— Ты так и пойдешь? — поинтересовалась змейка, а потом уточнила: — Ружья с собой возьмешь и звенеть карманами полными патронов станешь?
— Нет, стоит немного замаскироваться, — ответил ей и отправился в комнату Марнека, чтобы подыскать себе наряд.
Н-да, управляющий меня на пару размеров меньше и ростом ниже, ничего не подходит! Все же смог отыскать длинный плащ и широкополую шляпу, на улице, словно боги решили мне подыграть, стал накрапывать дождик.
В руках корзинку держу и пустой бидон, надеюсь — сойду на человека, который с утречка решил отправиться на рынок, чтобы прикупить продуктов и свежего, не, молоко с такой-то рожей не прокатит, а вот пиво в самый раз. Кстати, перед уходом заглянул в зеркало… Н-да, надеюсь, меня не смогут опознать, шансы приличные, сам с трудом узнал, в припухшем лице с красными глазами и полуседой щетиной, самого себя. Как ни странно, но моя маскировка оправдала связанные на нее надежды. Три патруля миновал и ни один из них мной не заинтересовался, нет, один молоденький лейтенантик, хотел проявить прыть, подошел, но ничего не стал говорить, лишь поморщился и отвернулся. Ну, не даром я душился самым отвратным пойлом в трактире, которое искал дольше всего.
Рынок всегда живет своей жизнью, бурлит и торгует, ругается и хохочет над простофилями, так происходит везде, но не здесь и не сейчас. Гул голосов притихший, люди испуганы и совершив покупки, стараются сразу же убраться домой. Нет никаких представлений, не гадают разряженные цыганки, не водят на цепях диких зверей, собирая тем на пропитание. Никогда подобного не встречал, даже толкотни и той нет.
Подхожу к рядам, где торгуют хлебом и пирожками. И снова никто не расхваливает свой товар, стараясь переманить покупателя. Цену и ту объявляют невысокую, явно не стремясь торговаться.
— Чё происходит-то?! — сделав лицо, как можно более дебильное и выпучив по максимуму глаза, спросил молодуху, складывающую в мою корзину покупки.
— Ты откель свалился? — уставилась она на меня и, чуть втянув в себя воздух, принюхиваясь, поморщилась, но потом неожиданно, улыбнулась: — Бухал почти дни напролет? Очнулси и охреневательно все, да?
— У друга днюха на днях случилась, — шмыгнул носом я, деланно почесал затылок и недоуменно добавил: — Или свадьба? Хрен знает, праздник какой-то, хотя может и хоронили кого. С трудом как-то повод вспоминается.
— Оно и видать, что все глаза залили, — криво усмехнулась торговка. — Деньги давай, да скорее домой двигай, — протянула та мне ладонь.
Отсчитав положенное, и порадовался, что мелочи хватило, а то возникли бы у нее вопросы. Откуда у этого пропойцы крупные деньги? Как не спустил на выпивку? Быть такого не может! Подозрительно!
— Слушай, так что происходит-то? В голову ни одной мысли не приходит, да и поселился там дятел, чтоб он сдох! — проговорил и поморщился, словно голова раскалывается.
— Чё, точно ничё не слыхал? Не, ну ты пить! — восхитилась торговка, а когда я подтвердил кивком головы, да еще отщипнул хлеба в корзинке и, отправив его в рот, стал жадно жевать, то продолжила, чуть склонившись над прилавком: — Три дня назад через круг посыпались войска короля. Ну, спервась-то, решили, что война какая. Ан нет! Пришли, чтобы сменить гарнизон и всех чиновничков наших, в аду им гореть!
— Чего они тебе не угодили-то? — удивился я, так как местная власть всегда давала горожанам жить в спокойствии, и против них никто особо не выступал даже за стаканом сивухи.
— Дык объявили, что они все мздоимцы и растратчики, да еще и шпиёнов привечают! Хотят короля свергнуть и не богам, а идолам молятся. А еще! — оно уперла руки в бока и припечатала: — У младенцев кровь пьют, да девственниц режут почем зря!
Боги, что за сплетни-то?! В Сурии отродясь никого просто так не резали, ну, девушек в смысле, а уж ребятня-то и не думала пропадать, гуляла спокойно дни и ночи напролет.
— С чего так решили-то? — спросил, чтобы она не замолчала.
Выведывать сведения у не собутыльника в трактире не привык, но психологию таких дам понимаю, чуть что — заподозрит незнамо в чем и замкнется.
— Так глашатаи разорялись пару дней, да листки, эти, как их, инмофиционные всем бесплатно раздавали! Кипу себе набрала, на розжиг печки, бумага-то хорошо горит!
— Понятно, так только из-за чинуш такой сыр бор? — уточнил я.
— Боги с тобой! — махнула та рукой. — Шпиенов теперича исщут, двоих-то сразу сцапали и в городскую тюрьму отволокли, трактирщиками прикрывались, а сами делишки крутили. Потом и вовсе чуть ли не кажного третьего мужика шмонали, а многие и через кутузку прошли, там с ых дознаватели правду выбивали.
— И у многих выбили? — поинтересовался я, понимая, что штурмовать тюремные стены, где наверняка в охранении есть разумные артефакты, сложно.
— Дык кто ж знает-то? — поразилась она моей простоте. — Говорят, что десятка два сознались, но их почему-то пинками выгнали.
— О как, — покачал я головой.
— А облавы продолжаютси, так что ты двигай быстрее домой, пока не замели. Твоя-то, поди, уж заждалась.
— Угу, угу, — покивал ей, набив рот таким вкусным и еще теплым хлебом, после чего поспешил ретироваться.
Пройдя пару шагов, оглянулся и увидел, что у торговки покупает что-то один из молодых стражников, с которым меня познакомил Гонза, когда встречу обмывали. Как его зовут, не помню, да и не поможет он мне, а вот давний дружок что-нибудь наверняка присоветует. Но с рынка не ушел, как и планировал, чтобы соответствовать своей легенде, купил молодого вина (пива не оказалось, как ни странно) и пару пачек сигарет, после чего отправился на поиски Гонзы. Надеюсь того не упрятали за решетку и он сейчас дома.
— Веним, твоя легенда, ни к черту, — вдруг выдала, до этого момента молчащая змейка.
— Ты это о чем? — спросил у нее, а сам пытаюсь вспомнить, на какой улице Гонза жил.
— С корзиной и бидоном отправиться на рынок после попойки! Тебя дружки за хлебом послали и корзину дали? — ехидно поинтересовалась она.
— А почему бы и нет, — хмыкнул я. — Действия одного пьяного просчитать невозможного, а уж если он в компании, то ожидать можно всего, любых поступков, в том числе нелепых и нелогичных.
— И все же твои действия выглядели подозрительно, — не согласилась та.
— Да и черт с ними, — мысленно отмахнулся я и пробубнил: — Вроде он жалился, что жена заставила покрыть крышу синего цвета. Или зеленого?
Точный адрес не помню, как и номер дома, а зрительная память на этот раз подводит. Домики мало чем отличаются друг от друга, как и воротами, владельцы же ухищряются, кто как может. Один флюгер забабахал, второй скульптуру у ворот установил (явно где-то позаимственную). Но это все временное, скульптура может перекочевать на другую улицу, флюгер сломаться, а вот цвет крыш и заборов останется. Но жена Гонзы не сильно отличалась фантазией от остальных жительниц данного переулка. Три синих крыши, три зеленых, четыре красных и несколько серых.
— Шипка, Гонзу помнишь? — спросил у змейки и когда получил утвердительный ответ, попросил ее узнать, где находится его дом и там ли он сам.
Разумный артефакт уполз на поиски моего давнего приятеля, а я присел у забора и, закурив, стал дожидаться результата.
На Гонзу хоть и есть определенная надежда, но… не факт, что тот не испугается и не отыграет пятками назад. К сожалению, про местную тюрьму знаю мало, боги миновали и сам там, в качестве жильца, не бывал. Находится она в удаление от жилых кварталов, небольшое двухэтажное здание обнесенное забором. Камеры находятся в подвале, и, есть еще на втором этаже, в один год пришлось стражникам кабинеты свои отдать во временное пользование нарушителям.
Н-да, веселая свадебка у мэра тогда случилась. Тот не рассчитывал, что народ до халявной выпивки окажется сам не свой и… толпы пьяных заполнили город. Мэр, видя такую картину, решил убрать с улиц бочки с вином, а народ оказался «против». Ну и пошло-поехало, кто-то кому-то, а там и крики: «Наших бьют»! Кто «наши», а кто нет, никого не интересовало. Бочки забыли, пошло-поехало, гарнизон со стен сняли и особо буйных в тюрьму закидали, да так, что народ и во дворе тюрьмы сидел. Ну, когда успокоилось, то мэр, большинство народа выпустил, но не всех, тем, кто громче всех орал и сопротивлялся, присудил по десять суток. Начальник тюрьмы слезно просил, чтобы виновные отбыли срок где-нибудь, но не у него, так как мест нет. Мэр, с перебитым носом, остался непреклонен, и тогда-то оборудовали комнаты из кабинетов. Вряд ли мои друзья находятся на втором этаже, но… все возможно. Дал бы следующее задание Шике, чтобы установила точное место Трайки с Мареком, но посылать ее боюсь, как бы не нарвалась на артефакты альянса. Черт! И как же узнать, где мои друзья?! Время, словно песок, утекающий сквозь пальцы! Солнце неумолимо идет по горизонту, вечером необходимо прийти в ресторан на встречу, но только после того, как друзья окажутся в безопасности. В идеале еще бы и с Селатией повидаться, но это и вовсе из области невероятного.
— Веним, второй дом справа, там твой друг, — доложила Шипка, а потом спросила: — К тебе ползти или сам придешь?
— Можешь дождаться, — усмехнулся я, змейка не слишком любит сама ползать, все больше на ком-нибудь ездит. Наверное, боится чешую испачкать или поцарапать. При случае можно ей попенять, но не в данном случае, так как действительно нет ей смысла ко мне ползти.
Калитка приоткрыта, во дворе паренек лет десяти что-то увлеченно строгает. Покосился на меня и нахмурился, мгновенно став похож на главу семейства.
— Вам чего? — стараясь, чтобы голос звучал как можно ниже, спросил он меня.
— Батька дома? — усмехнулся и поставил бидон на землю, а следом и корзинку.
— Опять бухать будете? — подражая кому-то, недовольно уточнил тот. — Нет его!
— Гонза! Выходи! — крикнул я, под насупленный взгляд паренька.
В доме где-то грохнули пустые ведра, а следом раздались те слова, когда мужик ударяется обо что-то. Конечно, встречаются и дамы, умеющие виртуозно владеть языком, но это редкость.