ётю Марину. — И опять это злорадно-презрительное выражение на лице. Михаил только головой покачал — это как же Регина ненавидит семью Громовых! Она же приняла его жест за согласие и одобрение. — Дальше воспитанием дочери занимался уже он сам. Ну как сам… Полдня с ней сидела моя мама, потом приходил Дима из института и ухаживал за матерью и сестрой до вечера, встречал отца с работы и шёл к жене. Такие заботливые, ответственные, — зло усмехнулась Регина. — Кому от этого лучше-то было?! Могли бы и сиделку нанять, и няньку — не нищенствовали, как мы. Но что ты, мы же такие правильные! — Она очертила рукой круг над головой, видимо, намекая на нимб. — А Марина Семёновна стала совершенно невозможной, изменилась до неузнаваемости: то была ко всему безразлична, то капризничать начинала и кричать на всех. Костя во всех бедах, случившихся с матерью, обвинил Олю. Он её просто возненавидел. Постоянно обижал её, дразнил, щипал. Ей было лет пять, когда он сильно избил её. Никого не было дома, и она не сопротивлялась. Марина Семёновна тогда попала в больницу, и мальчик опять обвинил сестру. Вечером отец пытался помирить детей и предложил им попросить друг у друга прощения. Костя отказался, а Оля повиновалась. Знаете, что она сказала? «Костя, прости меня, пожалуйста, я больше никогда не буду жить».
Регина произнесла это почти торжественно и испытующе посмотрела на Михаила, наслаждаясь его реакцией. А она была! Михаил, конечно, был в курсе проблем в семье Оли, но не думал, что всё настолько серьёзно. Ему казалось, что Оля, как любой младший ребёнок, преувеличивает, а оно вон как, оказывается…
Он кивнул, и Регина продолжила:
— Дима не простил брата. Оля же Костю просто боялась. Вот такая семейка — эти Громовы. Фасад парадный, а за ним… — Регина, взглянув на Михаила, видимо, поняла, что ляпнула лишнего, и попыталась исправиться. — А Оля ничего, почти выправилась, получилась такая умненькая, способная дурочка, наивная, как младенец. Да что толку с такой-то наследственностью. Вот и остаётся ей только умом блистать, какая из неё жена и мать… Вы не думайте плохого, я люблю её. Не испугайся я тогда, глядишь, сейчас всё по-другому было бы: и Оля бы в облаках не витала, уж я-то знаю, как её на землю спустить, и я была бы счастлива, и дочка моя обеспечена. Дима надёжный, слово своё сдержал бы.
— Так проблема в Диме? — Михаилу было противно слушать Регину. Конечно, не Олю она пришла защищать. Наверняка рассчитывала, что теперь устроит с Громовым свою жизнь, а тут Анжела. В том, что Дима и его помощница встречаются, Михаил не сомневался.
— Ну да, вы же ему типа квартиру прикупили, в благодетеля сыграли, а заодно и секретутку свою подсунули.
— Пошла вон. — Миша произнёс это совершенно спокойно, не повышая тона, но ослушаться его было невозможно.
— Что? — посмотрела она на него недоверчиво.
— Вон, — повторил Миша.
И тут Регина вскипела.
— Вы думаете, я это так оставлю? Да я в порошок вас сотру. Я пойду к Людиному отцу и нажалуюсь, а он, знаете, какой пост занимает!
Она вскочила со стула, опрокинула стакан с водой и орала уже, как базарная баба.
— Вот обязательно сходите и познакомьте с ним вашу дочь. Ей есть, что ему сказать.
— Михаил, вы знаете, кто он? Да одно его слово…
— Регина, я сейчас вызову того самого охранника с вахты, и он вас проводит, или идите уже сами. Можете на меня жаловаться кому угодно. Но к вашим отношениям с Дмитрием Громовым, вернее к отсутствию оных, я руку не прикладывал.
Регина внезапно замолчала и, почти дойдя до двери, спросила:
— Почему Оля? Почему нельзя было выбрать мою дочь? Она бы и выносила, и родила нормально.
Понимая, что Михаил не ответит, покинула приёмную, напоследок оценивающе свысока оглядев Анжелу, но под тяжёлым взглядом Фадеева прошла мимо и вызвала лифт.
Он же остановился у стола Анжелы.
— Ну, и чего глаза на мокром месте?
Анжела промокнула слёзы и улыбнулась.
— Вы правда купили Диме квартиру? — спросила она.
— Нет, я дал ему взаймы недостающую сумму. Не хотел, чтоб он переплачивал по ипотеке. Надеюсь, ты не думаешь, что между Региной и Димой что-то есть? Если бы было, она б тут не плевалась ядом.
— Страшная женщина.
— Нет, обычная мелкая стерва, но дура дурой. Из всего этого бреда, что она говорила, я понял одно: она и её дочь безопасны. Она пришла высказать свои претензии мне в лицо, а не плетёт интриг за спиной.
Глава 27
Вечером приедет Миша! Это была просто невообразимая радость для Оли. Конечно, было бы лучше, чтобы он забрал её прямо из университета, но, увы, мама придумала ему работу: починить её старый компьютер. Естественно, он обещал.
Папа ругался с самого утра, он не понимал, зачем с такой глупой просьбой обращаться к Михаилу, когда можно вызвать мастера.
— Марина, ну как ты не поймёшь, он же не системный администратор, а программист, чувствуешь разницу? Миша занятой человек и починкой старой техники не занимается. И вообще, дался тебе этот компьютер.
Мама улыбнулась, что случалось с ней довольно редко.
— Серёжа, я узнать его поближе хочу, он не сегодня-завтра к Ольге посватается, а что у него за фасадом кроется — мы и не догадываемся. Детям счастья хочется, сам знаешь.
Отец устало развёл руками,
— Ну разберёт он твой компьютер, и что, ты его душу увидишь?
— Не увижу, так почувствую. А вообще, всё у нас хорошо складывается. Костя невесту знакомить везёт. Дима снова с Региной сошёлся, вот любовь у них столько лет, а Оля достойного человека нашла.
Отец не дал маме договорить.
— С какой Региной наш сын? И кто тебе такую глупость сказал?
— Так Регина и рассказала, говорит, ходили смотреть, как стройка продвигается. Она уже мебель приглядывает в новую квартиру, шторы.
Отец буквально обалдел и от ужаса услышанного схватился за голову, взъерошил волосы, но принять новость, спокойно преподнесённую женой, не смог.
— Господи, ну почему на этом свете нет покоя?
— Папа, а на том есть? Как ты думаешь? — Оля пыталась отвлечь расстроенного отца — известие, что Дима связался с Региной, его явно выбило из колеи. Да и самой Оле оно очень не понравилось.
Что у Димы появилась женщина, догадывались все в семье, только вот кто она, никто не знал. Знакомить её с родителями Дима не торопился. Оля понимала: обжегшись на молоке, и на воду дуть станешь. А может, и несерьёзно у него с ней, просто регулярная половая жизнь.
— Дочь, а дочь, о чём думаешь? — спросил её отец. — Ведь явно не о покое после смерти.
— Я думаю, что Дима достаточно умён, чтобы не повторять ошибок. А половая жизнь взрослому мужчине очень даже нужна, так что с кем встречается Дима — совершенно не важно.
Мама всплеснула руками и с осуждением смотрела на Олю.
— Это в кого ты у нас такая умная и продвинутая?
— Ну, я не на необитаемом острове живу. А ещё я совершеннолетняя. Ладно, пойду на кухню. Надо ужин до ума довести, а то Миша с работы приедет голодный. Нехорошо получится.
— Видишь, Серёжа, как наша дочь для Миши своего старается? — Мама опять улыбнулась.
— Ну как не покормить специалиста по ремонту компьютеров, — отшутился папа, — денег-то он с нас точно не возьмёт.
После беседы с Региной настроение у Михаила испортилось, да и желание заниматься работой пропало. Все мысли крутились вокруг Оли. Очень хотелось её обнять, прижать к себе худенькое тело, уткнуться лицом в мягкие волосы, вдыхать их аромат, целовать лицо. Просто наблюдать, как она спит или готовит что-то на кухне, ловить такие любимые улыбки, взгляды и слушать смех. И пусть капризничает или сердится, он сумеет сделать так, чтобы жизнь была ей в радость. Почему столько времени необходимо провести на работе, прежде чем он сможет увидеть её? А ещё надо решить массу проблем и засесть за написание программы для заказчика. Он тяжело вздохнул и позволил себе отвлечься, несколько минут любуясь фотографией Оли в телефоне. Потом ещё раз пообещал себе сделать её счастливой и, убрав телефон, открыл программу, над которой работал, и ушёл в неё с головой.
Михаил знал, что время обеда давно прошло, но Анжела не посмеет побеспокоить шефа. В такие моменты никто и ничто не должно было ему мешать.
Слышал, как несколько раз в приёмную заглядывал Виктор. Его он узнавал по шагам, догадывался, что Анжела молча, скорее всего, жестами объясняла, что к генеральному нельзя, он работает, и начальник безопасности уходил.
Мише оставалось совсем немного, когда он услышал звуки поднимающегося лифта, потом шаги, которые он не мог спутать ни с чьими другими, и дальше громкий, поставленный голос матери.
— Анжелочка, добрый день, я к Мишеньке пройду. — Она не спрашивала, скорее утверждала.
— Добрый день, Ираида Аркадьевна, — раздавался из-за двери голос Анжелы, — подождите пожалуйста, давайте я принесу вам чай с булочками. Михаил Александрович занят, просил не беспокоить, но наверняка услышал вас и сейчас закончит со своими делами.
Миша сохранил данные и сбросил их на всякий случай ещё и на флэшку: если повезёт — займётся этим дома. Хотя планы на сегодняшний вечер, да и на все выходные, были совсем другие, но доделать то, что начато, — надо. Посмотрел на часы, времени в обрез. А ещё хотелось бы переговорить с Виктором. И мама, небось, опять без охраны.
Потянулся, размял затёкшие плечи и, не надевая пиджак, вышел в приёмную.
— Добрый день, мама. Какими судьбами к нам?
Она улыбнулась и, подойдя к сыну, чмокнула его в щёку.
— Мишенька, я по очень важному делу. Перебирала дома фотографии, и вдруг меня осенило, что мы чуть не пропустили юбилей твоей компании. Времени-то осталось мало, а торжество подготовить надо. Я на листочек вначале себе записала, чтоб тебе сказать, а то вдруг забуду. Ты приедешь с Оленькой, и мы, закрутившись, не вспомним о важном. Вот и решила заехать в офис, напомнить. А может, сгожусь на что-нибудь.