Скомпрометированный подобным образом в общественном мнении, Карлос, голову которого оценили так высоко, казалось, не мог надеяться на счастливый исход для себя. Робладо день и ночь думал, как же поймать беглеца. Он поручил самым ловким и верным воинам бродить по низовьям долины, общаться с ее жителями. Он щедро платил за любые сведения о местах, обычно посещаемых Карлосом, и о друзьях, с которыми он встречался. Весьма дотошно следили за доном Хуаном, которого Вискарра и Робладо решили пока оставить в покое до более благоприятного случая, хотя собирались и с ним жестоко расправиться. Военные могли внушать подозрения, поэтому вокруг ранчо бродили горожане и бедные скотоводы, которых наняли для слежки, и они вынюхивали все, не вызывая подозрений. Взвод улан, как справедливо заметил Робладо, мог бы испугать птицу и помешать ей возвратиться в свое гнездо. Хотя солдаты, держась подальше от ранчо Карлоса, все же были наготове.
Сидя в своей комнате и размышляя, как поймать Карлоса, Робладо обдумывал различные донесения шпионов, только что полученные в крепости на имя его и коменданта, как вдруг раздался стук в дверь.
– Кто там? – спросил он, не сразу давая разрешение войти.
– Это я, капитан, – ответил резкий, визгливый голос.
Очевидно, Робладо узнал пришедшего, потому что тотчас же отозвался:
– А! Это ты? Войди!
Небольшого роста, смуглый, темноволосый человек с лицом куницы торопливо подошел к капитану. У него была вертлявая, скользящая походка. Несмотря на мундир, саблю и шпоры, вид у него был униженный и боязливый. Именно такой человек и мог успешно выполнять двусмысленные, подозрительные поручения людей, подобных Вискарре и Робладо. Им он уже не раз служил для этих целей.
– Ну, Хосе, что у тебя нового? Виделся ли ты с Висенсой?
– Да, капитан, я встретился с ней вчера вечером.
– И какие новости?
– Не знаю, капитан, будет ли это для вас новостью, но Висенса сказала мне, что сеньорита отправила домой эту девушку.
– Какую девушку?
– Ну, эту, белоголовую.
– А! Продолжай!
– Вы же знаете, что, когда вы оставили ее у Дома капитула, алькальд спросил, кто хочет ее взять. На этот вызов вышла одна молодая девушка в сопровождении своей матери, сказала, что она ее хорошо знает, и изъявила желание принять Розиту. Возражать никто не стал, и без малейших затруднений они ушли. Ее привели в бедную хижину в зарослях за городом.
– Знаю, мне даже сказали, что они там не остались, но мне неизвестно, как и куда они уехали. Как это происходило?
– Когда они вошли в дом, у двери остановилась повозка с возницей-тагносом; молодая девушка, ее зовут Хосефа, села в нее и усадила с собой белоголовую. Оказалось, что ни Хосефа, ни ее мать никогда прежде не видели Розиты, и вы никогда не поверили бы, капитан, кто все это устроил и послал им повозку.
– Что же сказала Висенса?
– Она уверяет, что это сеньорита.
– Ага! – резко воскликнул Робладо. – Висенса уверена в этом?
– Послушайте. Спустя некоторое время сеньорита выехала верхом в костюме простого скотовода, в сомбреро с широкими полями, закутавшись в простой плащ. Она отправилась по нижней дороге, обогнула дома и, наверное, догнала повозку. Времени у нее на это должно было хватить.
Это сообщение произвело, по-видимому, глубокое впечатление на Робладо. Он нахмурился, помрачнел, и какие-то новые мысли, по-видимому, закрутились в его голове. Подумав немного, он спросил:
– Это все, что ты смог мне сказать, Хосе?
– Все, капитан.
– Постарайся узнать еще что-нибудь. Поговори вечером с Висенсой и предупреди, чтобы она была крайне осторожна и не спускала глаз с сеньориты. Если она узнает о какой-либо связи, переписке между ними, то получит щедрую награду, да и тебя я не забуду, Хосе. Разведай, что сталось с Хосефой и ее матерью, и разыщи тагноса, который возил их. Ступай и не теряй времени, Хосе!
Почтительно поклонившись и раболепно поблагодарив капитана, солдат отдал честь и вышел из комнаты, а Робладо, вскочив с места, в волнении начал ходить взад и вперед по комнате, громко разговаривая сам с собой:
– Как же так? Клянусь, я ничего подобного не предвидел! Вот женщина! Она наверняка все уже знает, если только он сам не поверил в то, что мы спасли его сестру от индейцев. Нужна, обязательно нужна слежка за домом дона Амбросио! Конечно, между ними существует какая-то связь, они переписываются… И это может сослужить нам хорошую службу. Любовь сильнее братской привязанности, и я вижу в этом, может быть, единственную ловушку, в которую может попасться наш молодчик. Если не ошибаюсь, прелестная Каталина, я добьюсь от вас покорности, чего вы никак не ждете. Я заставлю вас согласиться сделать все по-моему без помощи вашего слепого батюшки.
Насладившись еще некоторое время мечтами о мщении и победе, Робладо вышел из комнаты и отправился сообщить коменданту те сведения, которые только что принес ему Хосе.
Глава XLIIДом богатого владельца рудников
Дом дона Амбросио де Крусес стоял в предместье на самой окраине города, примерно в семистах-восьмистах ярдах от площади. Стоял он довольно далеко от других домов. Это была не вилла и не коттедж – такие понятия совершенно неизвестны в Мексике. Архитектура в этой стране однообразна и однотипна. От северной границы до южной на расстоянии тысяч миль располагаются ранчо, населяемые бедняками. Эти небольшие дома различаются только в зависимости от природных условий, от трех разных климатов – жаркого, умеренного и холодного, которые определяются высотой местности. На приморских берегах или в некоторых низких долинах в центре страны ранчо – не более как легкая постройка из жердей и тростника, крытая пальмовыми листьями. На Равнинах, лежащих выше, на плоскогорьях все они строятся из земляного кирпича (adobe). Здесь живет большинство населения. В горах, покрытых лесом, на склонах гор, высоко над уровнем моря домики эти деревянные, с крытыми дранкой крышами, оканчивающимися выступом, – широко свисающим карнизом. Они не похожи на бревенчатые хижины глухих американских лесов – опрятнее и живописнее.
Разнообразие, отмечаемое в постройке ранчо, обусловленное климатическими условиями, не свойственно домам богатых людей (casa grande). В Мексике, от одной ее границы до другой, и даже во всей Испанской Америке все эти здания построены на один лад. Если изредка и встречается дом несколько необычной архитектуры, то вскоре вы узнаете, что его хозяин – иностранец: английский рудокоп, шотландский фабрикант или немецкий коммерсант.
Впрочем, речь идет только о домах небольших городов и деревень, ибо в крупных городах, хоть там и сохранились кое-где чисто мексиканские черты, все более или менее стараются подражать архитектуре европейских городов.
Подобно всем богатым загородным особнякам дом дона Амбросио походил на тюрьму, монастырь или крепость – кому что больше нравится; но его мрачный вид удачно смягчался окраской стен, которые были расписаны красными, белыми и желтыми вертикальными полосами. Эффект от этого подбора цветов, напоминая что-то восточное, веселое, избавляет от грустного чувства, которое без этого непременно возбуждал бы вид самого здания. Этот стиль широко распространен в некоторых частях Мексики.
Широкий просвет посередине фасада запирался тяжелыми деревянными воротами, обитыми железом и снабженными крепкими железными засовами. Сюда выходило три или четыре окна без стекол и переплетов, заслоненные вертикальными железными прутьями. Дом одноэтажный с плоской кровлей, обведенной невысокими перилами. Это передняя стена дома, она возвышается над крышей, образуя парапет высотой по грудь человека, и потому кажется выше. Из-за того, что крыша плоская, парапет не виден.
Если завернуть за угол справа или слева, вы увидите глухую стену такой же высоты, как первая вместе с парапетом. А если пройти вдоль нее до конца и снова заглянуть за угол, вы обнаружите еще одну стену, точно такую же – она замыкает прямоугольник. Наружный вид дома дона Амбросио не производил особенного впечатления, но мексиканские богачи обращают все свои заботы и придают основное значение внутреннему двору (patio). Только из внутреннего двора вы увидите фасад, возможно, очень красивый, даже изысканный.
Переступим же порог небольшой калитки, открывающейся в углу ворот. В сопровождении привратника (portiero) мы проходим через сводчатый коридор, который выходит к внутреннему двору. Двор этот вымощен цветными кирпичами в виде мозаики. Посередине находится украшенный орнаментом бассейн с фонтаном, в больших кадках, чтобы корни не повредили мостовую, растут различные тщательно подстриженные деревья и кустарники. Во двор с разных сторон выходят двери, из которых иные застеклены и снабжены красивой драпировкой. Три стороны заняты залом, столовой и спальными покоями. На четвертой помещаются кухня, кладовая, амбар, конюшня и каретный сарай.
Необходимо взойти на крышу, терраса которой составляет одну из важнейших частей дома. К ней ведет каменная лестница, а сама крыша покрыта слоем цемента и не боится самого жестокого ливня. За окружающими его перилами – парапетом – можно надежно укрыться от назойливых взоров любопытных прохожих и одновременно любоваться окрестными пейзажами. В пасмурную погоду или после захода солнца терраса является местом приятной прогулки, а у дона Амбросио она вообще превращена в сад. Вокруг стояли великолепные, покрытые черным лаком, японские вазы с редкими растениями, листья и цветы которых придают удивительную прелесть дому и снаружи.
Кроме этого сада, у богатого владельца рудников был другой, тянувшийся за домом между двумя высокими стенами из земляного кирпича и упиравшийся в реку, достаточно глубокую и широкую, чтобы служить ему надежной оградой.
Сад засажен виноградом и различными фруктовыми деревьями. Цветники, клумбы, зеленые беседки, густые кустарники пересекаются широкими красивыми дорожками. При виде сада можно было предположить, что дон Амбросио, хоть он просто богатый выскочка, обладает редким вкусом среди своих соотечественников. Однако не ему принадлежала честь создания и украшения этого цветущего уголка. Все это заслуга прелестной Каталины, целые часы проводившей в душистой тени сада. Для дона Амбросио приятнее всех цветов в мире турф, кварцевые глыбы, богатая жила и хорошая руда. Ему слиток серебра гораздо интереснее цветочных клумб, усеянных даже черными тюльпанами и голубыми георгинами.