Комендант многозначительно посмотрел на своего собеседника.
– Разумеется, разумеется, – отозвался Робладо.
– Я хотел бы, чтобы во главе отряда поехали вы. Впрочем, если у вас нет соответствующего настроения, можете передать командование лейтенанту Гарсии или сержанту Гомецу.
– Нет, я поеду сам, – сказал Робладо. – Это будет надежнее. Если сиболеро вздумает обратить внимание на некие следы, я постараюсь отвлечь его в другую сторону или, наконец, просто откажусь следовать за ним. Мое участие в экспедиции желательно со всех точек зрения. К тому же мне очень хочется повоевать с индейцами. А вдруг я вернусь с парочкой-другой скальпов? Ха-ха-ха!
– Когда же вы думаете двинуться в путь?
– Чем скорее, тем лучше. Дадим населению лишний раз возможность убедиться в энергии и патриотизме военных властей. Ха-ха-ха!
– В таком случае прикажите сержанту собрать людей. Тем временем я осчастливлю нашего сиболеро.
Робладо быстро спустился по лестнице. Через несколько мгновений раздались звуки трубы, и драгуны принялись седлать лошадей.
ГЛАВА XXXIV
В то время, как полковник и капитан совещались между собой, сиболеро неподвижно сидел на своем вороном мустанге. Обоих офицеров не было видно: они отступили в глубь террасы и скрылись за высокой балюстрадой. Но Карлос догадывался, о чем идет у них речь, и терпеливо ждал.
Группа солдат, стоявших у ворот и глазевших на него, постепенно увеличивалась. Скоро их набралось человек сорок. Вдруг заиграла труба. Драгуны поспешно бросились в конюшню, и у ворот остался только один часовой. И часовой, и остальные солдаты слышали весь разговор между Карлосом и офицерами.
Хотя комендант и не дал еще согласия на его просьбу, сиболеро почти не сомневался в том, что она будет исполнена.
Строго говоря, у него не было определенного плана действий. Он всецело полагался на случай.
Одна мысль гвоздем засела в его мозгу. Он во что бы то ни стало хотел остаться хотя бы на минуту вдвоем с Вискаррой.
Долгие объяснения казались ему бесполезной тратой времени. Он понимал, что они неизбежно кончились бы его арестом и гибелью. Чтобы отомстить, ему нужна была лишь одна минута. Он горел жаждой мщения. Он не мог и не хотел думать о чем-либо другом. А что касается собственного спасения… тут он всецело полагался на свою находчивость.
Определенного плана действий у него не было. Он допускал, что комендант пожелает принять личное участие в экспедиции. В таком случае торопиться нечего. Играя роль проводника, он, конечно, найдет возможность и отомстить своему врагу, и избежать преследования. На просторе степей ему не страшны никакие драгуны. Разве могут соперничать с его верным конем их жалкие клячи?
Солдаты деятельно готовились к выступлению. Об этом красноречиво свидетельствовали не прекращавшиеся звуки трубы. Примет ли на себя Вискарра командование отрядом? Этот вопрос очень волновал сиболеро. Неподвижно сидя в седле, он бросал тревожные взгляды на террасу.
Наконец Вискарра снова подошел к балюстраде и со всей важностью человека, оказывающего своему ближнему громадную милость, сообщил, что просьба Карлоса будет исполнена.
Радость озарила угрюмое лицо сиболеро. Но обрадовало его не приятное известие, а то обстоятельство, что полковник остался один на балконе. Робладо рядом с ним не было.
– Вы чрезвычайно милостивы, ваше превосходительство, снисходя к просьбе такого бедняка, как я. Мне трудно найти подходящие слова для изъяснения моей благодарности.
– Пожалуйста, не благодарите меня. Офицер, состоящий на службе его величества, не нуждается в благодарности за исполнение своего долга.
Произнося эти слова, комендант горделиво выпрямился и сделал легкое движение рукой, как бы давая понять, что разговор окончен. Однако это не входило в расчеты Карлоса. Видя, что Вискарра собирается отойти от балюстрады, он поспешил задержать его вопросом.
– Значит, я удостаиваюсь чести быть проводником вашего превосходительства?
– Нет, я решил воздержаться от участия в этой экспедиции. Командование отрядом берет на себя мой ближайший помощник, капитан Робладо. В настоящий момент он готовится к выступлению. Можете присоединиться к нему.
С этими словами Вискарра отошел от балюстрады и снова принялся шагать взад и вперед по террасе. Разговор с сиболеро не доставлял ему никакого удовольствия. Он чувствовал себя крайне стесненным и был рад отделаться от навязчивого посетителя.
Карлос понял, что настало время действовать, и решил не терять ни секунды.
До сих пор он все еще неподвижно сидел в седле. На карабин его, упиравшийся дулом в стремя и тщательно прикрытый плащом, никто не обратил внимания. Длинный охотничий нож был тоже спрятан в складках серапе. Другого оружия у Карлоса не было.
В то время как комендант и Робладо совещались между собой, сиболеро, казалось, рассеянно оглядывался по сторонам. На самом деле он тщательно осматривал крепость. От его зоркого взгляда не укрылась каменная лестница, ведущая от ворот на террасу. Эта лестница предназначалась для солдат. Карлос знал о существовании другой, офицерской лестницы. Он имел основания предполагать, что она находится на противоположной стороне здания. Это было ему на руку. Он заметил, что ворота охраняются только одним часовым и что каменная скамейка, на которой обычно отдыхали караульные, в данный момент пустует. По всей вероятности, караульные разошлись по казармам. В этом не было ничего удивительного. Гарнизон славился полным отсутствием дисциплины. Вискарра слишком носился с собственной персоной, чтобы уделять время солдатам. Удовольствия были для него важнее всего остального.
К тому моменту, как комендант сообщил, что отряд драгунов будет послан в погоню за индейцами, Карлос успел уже закончить свой осмотр. Когда Вискарра отошел от балюстрады, молодой охотник начал осуществлять свой план.
Бесшумно соскочив на землю, он потрепал по шее мустанга и закинул поводья на луку седла. Привязывать коня к какому-нибудь столбу не стоило. Карлос знал, что умное животное будет спокойно дожидаться его возвращения.
Пряча карабин в складках серапе, из-под которого виднелось теперь сверкающее дуло, сиболеро пошел по направлению к воротам.
Одно обстоятельство несколько смущало его: удастся ли пройти ему мимо часового? Если нет – придется его убить.
Приняв это решение, Карлос схватился за рукоятку кинжала и смело двинулся вперед.
Он хотел избежать напрасного кровопролития. К счастью для него и для часового, это удалось ему. Мешковатый и ленивый солдат, охранявший крепость, слышал его разговор с комендантом. Сначала он, разумеется, наотрез отказался пропустить молодого охотника. Но Карлос заявил, что ему необходимо сказать несколько слов Вискарре, который будто бы знаком пригласил его подняться наверх. Наполовину удовлетворенный таким объяснением, часовой дал ему пройти.
Очутившись внутри крепости, сиболеро одним прыжком достиг лестницы и с легкостью кошки стал подниматься по ступенькам. Мокассины его не производили ни малейшего шума. Когда он вышел на террасу, человек, стоявший на расстоянии каких-нибудь двух-трех шагов от него, даже не оглянулся.
Это был сам Вискарра, жестокий деспот Вискарра, похититель его сестры.
Он стоял в шести футах от брата-мстителя, в шести футах от дула карабина. Он не сознавал, какая опасность угрожает ему. Лицо его было обращено в противоположную сторону. Он не предчувствовал близкой беды.
Взгляд сиболеро скользнул по нему и устремился на крепостные стены. На башнях прогуливались двое часовых. Но с того места, где стоял Карлос, их не было видно. Никто, следовательно, не мог помешать ему. Враг находился в его власти.
Сиболеро мог пустить пулю в спину полковника. Эта мысль мелькнула в его мозгу, но он тотчас же отказался от нее. Нет, нельзя убивать человека таким образом. Да это было бы и неблагоразумно. Лучше действовать с помощью кинжала. Все произойдет совершенно бесшумно, и ему сравнительно легко будет спастись бегством.
Карлос выпустил из рук карабин и прислонил его к балюстраде. Коснувшись каменной плиты, сталь слегка звякнула. Услышав этот странный звук, комендант обернулся и замер на месте.
Сперва им овладел гнев. Но при виде полной метаморфозы, произошедшей за какие-нибудь десять минут с лицом сиболеро, гнев этот сменился страхом.
– Как смели вы ворваться сюда? Кто вам позволил?
– Потише, господин полковник! Я не глухой.
Эти слова, произнесенные тихим, но повелительным голосом, произвели на трусливого коменданта потрясающее впечатление. Лицо стоявшего перед ним сиболеро дышало отчаянием и непреклонной решимостью. Вискарра понял, что ему остается только повиноваться.
Испуг его возрос при виде блестящего кинжала, на рукоятке которого лежала рука Карлоса.
Смертельная бледность покрыла лицо Вискарры. Он задрожал. Ему стало наконец ясно, что просьба о помощи была только уловкой со стороны сиболеро. Ему не удалось скрыть от молодого охотника своего преступления. Брат явился в крепость, чтобы потребовать освобождения сестры или отомстить за нее. Ужас ночного кошмара повторялся наяву.
Комендант не знал, что сказать. Язык отказывался повиноваться ему. Он дико озирался по сторонам в смутной надежде на чью-нибудь помощь. Но кругом не было ни души. Серые каменные стены закрывали его от людей. Он видел перед собой только грозное лицо своего врага. Ему хотелось закричать. Но, встретив глаза сиболеро, он понял, что этот крик стоил бы ему жизни.
– Зачем вы пришли сюда? – с трудом пробормотал он.
– Я явился за моей сестрой.
– За вашей сестрой?
– Да.
– Я не знаю… ее здесь нет… я…
– Лжец! Она здесь! Смотрите, у тех дверей воет моя собака. Что это значит, по-вашему?
Карлос указал на двери в нижней части здания. Около них действительно жалобно выл Сиболо. Собаке явно хотелось войти в крепость. Какой-то солдат тщетно пытался отогнать ее.
Вискарра машинально посмотрел вниз. Он увидел Сиболо. Он увидел также и солдата. Но сделать какой-либо знак он не решился. Блестящая сталь гипнотизировала трусливого негодяя.