— Знаю, — ответил Миша, — и воспринял, как удар под дых. Вы не молодой человек, и работать вот так, на износ, нельзя. Да и зачем! Мне не нужны эти деньги! Я их просто дал, чтобы подсобить, поддержать вас в первую очередь. Вы бы поступили точно так же на моём месте. Да, я не хотел, чтобы Оля на диване в гостиной спала. Вот такой я эгоист.
Сергей Владимирович посерьёзнел, покачал головой, переваривая информацию, а потом глянул на Мишу с прищуром.
— Ну и перегибы у тебя! То есть ты об Оле заботился, а как при этом мне в душу плюнул — не подумал? Зачем ты балуешь моих женщин? Я могу их обеспечить всем необходимым. Удивляюсь, как Оля принимает твои подарки, про Марину я молчу, она не понимает, наверно. Радуется каждому знаку твоего внимания, как дитя.
Миша посерьёзнел и ответил, прямо глядя в глаза Сергею:
— Да не принимает Оля подарки! Я к женскому дню серьги с подвеской купил, ей пошли бы, но она не взяла. Теперь в сейфе лежат, придёт день — и наденет. Я же не первое попавшееся брал, а чтобы шло и нравилось и мне, и ей.
— Слово «нет» не понимаешь? — Сергей Владимирович пытался максимально чётко выразить свою позицию и пасовал перед искренностью Михаила. Миша же понимал, что сейчас идёт не борьба за превосходство, а единение душ, становление новых отношений, в которых нет места фальши и недоверию.
— Вы нужны Оле. Сильно нужны. Не надо гробить себя. Очень вас об этом прошу. Давайте я сейчас напечатаю документ, что материальных претензий к вам с Димой не имею, а вы останетесь работать только в Центре Хирургии? Ради Оли. Пожалуйста!
Воспользовавшись замешательством Сергея Владимировича, Михаил вызвал Анжелу и надиктовал ей текст расписки, потом подписал бумагу и послал помощницу к юристу заверить документ.
Сергей Владимирович только головой качал от непонимания и возмущения.
— Миша, а Миша, и откуда ты только такой свалился на нашу голову? Я ничего плохого не говорю про твою маму, но воспитывать тебя явно было некому. Я про мужское воспитание, если что.
— Некому, вы правы, вот и займитесь. Я ж не против.
Они долго смотрели в глаза друг другу. И в какой-то момент поняли, что на одной стороне и нет между ними противоречий. Оба глянули на часы. Рабочий день закончился, в офисе делать больше нечего, и Сергей Владимирович засобирался домой.
Миша же радовался, как ловко он переупрямил своего будущего тестя, и слово с него взял, что в похоронных агентствах тот работать не будет. Была бы у Сергея хоть специальность какая человеческая, Михаил бы ему работу в своей компании придумал и платил бы так, чтоб на всё хватало. Но нет, патологоанатома на работу брать — анекдотично. Вот засада.
Оставалось отдать документ, но Анжела ещё не вернулась из юридического отдела.
Михаил попросил Сергея Владимировича подождать ещё пару минут. Звук поднимающегося лифта обнадёживал, и они оба вышли в приёмную, но когда двери открылись, из них появилась вовсе не Анжела, а Дима, держащий за руку девочку лет восьми.
Увидев Мишу, девочка вырвала руку у оторопевшего Дмитрия и поскакала вприпрыжку к Михаилу. Обняла его и, подняв радостную мордашку со следами недавних слёз, проговорила:
— Дядя Миша, хочешь, я тебя с Димой познакомлю?
Миша поднял газа на Диму и Сергея Владимировича, оценил их молчаливый диалог и обратился к ребёнку:
— Вы откуда пришли, Полиша?
Она потянула Михаила на себя за галстук, заставила наклониться и громко зашептала ему на ухо:
— У меня болел зуб, с бабулей я к доктору идти не захотела, а с Димой пошла. Он хороший, добрый, мне нравится с ним играть, и я очень хочу, чтобы он был моим папой.
— А он согласен? Или ты у него не спрашивала? — Михаил еле сдерживал смех.
— Как же! — округлив глаза сказала девочка. — Конечно спрашивала и упрашивала всю дорогу, но он сказал, что всё зависит от мамы, представляешь?
Миша глянул на Сергея Владимировича, тот как будто оттаял и смотрел на девчушку, расплываясь в искренней доброй улыбке.
— Давай знакомиться. Как я понял, ты Полина? А я Сергей Владимирович или деда Серёжа. Как тебе больше нравится?
— Деда?! — Полина раскрыла от удивления рот, а потом прикрыла лицо руками и растопырила пальцы, чтобы глаза всё видели. — У меня никогда не было деда, ну, кроме Мороза на Новый год! Я буду с тобой дружить, если ты добрый. А что вы все смеётесь? — вдруг обижено спросила она.
— Полинка, познакомься, это мой отец, и если я стану твоим папой, то и дедушка вот уже готовый.
— Только бы мама согласилась, — мечтательно проговорила девочка. — Вот так раз — и папа, и дедушка, и вообще счастье. Мне все подружки завидовать будут. Только вы не обманите, а то взрослые так часто обманывают…
Глава 29
Приехав домой и открыв двери квартиры, Сергей Владимирович удивился тишине. Ещё совсем не поздно, вечер всего лишь. Заглянул в спальню — Марина спала, свернувшись калачиком поверх покрывала. Осторожно накрыл жену пледом. Она потянулась, перевернулась на другой бок, улыбнулась во сне и затихла, посапывая. В кухне на обеденном столе накрыт ужин — явно дочь старалась, тарелки расставлены — и никого. Оли тоже в квартире не оказалось.
Набрал номер дочери.
— Папочка, сейчас буду, выскочила за хлебом, сразу не глянула, что закончился.
Сергей подошёл к окну и стал ждать.
Сегодняшний день казался переломным, разделявшим его жизнь на «до» и «после». Нет, ничего неприятного не случилось. Даже наоборот, всё складывалось как нельзя лучше, но в душе образовалась пустота и с каждой минутой она росла. А в голове прочно засел вопрос: «Как жить дальше? А главное, для чего?» Ведь совсем скоро он каждый день будет вынужден возвращаться в пустую квартиру, где его никто не ждёт, кроме Марины, которой он давно безразличен. Не будет милых задушевных разговоров с дочерью, рассказов об учёбе и преподавателях, не будет готового ужина на столе. Димка не придёт с работы со своими шуточками и рассказами о больных, не сыграют они больше с сыном в шахматы или шашки и футбол вместе не посмотрят под пивко с рыбкой.
Вот так бежал куда-то всю жизнь, торопился, работал, пытался обеспечить семью, откладывал радости на потом, потому что некогда заниматься праздным, и к чему пришёл? Только к тому, что прибежал в никуда. Разлетятся дети, и останется он один с Мариной… А с ней всё так сложно: девятнадцать счастливых, или почти счастливых, лет и ещё восемнадцать лет практически полного отчуждения…
Он так и продолжал стоять у окна, надеясь увидеть дочь.
Грустные мысли ушли, как только во двор вошла Оля. Сергей Владимирович с улыбкой смотрел на приближающуюся тоненькую фигурку с полиэтиленовым пакетом в руках.
Она не стала обходить палисадник и к подъезду пошла прямиком через детскую площадку, но в какой-то момент оступилась, попыталась сбалансировать руками и упала. Сергей отбежал от окна и бросился по ступенькам вниз, оставив нараспашку дверь в квартиру.
Каково же было его удивление, когда, выскочив на улицу, он увидел Олю, опирающуюся на руку кого-то крупного, совершенно незнакомого мужчины.
— Немедленно уберите от неё руки! — крикнул Сергей Владимирович, подбежал, обнял свою малышку и сразу перешёл к расспросам. — Оленька, где болит? Доченька, ты ушиблась? Голова закружилась?
— Нет, папа, нет, всё в порядке, просто ногу подвернула, не первый раз. Ты ж знаешь, что так бывает. Вот чего всполошился-то?
Сергей переводил взгляд с дочери на стоящего рядом верзилу. Никак не мог понять, откуда он взялся.
— Давайте я её на руки и в квартиру отнесу, — предложил незнакомец. — Не надо на меня так смотреть, Сергей Владимирович, я работу свою выполняю, к Ольге Сергеевне приставлен, работаю в службе безопасности господина Фадеева. Сейчас позвоню ему, сообщу о происшествии и получу инструкции.
— Я сама! Да что ж вы проблему делаете! — возмутилась Оля. — Не надо меня нести. Папа, скажи ему, я сама. И пожалуйста, не звоните Мише. У него горит проект, ему работать нужно, а он, если узнает, что я упала, всё бросит и сорвётся сюда. Пустая трата времени получится. Я могу наступать на ногу.
Она сделала несколько шагов, опираясь на руку отца. Но «верзила» никуда не делся — проводил их до квартиры, увидел раскрытую дверь, знаком показал, чтобы отец с Олей оставались на месте, и вошёл первым, осторожно и тихо осмотрел комнаты, так, что Марина даже не проснулась, и только после этого запустил хозяев.
— Ужинать с нами будете? — гостеприимно предложил Сергей Владимирович.
— Нет, спасибо, я на службе. — Верзила пожал плечами и покинул квартиру.
Сергей Владимирович собирался спросить у дочери, давно ли к ней охрана приставлена — раньше он посторонних людей рядом с Олей не замечал, хотя и этого бы не заметил, если бы ногу она не подвернула, — но Оля уже разговаривала по телефону.
«Мишенька, не надо приезжать!..» «Нет, ты не прав, я очень хочу тебя видеть и скучаю, тоже очень…» «Ты сделал то, что планировал?..» «Миша, если ты действительно освободился, то я тебя жду, но ночевать ты останешься у нас. Предупреди маму…»
Сергею было приятно слушать разговор дочери с Михаилом. Искренние у них отношения, настоящие. Миша хороший человек, и дочь в надёжных руках. Скоро поженятся, и он сам будет ездить к ним в гости — не так далеко ведь Мишин дом, вот совсем не далеко.
Мыслями вернулся к потенциальной внучке Полинке. Чудо-девочка, сразу в душу запала, да и Анжела славная — что внешне, что характером. Не зря сын её выбрал. Ещё бы донести всё это до Марины.
Только подумал, как жена из спальни вышла.
— Вы уже ужинали? — спросила зевая. — Есть так хочется. Оля что-то готовила?
— Да, мам, пойдём, стол накрыт давно. Папа, тоже присоединяйся. Сейчас вам всё в тарелки положу.
Оля суетилась около плиты, потом села с родителями.
— Миша сегодня придёт? — спросила Марина Семёновна строго.
— Скорей всего, — ответила Оля.
— Зачастил он. Лучше бы вы уже съехались и вместе жили. А так ты на выходные к нему, а в будние дни он к нам. Это нагрузка, лишний человек в доме.