В дверях появился Гонза, небритый и опухший, в засаленной рубахе и спутавшимися волосами. Хм, недавно похожую картину в зеркале видел! Просто два брата! А в данный момент от меня еще и разит за километр, так что прав пацан, когда говорил, что отца дома нет, стараясь оградить батю от таких друзей.
— Ты хто? — прищурившись, прохрипел Гонза, явно не узнав меня.
— Забыл или никогда не знал? — спросил его, давая понять, что не обижусь, если он не признается.
— Веним! Твою ж в… — много слов выдал, пока сбегал с крыльца, тряс руку и задвинул на калитке засов. — Ты в курсе что происходит?! Тебя же ищут как… как…, — он оглянулся на навострившего уши пацана и закончил совершенно не так: — Давно же ждем с товарищами, ты нам, — его взгляд задержался на бидоне, — пять литров пива должен!
— Побойся богов! На три же спорили, — сдерживая улыбку, отвечаю.
— А проценты?! — восклицает и подхватывает меня под локоть, а второй рукой цапает ручку бидона. — Пойдем, посидим и может проценты прощу!
Делаем шаг вперед, и я его чуть слышно спрашиваю:
— Настолько все плохо, что представление разыгрываешь?
— Не то слово, — шепнул он в ответ. — У стен уши растут.
Хм, в собственном дворе боится, что могут подслушать?
— Жена-то возражать не станет? — спрашиваю, хотя уже знаю, что кроме Гонзы и пацана тут никого нет, змейка, устроившись на своем месте, доложила.
— Она с дочкой к соседке пошла, той рожать скоро, вызвались помочь, — усмехнулся мой приятель.
Бидон с вином Гонза водрузил на середину стола, поломал хлеба, поставил два стакана, сел напротив и, закурив, осмотрев свое творение, сказал:
— Ну, сойдет, если кто заявится, то решат, что празднуем. Так, рассказывай, с чем пожаловал!
— Что за конспирация? Кого боишься?
— Да ищут одного моего знакомого, весь город на уши подняли. Такого и не припомню. Учти, в сказки, что нам рассказали, ни я, ни кто тебя знает — не поверили. Хотя, могут и сдать, куш жирный за твою поимку назначен.
— Сколько дают? — поинтересовался и тоже закурил.
— Сто, — коротко ответил тот и посмотрел на меня.
— Сто, чего?
— Тыщ!
— Твою… — закашлялся я дымом. — Может самому сдаться? Такие деньжищи!
— Ну-ну, так они тебе их или кому-либо еще и отдали, — усмехнулся Гонза. — За меньшие убивают, а тут… — он махнул рукой, а потом серьезно посмотрел мне в глаза и сказал: — Веним, не все покупается и продается, совесть и честь не купить ни за какие деньги.
Показал ему большой палец в знак согласия, а потом в двух словах рассказал о своих проблемах, что нужно вытащить из тюрьмы друзей, но их могут очень серьезно охранять, в том числе и разумные артефакты.
— Неужели их много? Этих артефактов и они такие сильные, что мы с тобой не справимся? — ответил тот, встал и подошел к стоящему у стены сундуку.
Гонза снял с крышки вязаную салфетку и аккуратно положил на стол:
— Дочь связала, — с гордостью сказал и вновь повернулся к сундуку.
— Красиво, — ничуть не покривил душой я, рассматривая тонкую вязь и узоры, сделанные умелой рукой.
— Как считаешь, против этого артефакты смогут устоять? — спросил меня мой товарищ.
Подойдя, я в удивлении присвистнул, не сундук, а арсенал с всевозможным оружием. Как он заполучил все эти штуковины? Некоторые мне неизвестны вовсе!
— Да этим человек десять можно вооружить, — уважительно покачал я головой, но потом скептически хмыкнул: — Но артефактам они вряд ли вред сильный нанесут.
— Думаешь? — озадаченно потер Гонза щетину, а я повторил его жест и уверенно кивнул головой.
— Нужно тихо и незаметно, пришли, забрали и свалили. Сможем? — посмотрел на своего приятеля.
— Не думаю, — неожиданно раздался от двери чей-то голос.
Глава 14. Трофей
Глава 14. Трофей
Уже пять минут слушаю, как Гонза психует и пытается уговорить свою женушку отпустить его. Та же упорно отказывается. Честно говоря, никак не ожидал, что мой приятель начнет спрашивать разрешения, да еще и просить.
— Веним, да предложи ты ей чего-нибудь! — обратилась ко мне Шипка.
— У нас и нет-то ничего, — растерянно ответил я ей.
— Как это нет?! А остров? Замок, который отстроишь! Осталось забрать товары у главы воров, да приступать! А нам ох как понадобятся рабочие руки, — насела она на меня.
Да, Шипка, как всегда смотрит чуть дальше моего, хотя на сегодня не стал бы загадывать и на пару часов. Тру щетину и размышляю, уже не вслушиваясь в ругань. Хм, артефакты мне поесть не приготовят и не постирают, нет, могу и сам справиться, но боюсь, что времени на все не хватит.
— Скажи, Салана, а не хотела бы ты стать управляющей на одном острове? — задаю вопрос, моложавой, явно деловой и хваткой, женщине.
Представление о жизни семьи Гонзы составил. Пацан подрастает, девчонке скоро потребуется наряды, а денег толком нет и не предвидится. Домик чистый и ухоженный заботливой женской рукой, но видно, что без мужика не обходится, однако, в их семье не Гонза правит бал, чтобы он не говорил.
— Каком еще острове?! — заинтересованно посмотрела на меня Салана, мгновенно переключившись с высказываний мужу.
Ее зрачки чуть расширились, похоже, наживку правильно закинул.
— Отсюда далеко, — неопределенно ответил, а потом продолжил: — Рассказывать времени нет, но в двух словах: там построю замок, понадобятся люди, пока никого не набирал, только материалы переме… э-э-э доставляю. Тебе предлагаю, в будущем, заведовать замковыми порядками, а Гонзу поставлю отвечать за охрану.
Салана, приоткрыв рот, присела за стол, понимая, что в моем предложении нет ни грамма шутки.
— Оплата? — выдавила она из себя вопрос.
— Договоримся, не обижу, — улыбнулся ей, хотя на душе кошки скребут. Нет у меня сейчас денег, а чтобы их заработать… н-да, горы и то легче свернуть.
— Ой, Веним, да деньги, при случае, мы на раз добудем, — хмыкнула Шипка. — Забыл, как я с замками расправляюсь? Банк грабанем или казну альянса почистим.
— Ну, ты и загнула, — усмехнулся ей, но настроение поднялось.
Жена Гонзы задала мне пару вопросов, на которые получила честные ответы. Да, остров далеко; да, все начинать с нуля; перевезти вещи помогу; на начальном этапе придется поработать и руки помарать. Теперь же она крепко задумалась, не поднимает глаз от стола и что-то бормочет себе под нос.
— Так мы пойдем? — спросил Гонза, а не получив никакого ответа, осторожно попятился к двери, делая мне знаки руками, чтобы следовал за ним.
Бросив взгляд в сторону сундука, я тяжело вздохнул и вышел вслед за приятелем.
— Веним, ты правду Саланке говорил? — закурив, спросил меня Гонза, смотря в глаза. — Готов нас забрать и работу предложить?
— Да, — хлопнул его по плечу. — Но, понимаешь же, что это связано с большим риском. Готов променять теплую постель на неизвестность?
— Забыл, что я тебе говорил в сторожке? — напомнил он мне нашу последнюю встречу. — Осточертело все, работать хочу, чтобы в удовольствие и семья нужды не знала. Пока еще более-менее концы с концами сводим, но обстановка складывается не в лучшую сторону.
— Считай мои слова официальным приглашением, — улыбнулся и протянул руку, для рукопожатия.
— Нужно подумать! — хмыкнул тот в ответ и пожал руку, после чего, перешел к делу: — Предлагаю прийти в тюрьму под видом доставщиков пищи. Попадем на кухню, а оттуда уже пути во все стороны открыты, да и могу у обслуги поспрашать, что кому носят. Глядишь, и вычислим, где твоих друзей поселили.
— Ну, давай попробуем, — потер я щетину. — Ты порядки лучше знаешь, так что тебе виднее.
— Пошли, еще успеваем перехватить поставку еды, — кивнул Гонза, а потом хлопнул себя по лбу: — Черт! Оружие-то не взял. Тарк! — крикнул он пацану. — Притащи мне револьвер, который ты у меня по весне стащил!
— Батя, я…
— Тащи! Он у тебя в дровнике заныкан, знаю где! — прервал тот сынишку, который явно собирался до последнего отнекиваться. — Потом отдам, когда вернусь и пороть не стану, у настоящего мужика оружие должно иметься.
Пацан повеселел и вприпрыжку скрылся за домом, а не прошло и минуты, он принес промасленную тряпицу. Гонза придирчиво осмотрел оружие, похвалил сынишку, что тот правильно ухаживает за револьвером и после этого мы отправились.
— Ты сегодня заболел, заместо тебя продукты везу я, — сказал Гонза тучному мужику с татуировкой на виске, который уже взял вожжи.
— Угу, — кивнул головой тот и молча слез с телеги, после чего еще раз кивнул и, не задав ни одного вопроса, отправился к пекарне.
— Слышь! — окликнул его мой спутник. — Малявы-то кому передать?
— До завтра подождут, — не оборачиваясь, ответил тот.
Гонза усмехнулся и кивнул мне на телегу:
— Залезай, до тюрьмы останется квартал, тогда спрячу тебя на дно.
— И что, так бы и передал записки, тем кому следует? — поинтересовался я, устраиваясь рядом с ним.
— Но, пошла! — ударил вожжами Гонца и, когда лошадка сдвинула груженую телегу, ответил: — А чего бы и не передать? Люди хотят общаться, узнавать новости, а через официальную почту и цензуру все устареет так, что жена родит.
Мерно передвигает копытами лошадка, а мне так и хочется ее подогнать. Время, время уходит неумолимо.
— Смотри! Когда въедем в ворота, то обычно устраивается досмотр, — начал рассказывать Гонза, — в охранении сейчас почти никого из наших не осталось, пришлые же все солдаты и с нашей «кухней» не знакомы, хрена два чего отыщут.
— А потом что? Въехали мы и?
— Боги, да как обычно, — махнул он рукой, — к кухне подъедем и нас разгрузят, после чего колесо у телеги отвалится и придется до вечера возиться. Это старый трюк, когда нужен немедленный ответ на маляву получить. Все всё знают, а сделать ничего нельзя.
— И часто колеса отваливаются? — усмехнулся я.
— Ну, раз в месяц-то точно одно, а то и два. Все, скоро ворота, а тут переулочек тихий, сейчас тебя прятать будем, — остановил он лошадку и спрыгнул на землю. — Эх, жаль добро пропадет, а у сидельцев пайки потощают. Ничего, некоторым на пользу пойдет.