ферм. Казалось весьма вероятным, что индейцы посвятят им все свое внимание.
Впрочем, у матери и сестры Карлоса были совершенно особые основания для того, чтобы чувствовать себя в безопасности. Постоянно ведя меновую торговлю с кочующими племенами, молодой охотник пользовался отличной репутацией среди индейцев и поддерживал дружеские отношения почти со всеми краснокожими вождями.
Сиболеро Карлос постоянно рассказывал своим друзьям-индейцам о маленьком ранчо в долине Сан-Ильдефонсо и был настолько уверен в их дружеском расположении, что, находясь в отсутствии, мало беспокоился за сестру и мать. По его мнению, индейцы не могли причинить им зла.
Единственным племенем, враждебно относившимся к сиболеро Карлосу, было маленькое племя хикариллов, влачивших жалкое существование в горной местности к северо-востоку от Санта-Фэ. Будучи близкими по происхождению апачам, они тем не менее держались от них особняком и не имели почти ничего общего с могущественными южными разбойниками – мецкалерами и волкоедами.
Вот по каким причинам юная Розита и ее мать придавали сравнительно мало значения набегу индейцев. Тревожные слухи, навевавшие ужас на всех обитателей долины, не мешали им жить нормальной жизнью.
Хуан несколько раз приезжал в маленькое ранчо и уговаривал обеих женщин перебраться в его большой, поместительный дом, охраняемый многочисленными пеонами. Но старуха только смеялась над «бабьими страхами», а прелестная Розита отказывалась воспользоваться гостеприимством соседа из деликатности.
Прошло три дня с тех пор, как по долине внезапно распространились слухи о появлении индейцев. Наступил вечер… Закончив обычную работу, Розита и ее мать уже собирались улечься спать, как вдруг Сиболо, мирно дремавший на полу, одним прыжком сорвался с места и, угрожающе заворчав, кинулся к двери.
Через секунду ворчание его перешло в угрожающий лай. Очевидно, за дверью стоял кто-то посторонний. Дверь была на задвижке. Не сочтя нужным окликнуть незнакомца, старуха молча отодвинула задвижку и распахнула дверь.
Едва успела она выглянуть за порог, как раздался воинственный клич индейцев, и сильный удар по голове сбил несчастную с ног. Несмотря на бешеный лай Сиболо, в дом ворвались несколько дикарей с раскрашенными лицами и с пучками перьев на головах. Они испускали нечеловеческие вопли и все время потрясали оружием. Не прошло и пяти минут, как обезумевшая от страха девушка очутилась в маленьком садике. Индейцы вынесли ее на руках из дома и привязали к спине мула.
Захватив с собой все, что казалось им сколько-нибудь ценным, разбойники подожгли ранчо и поскакали прочь.
Связанная по рукам и ногам Розита с отчаянием смотрела на разгоравшееся зарево пожара. Старая американка лежала без чувств на пороге. Девушку буквально перетащили через тело матери. Огонь быстро подступал к кровле.
– Бедная мама! – прошептала Розита, теряя сознание. – Что будет с нею?
Одновременно с набегом на ранчо сиболеро Карлоса или немного позже индейцы появились перед домом Хуана. Они до смерти перепугали своими воинственными криками пеонов, пустили несколько стрел в двери и на террасу и удалились.
Хуан испугался не за себя, а за Розиту. Как только крики индейцев замолкли в отдаленье, он поспешно вышел из дома и побежал по направлению к маленькому ранчо.
Пройдя небольшое расстояние, молодой человек увидел яркое зарево пожара. Кровь застыла у него в жилах. Отчаяние, граничившее с безумием, овладело им.
Он не остановился ни на минуту. Задыхаясь, изнемогая от волнения, он кинулся вперед, готовый защитить Розиту или умереть.
Через четверть часа он остановился у дверей горящей хижины. Ужас охватил его при виде безжизненного тела все еще лежавшей на пороге старухи. Красный отблеск объятой пламенем кровли придавал ей сходство с привидением. Огненные языки уже подступали к порогу. Еще несколько секунд – и мать Розиты была бы погребена под грудой развалин.
Хуан отнес старуху в сад и стал обыскивать ранчо, с отчаянием призывая молодую девушку.
Но ответа не было. Только треск пожара, свист ночного ветра, насмешливые крики сов, притаившихся в расселинах скал, да вой койотов отзывались на его призыв.
Потеряв всякую надежду разыскать Розиту, Хуан вернулся к распростертому на земле телу и опустился перед ним на колени. К его великому изумлению, старуха была еще жива. Когда он смочил ей водой губы, она тихонько вздохнула и застонала.
Хуан взял ее на руки и привычной тропинкой вернулся домой.
На следующее утро известие о новом подвиге индейцев с быстротою молнии распространилось по долине. Жители Сан-Ильдефонсо перепугались еще больше.
Многочисленный отряд драгун во главе с самим комендантом Вискаррой шумно прогалопировал по опустевшим улицам города. После долгих и хвастливых разговоров военное начальство решило отправиться в погоню за индейцами, спрятавшимися, по всеобщему мнению, где-нибудь в горах.
Задолго до наступления ночи солдаты вернулись в город, отвечая на расспросы жителей то же, что и в предыдущие дни:
– Мы не догнали краснокожих.
Следы индейцев довели их до берегов Пекоса. Они видели место, где грабители переправились через реку. Дальнейший путь их лежал, очевидно, на Льяно-Эстакадо.
Весть эта многим показалась весьма утешительной. Если уж юты двинулись на Столбовую равнину, то, очевидно, они там и останутся. Вряд ли можно опасаться их возвращения. По всей вероятности, они решили присоединиться к своему племени, кочующему где-то на плоскогорье.
ГЛАВА XXVII
Ранним вечером промчался по долине отряд нарядных драгунов во главе с комендантом Вискаррой.
Приблизительно через час после того, как этот отряд скрылся за крепостными стенами, на дороге показалась другая кавалькада. Изношенная одежда усталых путников была покрыта пылью. Впрочем, название «кавалькада» здесь вряд ли уместно. Правильнее было бы сказать, что на дороге появился караван, состоявший из вьючных мулов и нескольких повозок, запряженных волами. Впереди ехал на превосходном коне молодой человек, в котором по костюму и манерам нетрудно было узнать охотника.
Он казался совершенно измученным долгим путешествием. Густой слой пыли лежал на нем и на его коне. Этот всадник был сиболеро Карлос.
Все имеет свой конец. Кончилась трудная, утомительная экспедиция. Еще пять миль по пыльной дороге – и молодой охотник остановит караван у дверей родной хижины. Еще какой-нибудь час – и старуха мать бросится ему на грудь, а красавица сестра обовьет своими руками его шею. При одной мысли об этом сердце Карлоса замирало от восторга.
Какой это будет приятный сюрприз для них! Они думают, что он вернется только через две-три недели. А недели – он это знал по опыту – тянутся так долго!
Но он поднесет им и другой, гораздо более приятный сюрприз. Как обрадуются они его удаче! Действительно, ему необыкновенно повезло. Несколько десятков мулов, нагруженных шкурами и мясом бизонов, составляли в те времена целое состояние. У Розиты будет наконец новое платье, и не какое-нибудь скромненькое платьице из домотканой шерсти, а настоящее, из заграничного шелка. Она нарядится в изящную мантилью и хорошенькие шелковые туфельки. На ближайшем празднике ее увидят в тонких, прозрачных чулках. Хуану не стыдно будет показаться в ее обществе. А старушке матери не придется есть больше утром и вечером надоевшую маисовую похлебку. В ее распоряжении будет сколько угодно чая, кофе и шоколада.
Маленький домик никуда уже не годится. Он неудобен и сильно обветшал: его нужно снести, а на его месте выстроить другой. Нет, лучше, пожалуй, превратить старое жилище в конюшню для черного мустанга, а рядом с конюшней поставить новый ранчо. Продажа мулов даст возможность приобрести большой участок земли и завести обширное хозяйство.
Кто может помешать теперь Карлосу сделаться зажиточным ранчеро и разводить скот, как это делают другие люди? Фермеры пользуются большим уважением, чем простые охотники. Он сделается видным гражданином в Сан-Ильдефонсо. Кто может помешать ему в этом? Но перед тем как превратиться в ранчеро, он совершит еще одно путешествие через Льяно-Эстакадо и еще раз повидается со своими друзьями-вакоями, которые обещали ему… На их обещаниях-то и зиждились главным образом его надежды.
Шелковое платье для Розиты, лакомства для матери, новый дом, фермерское хозяйство – обо всем этом приятно было мечтать Карлосу. Но была у него мечта еще более сладкая – мечта, при одном воспоминании о которой сразу тускнели и блекли все остальные. И надежда на ее осуществление тоже основывалась главным образом на повторной поездке в страну вакоев.